Оба Уродца упали замертво, а вся колонна замерла на месте, будто их всех оглушило.
Второй нагой воин, не торопясь, четко и уверенно снял с плеча дубинку и копья, готовясь совершить новый смертельный бросок.
Глава 8
Когда Леони рассказала об Ангеле, лицо врача приобрело странное выражение. Это продолжалось пару секунд, потом он взял себя в руки.
— Я тебе верю, — ответил он. — Но сейчас не надо об этом. Мы тебя чуть не потеряли…
— Я умерла и отправилась в другое место…
— Это была рискованная игра, Леони, но ты — боец, и мы смогли вернуть тебя.
Она улыбнулась, и внезапно на нее навалилось непреодолимое желание заснуть.
Следующие сутки прошли как в тумане. Леони начала поправляться, ее перевели из отделения интенсивной терапии в шикарную отдельную палату с видом на роскошный больничный сад. Если мама и папа и приходили к ней сразу после того, как она вышла из реанимации, то она этого не зафиксировала. А сейчас улыбающаяся медсестра средних лет сообщила ей, что они скоро придут.
Леони эта перспектива не обрадовала, буквально до физической тошноты. Если до той самой передозировки она еще сомневалась, что думать по поводу отца, то теперь… главный вопрос, действительно ли он неоднократно ее насиловал — сначала когда ей было восемь, а потом — в двенадцать? Это каждый раз случалось среди ночи, каждый раз он набрасывался на нее неожиданно, пробуждая от глубокого сна. Леони еще не исполнилось тринадцати, когда все это прекратилось, неожиданно и загадочно, точно так же, как и началось. Но с тех пор ее постоянно мучили кошмары и воспоминания, подобные страшным снам.
Последний раз Леони собралась с духом, чтобы высказать ему это в лицо пару лет назад. Отец, как всегда, все отрицал, сказал ей, что она ужасная лгунья и все эти изнасилования — плод ее буйного воображения.
Заставил ее усомниться в своей психической нормальности.
Заставил ее думать, что кровь, которую пришлось отстирывать с простыней, могла появиться в результате того, что она сама себя повредила.
Долгое время отцу удавалось заставлять ее сохранять спокойствие при помощи такого промывания мозгов. Но в последние месяцы ужасные и мерзкие воспоминания снова нахлынули, и уже не в виде сменяющихся, как во сне, картинок, а с поразительной четкостью и точностью. Леони снова начала подозревать, что самый ужасный лжец в их семье — это папа.
Именно в таком состоянии она поругалась с родителями вчера днем. А сейчас осознала, что ее невероятная глупость с этими таблетками оксиконтина напрямую связана с той ненавистью, которую она ощущала по отношению к отцу.
Как всегда, хреново… Но сейчас, пройдя на волосок от смерти, у нее возникли другие поводы для размышлений, еще более мучительные. Леони не знала, как это произошло, но в некотором роде она стала свидетелем того, что мама признала, что всегда знала об изнасилованиях. И сделала это самым ужасающим образом. Их странный разговор про какого-то Джека, про то, что пора избавиться от старья. Что бы там это ни значило.
Все это стало для нее новыми факторами беспокойства, но главной проблемой было то, как она получила эту информацию. Был ли ее опыт пребывания вне тела галлюцинацией одурманенного наркотиком мозга или ее мать действительно знала об изнасилованиях с самого начала? Если знала и поддерживала, то что это вообще за подстава?
И кто такой этот «Джек»?
Леони попросила альбом и полдесятка «Волшебных Маркеров», еще когда ее переводили в отдельную палату. Сейчас она сидела в кровати, опершись на кучу подушек и рисуя Синего Ангела. Пыталась хоть как-то передать эти совершенные черты лица, высокие скулы, миндалевидные глаза, кожу цвета индиго. И тут в дверях появились родители. Почему-то она почувствовала себя виноватой и спрятала альбом под одеяло, когда они подошли.
К пущему ее раздражению, они привели с собой Адама. Надувшись, чудо-ребенок шел следом за ними. Противный десятилетний мальчишка неуверенно поприветствовал ее, скорчив рожу, пулей метнулся к диванчику у окна, включил свою «Нинтендо» и вскоре уже крошил пришельцев в «Метроиде».
Мама и папа уселись в кресла по обе стороны от кровати Леони. Несколько минут все молчали, напряжение росло.
Наконец мать наклонилась к ней.
— Адам узнал, что у тебя была передозировка. Мы не смогли скрыть это от него. Об этом говорили в новостях по телевизору. Ты должна перед ним извиниться.
— Извиниться? Перед Адамом? За что?! — вскипела Леони.
— За то положение, в котором он оказался в школе из-за тебя, за нервный стресс.
— Возможно, он оказался бы в еще более неловком положении и испытал бы стресс посильнее, если бы я ему сказала, откуда взяла таблетки оксиконтина, которых наглоталась…
— Давай сегодня не будем говорить о твоих проблемах с наркотиками, — перебил ее отец. Предостерегающе поглядел на мать. — Мы всего лишь хотели всей семьей навестить тебя, ради общего блага.
— Чьего блага? — буркнула Леони. — И в каком смысле блага? — Она перешла на шепот. — Будет ли благом для Адама, если он узнает, что ты частенько проделывал со мной?
У Адама был слух, достойный летучей мыши, особенно на все гадкое и противное.
— Папа, что ты частенько проделывал с Леони? — спросил он.
— Ничего, — отрезал отец. — Леони болеет, это называется синдромом ложной памяти…
— ПОШЕЛ НА ХРЕН! — заорала Леони. — Мне вот где сидит вся эта твоя болтовня! Это не ложная память. Это произошло на самом деле.
— Что произошло, папа? — вкрадчиво спросил Адам. — Мне интересно.
— Тебе интересно? — передразнила его Леони. — О’кей, грязный сопляк, я тебе скажу. Папа частенько ложился в постель с…
БАБАХ!
Леони ошеломленно поняла, что мама со всей силы закатила ей пощечину и стоит над ней, раскрасневшись и тяжело дыша. Ее ярость перехлестнула через край.
— А ты ЗНАЛА про это, мама. И даже ПОЗВОЛЯЛА ему это делать.
Леони увидела, что попала в цель. На мгновение лицо матери обмякло, и ее глаза стали испуганными.
Леони не стала упускать момент.
— Ты СУКА. Ты ВСЕ знала об этом. ЗНАЛА!
Рванувшись вперед, Леони попыталась вцепиться ногтями в лицо матери, но отец встал между ними.
— Это безумие, Леони! — закричал он. — Перестань! Перестань выдумывать!
Но Леони уже не собиралась переставать.
— Да ну?! — вскричала она. — Если я выдумываю все это, откуда я знаю про ДЖЕКА?
Ошеломленные лица родителей свидетельствовали о том, что она снова попала. А затем в палату вошел тот самый миловидный врач, который спасал ее в реанимации.
Родители отпрыгнули от кровати, когда врач решительным шагом подошел к изголовью.
