– Потому что, ты сам все придумал, не вышел еще из темы, вот и бредишь! – услышал он свой внутренний голос.
– А девчушка, всего лишь милая, расшалившаяся девочка. – добавил Виктор. И все! И еще этот солнечный свет! Он бил прямо в глаза, и поэтому, как на зло, лица той девушки не было видно ясно, только очертания фигуры… – продолжал думать он, согласившись с шепотом внутри себя. – А нафантазировать можно все, что угодно.
* * *
Уходя из ресторана, Виктор еще раз взглянул на пустой стол, за которым недавно сидели те люди, и, выйдя за дверь, на всякий случай, поискал глазами, притаившиеся за углом в кустах спиреи фигуры. Но, никого наблюдающего за ним, или ожидающего, чтобы дать ему какой-то намек на произошедшее, не было.
– Бред! – подумал Виктор. Зачем такие сложности, если бы все было так, как мне представилось?!
И он с облегчением сел в автомобиль, который отвез их троих в отель. Нет людей, нет проблем! – усмехнулся он. Виктор даже не стал разглядывать сувенир, это было как маленькая пытка, проще было забыть, или хотя бы отложить эту тему до лучших времен. Сейчас ему нужно было заняться упаковкой чемоданов, и напоследок, выйти прогуляться неподалеку от отеля, чтобы запомнить всю прелесть ночного Парижа надолго.
* * *
Отель был расположен на улице недалеко от площади сен Мишель. Виктор вышел на освещенную ночными огнями улицу и пошел медленным шагом к Сене, мимо цветочного базара мимо прогуливающихся пар, на ту сторону реки, где стояли стены собора. Его ботинки мягко прикасались к отшлифованным камням мостовой, а лицо ощущало приятную прохладу ночного ветра. Из ресторанов и кафе лилась музыка аккордеона, которая наполняла душу такой сентиментальностью, которая сливалась в душе Виктора с его собственным состоянием. Он остановился у парапета набережной, и облокотившись на него, пригляделся к публике. Тут было полно влюбленных парочек, которые шли обнявшись, останавливаясь для очередного поцелуя.
– Страна любви, романтики, флера, – думал Виктор, обернувшись к волнам на Сене, после прошедшего по ней экскурсионного кораблика. Ему вдруг тоже захотелось побрести, куда глаза глядят, в обнимку с хорошенькой женщиной, заглянуть с ней вон в то кафе, с красивой вывеской, выпить там по маленькому аперитиву из Мартини, подержать ее за руку, глядя ей в глаза. Сказать ей что-нибудь приятное, что придет на ум само собой, оттого, что в их сердцах будет пробегать один общий импульс любви. Или нет, лучше молчать и наслаждаться теми чувствами, которые будут ласкать и гипнотизировать мозг и тело. Забыть обо всем, не видеть окружающих, а только ее, и себя, изнутри, со стороны своих желаний. А потом танцевать под звуки небольшого оркестра и обнимать ее тело, и прижаться к ее волосам, и незаметно поцеловать в шею, и плыть, плыть на волнах медленной музыки.
Виктор очнулся от своих мыслей, оттого, что мимо прошла веселая компания молодежи, которая встала рядом и, продолжая свой спор и остроты, которые заканчивались смехом, оборвали его иллюзорный интим.
– Бонсуар, мосье! – весело обратились они к нему, увидев, что тот оторвался от своих мыслей, и обратил на них внимание.
– Бонсуар, – ответил Виктор, приятно удивленный этому вниманию со стороны незнакомых ему людей. Он помахал им рукой и пошел дальше по кругу, который в результате приводил его к отелю.
В его интимных мыслях не было места жене. Ему представлялась совсем другая женщина, моложе и ярче. Он захотел представить ее точный образ, но не смог. Он расплывался в своем отображении в мозге, и только лишь туман, или скорее вуаль, с неясным образом под ней, была видна ему. Но, Виктор хотел именно ее, ту, которая была скрыта под вуалью, потому что он чувствовал ее ауру, которая волновала. Это было ощущение, какое возникает от приятной музыки, от тонкого запаха духов, от прекрасных стихов о незнакомке, ведь каждому виделся и в запахе, и в звуках свой образ, а откуда он брался, этот воображаемый кумир, Виктор не знал. Может быть, это были неосуществленные страсти в прошлых жизнях, может, это была память о прошедших днях любви его в тех днях за чертой с отсчетом в минус, или даже за несколькими чертами. Но это была ни Клара, ни Валечка, и ни Татьяна, это он чувствовал.
Виктор не заметил, как подошел к ярко освещенным дверям отеля.
– Конец, – подумал он. Всему приходит конец. А жаль!
Виктор жалел, что завтра и этот город и эти улицы и вся эта Парижская жизнь, уже будет далеко и совершенно не реально.
– Закон пространства. Сейчас ты здесь и все это рядом с тобой и этот воздух и эта река, и эти прохожие. Что изменится завтра? Ты перенесешься на несколько тысяч километров в другую сторону земного шарика, и при этом пройдет всего лишь несколько часиков. За которые, обычно ты успевал, может быть доехать до дачи, или погулять с внуком. И ничего там от этого не менялось. А сейчас, немножко времени и много пространства и ты уже не вдохнешь этот аромат Парижа, и не пройдешься по этим тротуарам…Странно, все это очень странно. И пространство является такой же загадкой, как время, если подойти к этому вопросу немного нестандартно.
Сейчас Виктор почти понял, что имел в виду тот профессор, который рассказывал о черных дырах, где время и пространство меняются местами.
– Ничего, еще приеду сюда, может быть через полгодика, если получится, ну, в крайнем случае, на следующий год. А он пролетит, что и не заметишь, – успокоил он себя.
Делать второй круг уже не было сил. Виктор вернувшись в отель, принял душ, и лег в постель, закрыв глаза. Он сразу почувствовал приятное чувство расслабления мышц, от которого в голове все начало плавно кружиться. Все что он видел сегодня вечером на прогулке, отпечаталось в его мозге, как на экране, и одновременно пришло в медленное движение, которое собирало и закручивало назад все его проделанные шаги, все его пройденные дорожки. В глазах его поплыли бесконечные картины камней на мостовой, и он не заметил, как заснул.
* * *
Пам пам, тра тарарам пампарам трапарарам – парам, взвизгнул его мобильник маршем из Турандот. Мозг осветило резким красным пламенем, и Виктор не понимая ничего, открыл глаза. Телефон продолжал надрываться, настойчиво, без остановки, хотя прошло около минуты, пока Виктор понял, что нужно нажать кнопку. Единственным плюсом этого звонка, было то, что он прервал его кошмарный сон, где он уже и встал и выехал из отеля, а потом, дорога, шуточки Розенблата и вспышка!
– Алло, – сказал он в трубку хриплым голосом, соображая, кто бы и зачем мог позвонить так поздно и не кстати.
– Мосье Бундин?! – услышал он голос, с немного французским акцентом, но русский.
– Да, – ответил Виктор, окончательно приходя в себя. Что вы хотели?
– Я получил вашу книгу, и увидев ваш портрет, я подумал…
– Я совсем сплю, и голова уже не работает. Давайте, до завтра, – сказал раздраженно Виктор и повесил трубку.
* * *
Вылет самолета по расписанию был на восемь утра, а значит, встать пришлось в пять. Проглотив легкий завтрак, состоящий из чашечки цикориевого кофе и бутерброда с маслом и джемом, Виктор вспомнил обрывки своего сна, в котором он Виктор даже передернулся, оттого, что снова испытал тот мгновенный страх, что и во сне. Ему приснилась катастрофа!
