— Я вас создала, — ответила Ангел. — Создала все живое на Земле.
— Ты снова говоришь так, будто ты бог.
Ангел рассмеялась.
— Я уже объяснила тебе, что во всей реальности не существует ни одного существа, всемогущего и всеблагого, такого, каким христиане описывают Бога.
— Предполагаю, мне придется поверить тебе на слово?
— Эффект лекарства скоро кончится, Леони, и ты вернешься домой. А мне еще так много надо тебе рассказать, так что, да, сейчас лучше поверь мне на слово. Так будет проще. Созидательные и разрушительные силы Всеобщности, создатели правды и лжи, добра и зла, являются такими же существами, как я, — разумной, сознательной формой нефизической энергии. Иногда нас называют богами и даже поклоняются нам, но нам лучше подходят придуманные людьми определения ангелов, духов и демонов. Мы начали свое существование вместе со Всеобщностью, но ни одному из нас не удалось с абсолютной точностью установить, как мы здесь появились и зачем. Мы обладаем силой, но отнюдь не всемогущи, особенно если учитывать все уровни реальности.
— Если ты была в состоянии создать жизнь, то ты весьма могущественна, Ангел.
— Разве я тебе не сказала, что время от времени творю чудеса? Четыре миллиарда лет назад именно я вдохнула волшебство духа в неживую материю Земли и написала законы развития ее жизни…
— Тебе четыре миллиарда лет?
— Много больше, — ответила Ангел. Экран ее компьютера замелькал калейдоскопом цветов, и Леони увидела будто из глубин космоса пустой и безжизненный мир, пылающий огнем.
Затем, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, цвета начали меняться. Сперва планету покрыла вода, сквозь нее проступила суша. Нагнувшись к планшету, Леони увидела, как постепенно зарождается фантастическая в своем разнообразии жизнь.
— После того как я сотворила простейшие организмы, должны были пройти миллиарды лет, прежде чем в измерении Земли смогли появиться создания, обладающие достаточным интеллектом, чтобы по своей воле делать выбор между добром и злом. Ими стали человеческие существа, — услышала Леони голос Ангела.
Внезапно она очутилась в школьном классе, за деревянной партой, перед огромным плоским монитором, висящим на стене. На нем в виде большого ветвистого дерева были изображены самые разные существа. Снизу были землеройки, потом — лемуры и обезьяны, выше — человекообразные обезьяны, а еще выше — ряд фигур, все более похожих на человеческие. Наверху дерево увенчивали две ветви, рядом с которыми тут же появились превосходно изображенные трехмерные фигуры людей. Первый, обозначенный как НЕАНДЕРТАЛЕЦ, был коренастым, очень мускулистым, практически без шеи и подбородка, с большим носом и с массивными надбровными дугами. Он был очень уродлив, слишком походя на обезьяну. Второй, обозначенный как КРОМАНЬОНЕЦ, был рослым, худощавым, с красивыми мускулами и лицом, в его глазах светились разум и гордость. Он практически ничем не отличался от современного человека.
— Параллельно развивались две сходные, но в чем-то фундаментально различающиеся человеческие расы, — произнесла Ангел. — Одну ученые назвали кроманьонцами, анатомически они совпадают с современными людьми и являются твоими предками. Хотя среди них и были мистики, верящие во множественность миров, большинство настолько привязалось к физической реальности, что со временем они забыли о том, что являются духовными существами. Материальное стало для них преобладающим, и ангелы зла начали манипулировать ими, ведя по пути порока.
— Ангелы зла? — переспросила Леони.
— Если хочешь, демоны.
— Как Сульпа?
— Да. Сульпа — демон, но он из моей расы, разумное существо, состоящее из нефизической энергии. Его цель — единственная цель — взращивать зло и подчинять своей злой власти все возможные Вселенные во все времена. Чем чище и невиннее добрые существа, которых он уничтожает, чем больше боли и ужаса он порождает в процессе этого уничтожения, тем больше возрастает его сила. Именно поэтому он охотится за неандертальцами.
— Неандертальцами? Я смотрела передачу про них по «Дискавери». Разве они не были глупые? И моя раса просто их уничтожила?
— Правда в том, что неандертальцы меньше смыслили в материальной культуре, чем кроманьонцы. По сути, их не интересовали ни богатство, ни имущество. Но они далеко продвинулись в духовной эволюции и несли в себе чистое и невинное добро, наполнявшее теплом Всеобщность. Их доброта была силой, Леони, космической силой, но они использовали ее только для исцеления и телепатического общения друг с другом. Жили в гармонии с миром, не оставляя после себя следов своего пребывания. Твоя раса считала их уродливыми, но истинная красота и правда исходили от неандертальцев, как свет маяка.
— Неудивительно, что мы их истребили, — сказала Леони. — Наша раса терпеть не может, когда красоты и правды становится слишком много.
— Вот мы и подошли к сути дела, — сказала Ангел. — Потому что нельзя сказать, что именно вы их истребили. Вашим ученым известно, что последняя группа неандертальцев существовала на Пиренейском полуострове около 35 тысяч лет до новой эры, а затем вымерла. Но они не знают, почему это произошло. У них нет археологических свидетельств. Нет летописей. В таком случае приходится лишь говорить о вероятностях…
— О’кей, мы их истребили, не точно, но вероятно.
— Поэтому есть и другая вероятность. Что они вымерли по иной причине.
— Допустим, но почему это так важно? — пожав плечами, спросила Леони.
Ответ Ангела был еще более обескураживающим.
— Потому, что для каждого человека, живущего в твоем времени, исключительно важно, чтобы неандертальцы не были уничтожены кроманьонцами двадцать четыре тысячи лет назад. По сути, от этого зависит судьба всей человеческой расы…
Глава 62
За ними бросились в погоню новые пловцы из числа воинов Иллимани. Их разделяло расстояние в один полет стрелы, но враги быстро нагоняли беглецов. Рия прищурилась, глядя сквозь брызги ледяной воды. Всего шестеро. Но все шестеро — могучие мужчины, с кремневыми ножами, зажатыми в зубах.
Она услышала позади гневный рык. Дрифф тоже их заметил.
Бонт увидел приближающихся врагов. Он все еще плыл на спине, держа рядом с собой Грондина и Бриндла древком топора, так, чтобы их головы оставались над водой. Лигар, Джергат и Оплимар уже с трудом держались на плаву.
Дрифф стряхнул с лица промокшие черные волосы. В его глазах было то же бешеное напряжение, которое Рия видела у других воинов Иллимани, и оно ей не нравилось. Но что бы там Бриндл ни сделал, убедив его воевать против собственного народа, Рия, с того момента, как он ее спас на площади, ни разу не заметила в его глазах сомнения в правильности своего поступка.
Девушка снова оглянулась.
Преследователи плыли быстро и целеустремленно, они уже наполовину сократили разрыв. Однако позади них, на болотистом берегу, заросшем густым кустарником и деревьями, покрывавшими землю в широкой излучине Змеи, огромная толпа воинов Иллимани вынуждена была остановиться. Негодующе крича, многие, не меньше сотни, тоже схватили оружие в зубы и прыгнули в реку.
