— Они обладают даром целительства. Это потрясающе. Я уже видела, на что они способны, — Рия пыталась шепотом объяснить брату, что происходит.
— Ерунда все это, — Хонд все еще пытался возражать, но было видно, что у него уже нет сил сопротивляться.
Он перестал спорить и не стал противиться, когда Бриндл подошел к нему и прикоснулся к ране. Остальные Уродцы выстроились в круг, взявшись за руки, и начали свой неторопливый тихий распев. Хонд лишь откинулся, положив голову Рии на колени, и закрыл глаза, хрипло дыша.
Распев постепенно становился все громче; казалось, что воздух снова наполнила незримая сила, волнами исходившая от Уродцев. Поглядев на раненого брата, который, похоже, провалился в глубокий сон, Рия увидела, что его тело с ног до головы оплела тонкая паутина синих световых лучей. Точно такие же лучи струились из ладоней Бриндла в рану Хонда. Коленями Рия ощутила, как его тело стало заметно меньше весить, а затем он и вовсе приподнялся в воздух.
Рии показалось или бледность на лице брата стала слабее? Вроде дышать он стал полегче? И капель крови на губах становилось все меньше?
— Что происходит? — задала Рия мысленный вопрос Бриндлу. — Ему лучше?
Но Бриндл не ответил.
Прошло немало времени, прежде чем Уродцы разомкнули круг. Когда они сделали это, голубой свет, окутывавший тело Хонда, исчез. Брат лежал на земле тихо и неподвижно. Сначала Рия испугалась, ей показалось, что он перестал дышать. Но, приложив ухо к его груди, ощутила, как бьется сердце и грудь медленно вздымается и опадает. Ужасные хрипы и бульканья, какие были до лечения, пропали без следа.
Бриндл встал и, протянув огромные руки, помог Рии подняться на ноги.
— Мой брат будет жить? — спросила она.
— Не знаю, — ответил он.
— В смысле, «не знаю»? — спросила Рия, внезапно девушку охватил страх. — Вы же вылечили Тренко. Сама это видела. Можете вылечить и Хонда.
— Разные случаи. У Тренко не были повреждены главные органы. А у Хонда сквозная рана легкого. Много крови внутри. Нам очень трудно будет ему помочь.
У Рии на глазах выступили слезы.
— Значит ли это, что он умрет? Неужели я потеряю сегодня обоих братьев?
— Надеюсь, что нет, Рия. Мы спели песнь исцеления, сила волшебства наполнила тело Хонда. Мы избавили его от боли. Облегчили ему дыхание. Помогли уснуть. Завтра узнаем, смогли ли остановить внутреннее кровотечение.
— Я думаю, что смогли, Бриндл! Думаю, смогли… Гляди! — Рия наклонилась и аккуратно коснулась губ брата. — Крови больше нет.
— Хороший знак. Завтра будем знать наверняка.
— Я верю, что вы спасли его, — настойчиво повторила Рия.
— Завтра узнаем, — повторил в ответ Бриндл. — Хонду было бы лучше, если бы мы его не трогали сейчас, но выбора у нас нет. — Он оглядел поле битвы и близлежащий лес. — Мы и так здесь слишком задержались, — добавил он и вернул Рие кремневый нож, аккуратно подав его рукоятью вперед.
Главная опасность заключалась в том, что поблизости могли находиться другие отряды Иллимани. Поэтому Рии пришлось принять непростое решение и оставить Рила прямо на поле боя. Они не совершили должного погребения ни с ним, ни с другими погибшими. Сейчас приходилось думать только о тех, кто остался жив.
Из полусотни Уродцев, отправившихся в поход вместе с Рией, в живых осталось лишь тридцать семь, из которых шестеро не могли идти, а еще четырнадцать, в их числе Тренко, идти могли, но медленно, поскольку были ранены. Всех их надо было отправить обратно в Тайное Место. Бриндл решил разделить семнадцать оставшихся воинов на две группы. Двенадцать, во главе с Грондином, он отправил на обход удаленных стойбищ Уродцев.
В результате Рию и Хонда сопровождали в стойбище Клана у реки Змея пятеро. Троих Рия знала по именам — Бриндла, Оплимара и худощавого, со сломанным носом Бригли, того, что одним из первых высказался в ее защиту у Пещеры Видений. Относительно остальных она лишь помнила, что в бою они не проявили ненужной привередливости в вопросе убийства врагов, — той самой, что стоила жизни многим их товарищам. Один из них — альбинос с красными глазами, средних лет, мощный, коротконогий и с крепким, покрытым буграми мышц торсом. Он назвался Порто. Другой — моложе, худощавый и даже изящный по меркам Уродцев, но это лишь помогло ему ловко и умело сражаться.
— Я Джергат, — сказал он Рии. — А ты тоже хороший воин. Возьми, тебе это еще понадобится.
Он протянул ей кожаный мешочек, неожиданно тяжелый.
С колотящимся от волнения сердцем Рия открыла его. Внутри лежали все пять кварцевых метательных камней.
— Бриндл сказал мне, чтобы я их все подобрал после боя, — добавил Джергат. — Теперь это моя обязанность.
Но Бриндл сделал еще кое-что. Он настоял на том, чтобы они взяли с собой пленного Иллимани, а не отправили его вместе с отрядом Грондина, более многочисленным. Вообще оставить в живых этого ужасного ублюдка казалось Рии ненужной роскошью, но Бриндл уперся.
— Плохо убивать, если в этом нет нужды, — твердо заявил он.
— Звучит прекрасно, но подумай, к чему это может привести, — ответила Рия. Она уже устала от этой ненужной мягкости Уродцев.
— В смысле, что придется все время следить за ним, все время сторожить его, чтобы он не ударил в спину и не сбежал, а потом не привел других Иллимани, так ты думаешь?
— Именно! Пожалуйста, давай убьем его сейчас же.
Пленник сохранял поразительное, прямо-таки оскорбительное спокойствие, и Рия дала волю своей злобе.
— Эй, ты! — заорала она, переходя на обычную человеческую речь вместо мысленной. — Как тебя звать-то, ты, кусок дерьма?
Но пленник не ответил, очевидно, не понимая языка.
Сделав пару шагов, Рия подошла к нему, стоящему со связанными за спиной руками посреди поля боя под охраной Оплимара и Бригли. Иллимани был на целую голову ее выше, светлокожий, с длинными темными волосами и красивыми чертами лица. На первый взгляд Рия дала бы ему не больше восемнадцати. Зубы у него не были подпилены, и если бы не пронзительные голубые глаза, он бы вполне сошел за красивого парня из Клана.
— Как тебя зовут, ты, кусок дерьма? — повторила вопрос Рия, взяв его пальцами за подбородок. Снова не получив ответа, хлопнула себя по груди. — Рия, — сказала она, а затем показала пальцем на него и посмотрела вопросительно. Иллимани опять не понял ее. — Рия, — снова сказала девушка, показывая на себя. — Меня… зовут… Рия. — И, опять показывая на него, повторила по слогам: — Как… тебя… зовут?
И тут лицо Иллимани озарилось пониманием.
— Дрифф, — буркнул он.
— Хорошо. — Рия придвинулась поближе. — Вот что, Дрифф…
Уже зная, что он не поймет ни слова, она надеялась, что он хотя бы испугается ее интонации.
