Тихо, необычно тихо было в лесу в этот день. Тишину нарушало
только позвякивание конской упряжи, да иногда кто-нибудь из
ветеранов-арбалетчиков запевал удалую песню – но тут же умолкал, сам не зная
почему. Наконец солнце начало клониться к западу. Тени удлинились, и в воздухе
повеяло вечерней прохладой.
Процессия все дальше углублялась в густую чащу. Путники в
каретах задремали, головы всадников склонились к лошадиным гривам, пальцы сами
собой разжимались, выпуская поводья. Сонную дрему развеяло одно небольшое
происшествие: из кустов прямо на дорогу выскочила лань и, мелькнув
бело-коричневым боком, метнулась туда, где темнел хвойный подлесок, –
только сучья затрещали. Мать Иоанна встрепенулась в седле, однако даже у нее не
хватило сил для погони. Лес околдовал всех, навеял волшебные грезы. Не хотелось
нарушать его величавую, вечную тишину.
Так они ехали, пока не начало смеркаться. Заметив небольшую
полянку, Аззи пригласил своих уставших спутников остановиться здесь на ночь –
ведь дальше начинается самый трудный участок пути. Им предстоит ехать по
буреломам и бездорожью. На этот раз споров не возникло – путешественники были
рады долгожданному отдыху.
Слуги расседлали усталых коней, обтерли и напоили их у
ручья, который журчал в низине неподалеку от места их стоянки. Взрослые начали
хлопотать, устраиваясь на ночлег, а дети, целый день смирно просидевшие на
жестких сиденьях карет, затеяли на поляне веселую возню. Киска и здесь была
первой, проявляя большую изобретательность по части игр и всяческих проказ.
Аззи и сэр Оливер подошли к самому краю поляны, где лежал
поваленный дуб. В том месте, где мощные корни были вывернуты из земли,
образовалась неглубокая яма. Лучшего места для костра нельзя придумать – со
всех сторон пламя будет защищено от ветра. Набрав хвороста, они сложили его в
этот приготовленный самой природой очаг. Сэр Оливер достал огниво и кремень. Он
отнюдь не был мастером по части разведения костров, однако просить помощи
Антонио ему не хотелось. Сэр Оливер неловко ударил кресалом о кремень и высек
первую искру.
Искры падали на сухой трут, но тотчас же гасли, будто
заколдованные. Да еще ветер, словно посланный им на беду из самой Преисподней,
зашелестел в траве, задувая едва успевавшее вспыхнуть пламя. Сэр Оливер
продолжал свою упрямую борьбу с ветром, но так и не смог добыть огня.
Поднявшись с колен и разогнув ноющую спину, он помянул
недобрым словом проклятый кремень с огнивом, а заодно и чертов ветер. Аззи
сделал шаг к куче хвороста, лежащего в яме:
– Разрешите мне попробовать?
– Пожалуйста, – сказал сэр Оливер почти с
облегчением, протягивая ему огниво.
Но Аззи не взял огнива. Он просто потер указательный палец
правой руки о ладонь левой и направил палец на сухие ветки, собранные кучей.
Из-под ногтя указательного пальца Аззи выскочила голубая молния и ударила прямо
в хворост, сразу вспыхнувший ярким пламенем.
Раскрыв от изумления рот, сэр Оливер глядел на весело
пляшущие багровые языки. Ветер, не справившись с огнем, добытым при помощи
чуда, тотчас утих. Можно было подумать, что этот худощавый венецианец, стоявший
у костра и глядевший на пламя, обладал такой сверхъестественной силой, что мог
управлять погодой.
Сэр Оливер хотел что-то сказать – и не смог. Язык не
повиновался ему.
– Простите, – вежливо сказал Аззи, повернувшись к
лицом к онемевшему от изумления сэру Оливеру. – Я не хотел вас напугать.
Это обычный фокус, которому я научился, странствуя по Востоку.
Только сейчас сэр Оливер заметил, что в глазах у того, кто
выдает себя за Антонио Креспи, венецианского торговца тканями, горят зловещие
красные огоньки, хотя, возможно, это были просто отблески пламени.
Аззи повернулся и пошел обратно к каретам.
Глава 3
Тем временем мать Иоанна пыталась поставить шатер. Эта
любительница ночевок в лесу таскала с собою походный шатер всякий раз, как
отправлялась на богомолье. Конструкция была весьма незамысловатой: на два
бамбуковых колышка натягивалось выцветшее зеленое полотно. Мать Иоанна,
конечно, справилась бы с таким пустяковым делом за несколько минут, если бы
растяжки не перепутались в дороге. Мать Иоанна сражалась с упрямым узлом,
пытаясь найти хотя бы один кончик, за который можно было ухватиться.
– Сам черт не распутает этот проклятый узел! –
воскликнула она, потеряв терпение.
– Сам черт не распутает, говорите вы? – спросил
Аззи, подходя ближе. В голосе его звучали иронические нотки. – Что ж,
посмотрим. Разрешите мне попробовать?
Со скептической ухмылкой мать Иоанна вручила ему огромный
ком спутанных веревок, отдаленно напоминавший козлиную голову.
Аззи повертел ком в руках, затем поднял указательный палец и
тихонько подул на него. Его палец тотчас же стал канареечно-желтым, а ноготь на
нем необычайно вытянулся, превратившись в острый изогнутый стальной коготь. Аззи
пару раз ковырнул этим когтем тугой узел, над которым так долго билась мать
Иоанна, и тотчас же по веревкам, словно ток по проводам, побежали зеленые
искры. Там, где искры встречались друг с другом, на секунду вспыхивало белое
пламя и раздавался сухой треск. Наконец искры пропали, и Аззи подбросил комок в
воздух. Мать Иоанна попыталась поймать его, но в этот момент веревки
распутались сами собою и упали на траву. Монахиня наклонилась и подняла с земли
то, что еще минуту назад было гордиевым узлом.
– Как вы… – пролепетала она.
– Факирский трюк, которому меня научили на восточном
базаре, – объяснил Аззи и широко улыбнулся, показав белые острые зубы.
Мать Иоанна посмотрела на него – и замерла, словно громом
пораженная: в глазах у мнимого венецианца плясали красные огоньки.
Когда Аззи отвернулся и, насвистывая, пошел прочь, мать
Иоанна облегченно вздохнула.
Поздним вечером все собрались у костра – все, кроме Аззи,
отправившегося побродить по лесу перед сном. Оливер и мать Иоанна сели в
стороне – представляем читателю догадаться, о чем, а вернее, о ком они
собирались поговорить.
– Наш новый попутчик… – нерешительно начал сэр
Оливер. – Что вы о нем думаете?
– Он меня сильно напужал, – призналась мать
Иоанна, не заметив, что употребила простонародное словечко, которое часто
слышала в детстве от своей старой няни.
– Да, – сказал Оливер. – Вам не кажется, что
дело тут нечисто?
– Ну конечно! – с жаром воскликнула мать Иоанна,
которой не терпелось поведать кому-нибудь о странном фокусе с узлом. –
Между прочим, всего лишь час тому назад произошел один случай, заставивший меня
серьезно задуматься…
