— Выжил. Сейчас окончательно очнется. А промахнись я чуть-чуть, и впрямь мог бы умереть. Конечно, стоило бы иголку дезинфицировать, но для него много чести. И так сойдет.
Пауль между тем и впрямь стал приходить в себя. Взгляд его делался осмысленным, хотя белки глаз все еще были нездорового красно-желтого оттенка. Он зашевелился, попытался сесть, потом сфокусировал зрение на киборге и потянулся к оружию, которое у него никто не удосужился забрать. Правда, движения его были столь замедленными, что и сама Карина успела бы сделать с ним что душа пожелает. Нечего уж говорить о киборге, который просто в свойственном ему молниеносном стиле протянул здоровую руку и реквизировал меч и кинжал прежде, чем Пауль сообразил, что его грабят. Во всяком случае, пальцы его лишь цапнули воздух около ножен.
— Поговорим? — Киборг перешел в свою обычную спокойную манеру разговора.
— Да пошел ты…
Артур спокойно выслушал направление, по которому ему, теоретически, надо было топать, а потом вновь ткнул Пауля иглой прямо сквозь штанину. Тот заткнулся на полуслове, замер… Вокруг него медленно, но верно стал распространяться гадостный запах.
— С полными штанами много не поругаешься, да и протесты выглядят смешно, — пояснил, очевидно, специально для Карины киборг. — Итак, молодой человек, будем продолжать ругаться или начнем конструктивный диалог? Предупреждаю сразу, конструктивный — это значит: я задаю вопросы, а вы быстро и подробно на них отвечаете. Если же вы против столь щедрого расклада, то вы пожалеете, что на свет родились. Итак, ваше слово?
Пауль оказался то ли смелее, то ли глупее, чем полагала Карина. Во всяком случае, он полностью высказал киборгу то, что думает о нем, о Карине, об этом замке и вообще обо всем этом мире. Киборг обескураженным не выглядел. Он внимательно выслушал, покивал, а потом принялся неспешно закатывать Паулю рукав. Тот дернулся было, но тут же схлопотал затрещину.
— Видите ли, молодой человек, — менторским тоном сказал киборг. — Я не зверь и убивать вас не собираюсь. Но информацию вы от меня скрыть не сможете, так как я очень хочу ее получить. Поэтому выбирайте: скажете вы сразу и будете жить нормальным человеком или же навсегда останетесь беспомощным инвалидом без рук, ног, языка, ушей, глаз, носа и, простите, яиц. Причем отрезать все это я буду медленно и по кусочкам.
— Мой отец… — захрипел Пауль.
— … все равно сюда не успеет, — безжалостно закончил за него киборг. — А придет — ему же хуже, что я с ним сделаю, вы уже можете себе представить.
Глаза Пауля разве что молнии не метали, но вкупе с запахом выглядело это не грозно, а скорее комично. Это понимали все, в том числе и сам Пауль. Киборг же тем временем достал тот самый кухонный нож, внимательно осмотрел лезвие, удовлетворенно кивнул… Похоже, именно этот кивок был тем самым недостающим штрихом, после которого пленный начал колоться, как сухое полено.
Спрашивал Артур сам, жестко пресекая любые попытки Карины влезть в процедуру допроса. Голос при этом у него становился настолько металлическим и лязгающим, что казалось, еще немного — и изо рта посыплются искры. Неудивительно, что девушка быстро потеряла интерес к возможным попыткам узнать что-то, интересующее ее, да и, честно говоря, ничего особенно не интересовало — накатила апатия, стало клонить в сон. Вначале Карина еще прислушивалась к тому, что спрашивал киборг, но быстро потеряла нить разговора. Единственным, что она сумела понять, была огромная разница между тем, как было принято спрашивать у них, и тем, как вел допрос Артур. Масса вопросов, абсолютно, казалось бы, не связанных друг с другом, многие требовали в качестве ответа только «да» или «нет». Задавал их киборг очень быстро, хотя порой у Карины создавалось впечатление, что он повторяет одни и те же вопросы, только формулирует их по-разному. Любая пауза или попытка обдумать ответ тут же прерывалась коротким, жестким тычком, причем Артур явно знал, куда бить, — даже несильное касание приводило к тому, что Пауль корчился от боли. Смотреть на это было неприятно и, вдобавок, очень быстро наскучило. В общем, Карина уже начала проваливаться в сон, когда Артур вдруг быстро ткнул Пауля в шею, и глаза пленного мгновенно закатились. Тело мешком осело на землю, а киборг спокойно заметил:
— Больше ничего интересного он не знает. Пускай немного отдохнет. Надо будет запереть его в какую-нибудь тюрьму — мало ли, вдруг пригодится.
