– Легко сказать – другого коня! – проворчал
Аззи. – Волшебного коня не так-то просто достать, милейший. Если б вы
знали, каких трудов мне стоило добыть того, которого вы упустили, возможно, вы
не были бы столь беспечны и бережнее относились бы к казенному имуществу.
– Ну, ладно, если волшебного коня и правда так трудно
достать, то нельзя ли заменить его чем-то другим или даже просто обойтись без
него? – жалобно произнес Корнглоу. – Неужели мне пропадать из-за
какого-то коня?
– Ну, хорошо, я постараюсь что-нибудь для вас
придумать, – сказал Аззи, смягчившись.
– О, ваша милость!.. Уж в этот раз я вас не подведу,
вот увидите! Ах, да, у меня к вам еще одна просьба…
– Какая?
– Мне бы хотелось кое-что изменить в условиях нашего с
вами соглашения. А точнее – в своем заветном желании.
Аззи недоуменно поглядел на Корнглоу:
– Что вы сказали?
– Я говорю, мне бы хотелось изменить свое заветное
желание.
– Как так?
– Ну, вы помните, в качестве награды за участие в вашем
деле я просил у вас руки сеньериты Крессильды. Так вот, я раздумал на ней
жениться. У нас не получится крепкой семьи. Она – благородная госпожа, а я
человек незнатный. Она затаит на меня обиду: мол, муж-то мне неровня, он и воспитан
не так, ни ступить, ни сказать по-ученому не может. Не станет госпожа
Крессильда жить со мною. Но я встретил отличную девушку, которая мне очень
нравится. Звать ее Леонора. Я хочу, чтобы она стала моей подругой.
– Не говорите глупостей, – сказал Аззи, – у
нас уже записано, что сеньерита Крессильда назначена вам в супруги.
– Но ведь сеньерита Крессильда замужем!
– Однако, когда вы с таким пылом просили у меня ее
руки, вас это обстоятельство ничуть не смущало, – заметил Аззи. – Да
и, в конце концов, какое это имеет значение? Ведь я обещал вам, что берусь
устроить ваш брак с госпожой Крессильдой.
– Ну да! – воскликнул Корнглоу. – Вам легко
говорить! Но подумайте сами – мне ведь придется жить в одном мире с ее бывшим
мужем, ведь так? Если я наставлю ему рога, это будет страшным оскорблением. Он
отправится на край света, чтобы отомстить своему обидчику. А вы… вы ведь вряд
ли сможете быть все время рядом со мной, чтобы оберегать меня от шпаги
благородного господина.
– Да, конечно, – ответил Аззи, – я не смогу все
время находиться при вас, оберегая вас от всевозможных бед и несчастий. Но, в
конце концов, вы знали, на что идете, когда согласились участвовать в моей
пьесе. Вы сделали свой выбор совершенно сознательно. Крессильда предназначена
вам.
– Однако, насколько я помню, в нашем договоре ничего не
сказано о том, что я не могу отказаться от нее в пользу другой женщины. А я
вообще люблю женщин и легко влюбляюсь. Таким уж меня создала природа. Не
кажется ли вам, сударь, что идти против природы – значит поступать весьма
неразумно?
– Ну, хорошо, – смягчился Аззи, – я посмотрю,
могу ли я что-нибудь для вас сделать, и вскоре сообщу вам свое решение.
С этими словами Аззи растаял в воздухе. Корнглоу, уже
успевший освоиться с подобными чудесами, оглянулся по сторонам, зевнул и прилег
отдохнуть прямо на земле. Ему очень хотелось спать: ведь ночь, проведенная с
Леонорой, и заключение в темнице отняли у него много сил. К тому же делать пока
все равно было нечего.
Но выспаться как следует ему не удалось: не прошло и часа,
как Аззи вернулся, ведя в поводу белого скакуна. Даже человек, совершенно не
разбирающийся в лошадях, сразу признал бы в этом благородном создании
волшебного коня – настолько красив был этот конь. Корнглоу же был опытным
конюхом и сразу оценил достоинства белого жеребца.
Разыскав Леонору, Аззи с первого взгляда распознал в ней
сверхъестественное существо. Леонора была эльфом-переростком и довольно ловко
выдавала себя за простую смертную.
– Эльфы такие злые, – пожаловалась Леонора
Аззи. – Они дразнят меня, потому что я почти на целую голову выше самого
высокого из их мужчин. Никто из них не хочет на мне жениться. Поэтому я решила
покинуть эльфов и уйти к людям. Ведь если бы я осталась с эльфами, мне пришлось
бы коротать весь свой долгий век в одиночестве. А смертным я нравлюсь. Мужчины
называют меня очаровательной крошкой и сходят из-за меня с ума. Я даже думаю
выйти замуж за кого-нибудь из смертных. Конечно, здесь есть одно неудобство:
ведь эльфы живут гораздо дольше людей, и я обязательно переживу своего мужа.
Зато, пока я буду жить с ним, я доставлю ему много приятных минут. И еще очень
долго я останусь все такой же молодой и привлекательной, как сейчас.
Тут послышался стук лошадиных копыт. Это подъехал Корнглоу
на волшебном коне.
Девица-эльф покраснела и смущенно умолкла. Она отошла в
сторону, теребя руками свой передник, как это делают простые молочницы. Да и
кто бы не почувствовал себя немного не в своей тарелке, когда могущественные
силы Зла вмешиваются в его судьбу?
– Мой господин, – сказала Леонора Аззи, когда
Корнглоу спешился, подошел к ней и взял ее за руку, – я понимаю, что в
ваши планы не входило заботиться о судьбе никому не известной девицы-эльфа,
которую никто не берет замуж из-за ее высокого роста. И все же я очень
признательна вам за то, что вы для меня сделали – ведь благодаря вам я обрела
счастье. Скажите, куда теперь должен отправиться мой муж и что ему предстоит
сделать?
– Он должен скакать прямо в Венецию, нигде не
задерживаясь по дороге. Там для вас обоих найдется дело. Боюсь только, что вам
придется немного поскучать в пути – вряд ли у меня будет достаточно времени,
чтобы придумать для вас несколько приятных приключений, разнообразящих дорожные
впечатления. А я знаю, что смертные весьма неравнодушны к подобным вещам.
– О, сударь, вы слишком добры, – улыбнулась
Леонора. – Будьте покойны, мы в точности выполним ваше приказание и тотчас
же отправимся в Венецию. А я уж прослежу, чтобы никто и ничто не отвлекал
Мортона по дороге.
И волшебный конь унес влюбленную парочку по кратчайшей
дороге, ведущей в Венецию.
Аззи долго глядел им вслед, качая головой. Похоже, все его
актеры вели себя на сцене совсем не так, как он от них ожидал. Вот к чему
приводит либеральный подход режиссера к постановке пьесы, подумал Аззи.
Пожалуй, ему все-таки следовало бы предварительно написать для каждого его
роль.
