Дверь тотчас распахнулась; на пороге стоял рыжий демон. Одет
он был роскошно: алый бархатный сюртук, изумрудно-зеленый жилет, ослепительной
белизны сорочка, отделанная тонким кружевом. Каким-то чудом Аззи удалось
соорудить аккуратную прическу из своей непокорной рыжей шевелюры. Одним словом,
вид у него был такой, будто он собирался на прием к какой-нибудь очень важной
персоне.
– Они хотят говорить с вами, – тихо сказала Киска,
указывая рукою на лестницу, ведущую вниз, в общий зал.
– Хорошо. Я ждал этого, – ответил Аззи.
Он поправил прядь волос, падавшую ему на лоб, одернул
сюртук, разок-другой повернулся перед зеркалом и начал спускаться по лестнице
следом за присмиревшей Киской.
Благородные дамы и господа собрались в общей зале перед
камином. Простолюдинов и слуг никто на собрание не пригласил – те сидели на
конюшне, довольствуясь объедками, оставшимися от господского ужина.
Как только Аззи вошел в зал, сэр Оливер поднялся со своего
места и, почтительно поклонившись, произнес:
– Сударь, я надеюсь, вы извините нашу нескромность,
каковая отчасти объясняется волнением и тревогой. Как было бы прекрасно, если
бы вы смогли разрешить это… гм… это недоразумение…
– Я слушаю вас, – сказал Аззи. – Позвольте
узнать, в чем дело?
– Сударь, – продолжал сэр Оливер,
покраснев, – я воин и всегда говорю прямо, я не мастер делать тонкие
намеки и играть словами. Я хочу спросить вас: вы, случайно, не демон?
– Да, я демон, – просто ответил Аззи.
Тишину в зале нарушил полувздох-полустон, вырвавшийся у всех
собравшихся разом.
– Ну, знаете, – сказал сэр Оливер, – такого я
не ожидал. Вы ведь просто пошутили, правда? Прошу вас, скажите, что это только
шутка!
– Но я действительно демон. Я полагаю, что дал вам
достаточно серьезные доказательства моих сверхъестественных возможностей,
недоступных простому смертному. Неужели вы были столь рассеянны, что проглядели
их, или настолько наивны, что поверили моим неправдоподобным объяснениям насчет
факирских трюков и прочей чепухи? Ведь я делал это нарочно, чтобы избавить вас
от скучных трудов выявления моей настоящей природы – занятия долгого и
кропотливого. Так значит, все мои старания были напрасны?
– Нет, не напрасны, – ответил сэр Оливер,
пристально глядя на мать Иоанну. Та молча кивнула головой.
– Прекрасно. Теперь, по крайней мере, вы знаете, с кем
имеете дело.
– Благодарю вас, сударь. Теперь разрешите спросить вас,
не будете ли вы столь любезны покинуть наше общество и дать нам возможность
спокойно продолжать наш путь?
– Ну уж нет, – усмехнулся Аззи, – не будьте
столь наивны. Я потратил слишком много сил и времени, чтобы организовать эту
вашу увеселительную прогулку, и не собираюсь уходить только потому, что кто-то
боится чертей. Я хочу сделать вам всем одно предложение.
– О Боже! – патетически воскликнул сэр
Оливер. – Сделка с дьяволом!
– Не стройте из себя шута, – строго сказал
Аззи, – лучше молчите и слушайте, что я вам скажу. Вас ведь никто насильно
не заставляет заключать со мной сделку. Если вам не понравится мое предложение,
мы попросту разойдемся в разные стороны, только и всего.
– А вы нас не обманете?
– Даю вам слово Князя Тьмы, что нет!
Аззи отнюдь не носил титула Князя Тьмы, да и вообще он был
не слишком высокого происхождения, но ведь когда общаешься с благородными
господами, иногда бывает полезно пустить пыль в глаза.
– Что ж, полагаю, не будет большой беды, если мы вас
выслушаем, – сказал сэр Оливер после недолгого размышления.
Глава 6
И Аззи заговорил сильным, звенящим от возбуждения голосом:
– Дамы и господа, я на самом деле демон. Надеюсь, вы
окажетесь выше глупых предрассудков и не изгоните меня. Я взываю к вашему
разуму. Ведь что такое демон? Он часть той силы, что вечно хочет зла,
[11]
это правда. Но что такое зло? Если рассматривать вещи с точки
зрения вечности, Зло – это одна из могущественных сил, участвующих в
космогоническом процессе. Оно противостоит Добру и с самого сотворения мира
ведет с ним давний, непрекращающийся спор. В вашем мире Зло принято
отождествлять с Тьмой, а Добро – со Светом, подчеркивая тем самым борьбу этих
двух противоположностей. Но в этой борьбе обнаруживает себя и их единство.
Подумайте сами, дамы и господа, что стало бы делать Добро в мире, где нет места
Злу? Как проявился бы Свет, если бы не было Тьмы? И разве сможем мы отличить
хорошее от плохого, если все плохое просто перестанет существовать? Рассуждая
философски, мы должны признать, что Зло необходимо для того, чтобы дать
человеку свободу выбора. Ведь если Зло исчезнет и останется лишь Добро (как,
несомненно, хотелось бы многим из собравшихся здесь), дальнейший прогресс
станет невозможен. Мир застынет в мертвом покое. Человеку уже не суждено будет
идти трудной дорогой нравственного самосовершенствования. Придет царство
посредственности, ибо люди перестанут стремиться к лучшему.
Аззи спросил вина, отпил несколько глотков и продолжал:
– Признав необходимость существования двух полюсов –
Добра и Зла, – меж которыми заключена Вселенная, вы неизбежно должны прийти
к выводу, что ни одна из сторон не может бесконечно побеждать. Ведь иначе
невозможно противостояние двух великих сил. Добро и Зло обречены вести
нескончаемый спор, и так будет продолжаться вечно, пока существует этот мир.
Обратившись к старым, как сама вечность, законам классической драмы, мы
обнаружим, что Добро и Зло там обладают одинаковой властью над душами людей. Ни
одной из сил не дается ни малейшего преимущества: ведь если исход поединка меж
Светом и Тьмою известен заранее, то такая пьеса становится неинтересной и, как
правило, бывает обречена на провал.
Итак, выявив истинную роль Зла в космогоническом процессе,
мы переходим к следующему вопросу. Если нам пришлось смириться с существованием
Тьмы хотя бы как противоположности Свету, если мы принимаем в свой мир Зло как
антипод Добра, то мы волей-неволей должны признать право на существование за
теми, кто служит Злому Делу. Нельзя же, в конце концов, мыслить настолько узко,
чтобы позволить эмоциям, основанным на личных симпатиях, одержать верх над разумом.
Нельзя допустить, чтобы явная пропаганда, проводимая ярыми сторонниками Добра,
повлияла на свободу вашего выбора. Почему Добру отдается столь явное
преимущество? Почему Зло признается чем-то аморальным и незаконным? Ведь мы,
создания Тьмы, отнюдь не призываем вас тотчас же вступить на стезю Зла; мы
просим лишь выслушать нас.