— Но ты же обещал его не трогать, — напомнила Карина, покрутив головой, чтобы отогнать сон.
— Я обещал его не убивать и не калечить физически, — педантично уточнил киборг. — Про свободу я ничего не говорил. Более того, учитывать надо слово, данное человеку.
— А он что, не человек?
— Враг, в зависимости от ситуации, может не считаться человеком, либо считаться человеком с ограничением в правах, либо…
— Все, ясно, ясно, — замахала руками девушка. — То есть хочешь сказать, что, будешь ты держать слово или нет, зависит только от выгоды?
— По отношению к врагам — да.
Карина открыла было рот — и тут же закрыла. А что скажешь? Киборг просто был математически безжалостен и столь же прям. Если в какой-нибудь войне между лордами, которые случались достаточно часто, пленных могли, к примеру, вздернуть, несмотря на все обещания, и было это в порядке вещей, упоминать о подобном было не принято. Артур же просто не пытался скрыть или как-то замаскировать своего отношения к вопросу. Надо будет — убьет, надо будет — отпустит, вот и все. Карина дурой не была и расклад поняла сразу же.
Между тем киборг неспешно встал, подошел к лежащему ученику мага. Внимательно посмотрел:
— Сейчас будем проверять, правильный он человек или неправильный.
— В каком смысле?
Киборг неспешно отошел, подобрал лежащий в стороне арбалет. Судя по тому, как он уверенно направился к лежащему за углом и не замеченному ей до того оружию, он его обнаружил уже давно и держал расположение столь ценной вещи в памяти. Правда, арбалет был грубым и неудобным, но Артура это обстоятельство, похоже, не смутило. Зато демонстрация того, как с одной действующей рукой можно натянуть тетиву, произвела неизгладимое впечатление. Вложив в желоб подобранную там же стрелу, Артур вернулся и пояснил:
— Правильный человек или неправильный, зависит от того, с правильной ли стороны от прицела он находится. Вот сейчас на примере этого индивидуума, который давно уже очнулся и теперь пытается, очевидно, понять, как себя вести, мы и проверим это утверждение.
Киборг только начал поднимать оружие, как парень уже вскочил на ноги. Правда, его тут же повело в сторону, наверное, закружилась голова, и он плюхнулся на задницу, но Артура это устроило.
— Ну вот, теперь заметно, что хотя бы в чем-то он правильный. Если еще и на вопросы отвечать будет правильно и быстро, то, возможно, останется живым и даже небитым.
Парень очень хотел остаться живым. Так хотел, что даже тех средств убеждения, что пришлось применить к Паулю, не потребовалось. Честно признался, что он Вольфган, ученик мессира Суринама, ныне покойного. Точнее, не совсем его ученик, он в столичной магической академии на третьем курсе учился. То есть, с учетом восьмилетнего цикла обучения, мелочь пузатая. Ну а этот самый Суринам был у них деканом и, отправляясь в дорогу, прихватил с собой нескольких учеников, чтобы, значит, хвосты ему на поворотах заносили. Причины, по которым маг столь высокого ранга влез в столь опасную авантюру, как война? Да кто же будет ученику такие вещи объяснять. Его задача — сумки таскать, за лошадью ухаживать, готовить и вообще исполнять любые прихоти высокого начальства. Ну и учиться, разумеется, — о такой практике можно только мечтать. Нет-нет, другие тоже не знали. И ученики других магов, а их, помимо Суринама, было целых пятеро, ничего не знали. И они уже, вместе со своими руководителями, отправились по домам. И товарищи Вольфгана тоже, только он при декане остался.
