Она сделала несколько шагов в направлении, указанном
Аззи, – к дубу, широко раскинувшему свои мощные ветви, – и во
мгновение ока перенеслась в совершенно другой мир. Теперь вместо дуба перед ней
были пальмы, а вместо правильных рядов могильных камней, кое-где начавших
зарастать мхом, до самого горизонта раскинулась морская гладь. Солнце –
огромный оранжевый шар – висело над морем. На узком песчаном берегу не было ни
души. У самой кромки воды стоял роскошный шатер. Полог у входа был откинут, и
Илит могла видеть стол, накрытый с восточной пышностью. Каких только яств здесь
не было! Столетние вина в серебряных узких кувшинах стояли на парчовой
скатерти. Спелые плоды, казалось, вобрали в себя золотистые лучи, которыми
щедро одарило их тропическое солнце. Чуть поодаль возвышалось широкое ложе.
Пуховые подушки и шелковые одеяла лежали на нем горой. За занавеской хор
сатиров исполнял куплеты любовного содержания.
– Приляг, – пригласил Аззи свою бывшую подружку,
обняв ее за плечи и подведя к ложу. – Я угощу тебя вином, фруктами и
охлажденным шербетом. Ты когда-нибудь пробовала охлажденный шербет с
виноградом? Ну, а потом мы с тобой займемся тем, что, как мне кажется, когда-то
доставляло тебе удовольствие… Я соскучился по тебе. Я так давно не был с тобой,
Илит.
– Полегче, приятель! – воскликнула бывшая ведьма,
отталкивая Аззи, охваченного любовным пылом. – Ты меня не за ту
принимаешь! Ты что, забыл, что я ангел?
– Нет, моя крошка, – ухмыльнулся Аззи. – Ну
как же я мог такое забыть! Я просто подумал, что ты хочешь немного
расслабиться. Сделать паузу, так сказать.
– Но у нас есть строгие законы, которые не позволено
нарушать.
– Вот как? А твоя маленькая интрижка с доктором
Фаустом? Как на это смотрит ваша суровая мораль?
– Это была моя ошибка, – вздохнула Илит. – Я
была так молода и неопытна в то время… я позволила своим чувствам взять верх
над рассудком. Но впоследствии я раскаялась. Теперь со мной все в порядке. Я
вновь стала самой собой, прежней Илит, и веду правильную жизнь.
– Да, конечно. Если не считать того, что из-за этой
истории вы с Гавриилом расстались.
– Почему же? Мы до сих пор видимся… и довольно часто…
Интересно, как тебе удалось пронюхать…
– Не огорчайся. Я не хотел тебя обидеть. Знаешь
пословицу: «добрая слава лежит, а худая далеко бежит». Во всех трактирах Лимба
только об этом и говорят! Вообще, если хочешь знать обо всем, что происходит
между Землей и Небом, то лучшей информационной службы, чем заурядный кабачок
где-нибудь на окраине Лимба, не найти.
– Мне кажется, ты лукавишь, дружок. Моя личная жизнь…
Неужели сплетникам Лимба больше не о чем почесать языки?
– Должен вам сказать, что когда-то вы были порядочной
чертовкой, мадам. И мы довольно весело проводили время. В те времена ты не
чуралась моего общества, Илит. Помнишь, как нам было здорово вдвоем?
– Ах, Аззи, ты невыносим. Если ты хочешь соблазнить
меня, тебе бы следовало говорить мне комплименты: как хорошо я выгляжу,
насколько я привлекательна… и все такое прочее. А ты битый час расточаешь
похвалы самому себе.
– А ты, между прочим, и вправду недурно выглядишь. Не
знаю, как насчет «всего прочего», но вид у тебя, прямо скажем, весьма
аппетитный, – и Аззи окинул бывшую ведьму взглядом, отдающим должное ее
прелестям.
– А ты, между прочим, ничуть не изменился. Все так же
остришь… – Илит, прищурившись, поглядела в морскую даль. – Что ж, Аззи,
благодарю тебя за эту роскошную иллюзию. Ты не пожалел времени и сил, создавая
ее. Но мне пора. Меня ждут дети.
И, повернувшись спиной к морскому берегу, солнцу и теплому
песку, Илит сделала несколько шагов. Через мгновение она уже вновь стояла на
посыпанной песком дорожке тихого английского кладбища. Она явилась как раз
вовремя: отроковица Эрмита вцепилась в волосы отрока Димитрия, и если бы не
вмешательство Илит, юная дева добралась бы и до ушей бедняги.
Вслед за Илит на кладбище объявился Аззи. Казалось, он был
не слишком огорчен только что полученным отказом.
– И все-таки, Аззи… – нерешительно начала Илит. –
Не думаю, чтобы только ради меня ты решил проделать такой длинный путь из Ада в
подлунный мир. Но если ты явился сюда не за мной, то за чем же? Что ты вообще
здесь делаешь, позволь узнать?
– Я просто наслаждаюсь покоем, – невесело
усмехнулся Аззи в ответ. – Видишь ли, я оказался не у дел. Я явился сюда
затем, чтобы составить план дальнейших действий.
– Сюда? В Англию?
– Да, в Средневековье. Это один из моих самых любимых
периодов в истории человечества.
– Как же это ты оказался не у дел? Я думала, Силы Зла
по заслугам оценили талант, с каким ты провел интригу в истории с доктором
Фаустом.
– О! будь добра, не напоминай мне об этой ужасной
истории!
– Ужасной? Но почему же?
– Как это часто случается, победу одержал один, а лавры
достались другому. После того, как Мефистофель чуть было все не испортил… Эти
тупоголовые болваны у нас в Аду ведут себя так, словно до конца света еще не
один миллиард лет и впереди у них вечность. До них никак не доходит, что не
так-то просто им будет удерживать власть над умами людей. Скоро они совсем
выйдут из моды и в лучшем случае будут пылиться на полках музеев, а в худшем –
попадут к старьевщику, как никому не нужная ветошь.
– Что ты говоришь, Аззи! Такого быть не может! Ведь Зло
бессмертно. Если оно исчезнет, что же тогда случится с Добром?
– Добро постигнет та же участь.
– Но это же невозможно! – воскликнула Илит. –
Человечество не сможет обойтись без Добра и Зла!
– Были времена, когда человечество прекрасно обходилось
без них, моя дорогая, – философски заметил Аззи. – Припомни: ни
древние греки, ни римляне не имели такого понятия, как Абсолют. И это отнюдь не
мешало им жить. Многие мыслители считают античность Золотым веком человечества
и черпают свою мудрость из этого неиссякаемого источника…
– Я в этом не уверена, – отвечала Илит. – Но
даже если и так, я не думаю, чтобы подобный возврат к прошлому был возможен.
Человечеству нужна мораль. Люди не смогут существовать в обществе, лишенном
твердых нравственных устоев.
– Почему же? – парировал Аззи. – Ведь Добро и
Зло – это не хлеб насущный, без которого смертным и вправду пришлось бы
нелегко.
