Правильный уход за животными заключался в том, чтобы держать их злобными и достаточно голодными, чтобы те хотели разорвать любого. Именно этим они должны заниматься на Арене. Перекормишь так, что зверь во время Игры заснет, – мастер Грудаш оторвет голову в прямом смысле этого слова. Уморишь голодом – оторвет голову дважды, ведь каждое магическое животное – ценное создание, на которое потрачено немало сил и золота.
Что касается грифонов – в этот день Халт узнал о них столько, сколько не знал никогда. Оказалось, в разных мирах они разные: где-то с туловищем льва и головой и крыльями орла, где-то от орла еще и передние лапы, где-то грифон – вообще птица, с двумя, а не с четырьмя птичьими когтистыми лапами. У каждого вида свои подвиды, отличающиеся цветом, оперением и характером. На Арене собраны почти все. Наиболее злобный – львиный вид, хотя назвать остальных милыми птичками язык не поворачивался. Самые распространенные масти – песочно-желтая и коричневая. Реже встречался белый грифон с черными крыльями, еще реже – полностью черный. Самый ценный экземпляр – белый грифон. В зверинце такой был один. Неизвестно, сколько за него заплатили, но он себя явно окупал: любимец публики и смерть игроков. Помощник посетовал, что с белых перьев сложно смывать кровь, а это приходится делать постоянно. Но теперь об этом должны заботиться Халт и его напарник, Одноглазый.
Одноглазый гном оказался ветераном зверинца и полностью оправдывал свою кличку: вместо левого глаза у него красовалась черная повязка. Он напоминал пирата, говорил низким хриплым басом и курил трубку.
– При должной сноровке и знаниях останешься жив, – объяснял он Халту. – Все довольно просто: сначала кормишь грифона через прутья, а когда он насытится – лезешь чистить клетку. Ни в коем случае не наоборот! Ну и внутри не спускай с них глаз. Если эта тварь лежит на брюхе, задом к тебе, не обращая внимания, все нормально. Но как только она завертит башкой, подожмет лапы да еще и замрет, уставившись на тебя, – тикай из клетки. Один прыжок грифона – один труп.
Перед Играми животных не кормили, соответственно, и не чистили. Халт подумал, что ему повезло: сегодня как раз выдался такой день, воскресенье. От них требовалось лишь налить воды в миски там, где она закончилась, и ждать сигнала на вывод очередного магического создания на Арену. Игры стартовали в полдень.
Беготня началась, когда появился Грудаш. Он потребовал срочно вывести коричневого грифона. Помощник крикнул Халту и Одноглазому, чтобы они отстегнули цепь: каждый грифон в клетке был пристегнут к железному кольцу в каменном полу. Видимо, это делалось на случай, если работник забудет закрыть дверь, а его тем временем съедят.
При мысли о том, что сейчас придется подойти к голодному разъяренному грифону и отстегнуть цепь, Халт побледнел и покрылся липким потом. Однако все оказалось не так страшно. Мастер заключил заметавшееся по клетке животное в магический кокон. Так его и вели по длинным подземным коридорам: Грудаш впереди, удерживая защиту, его помощник – рядом, Халт – замыкающий. Одноглазый же остался караулить грифонов, потревоженных уходом товарища и орущих так, будто это их собрались убивать.
У больших ворот арены ждал Распорядитель в черном хитоне. Удивительно, но ворота оказались открыты, так что просматривался кусок арены и ложи для особых гостей, в одной из которых сейчас сидели двое. Шла битва. Халт не видел самого бойца, но слышал крики, удары клинков, рев зрителей. Он понял, что ворота закрыты магией как стеклом с односторонней прозрачностью и Распорядитель мог контролировать ход Игры, оставаясь для всех остальных невидимым.
Одна коридорная стена, перед самым выходом, оказалась сплошь усеяна вбитыми в нее мощными кольцами с железными цепями. Халт уже понял систему управления магическими животными: на ноге (или туловище, если у создания нет ног) крепилась короткая цепь, которая, по-видимому, никогда не снималась. Защелка на ее конце позволяла регулировать свободу передвижения, пристегивая животное к цепям разной длины. Они давали возможность зверям спокойно перемещаться по всей арене, но не позволяли наброситься на зрителей или улететь.
Халт пристегнул коричневого грифона к длинной цепи; зверя вытолкнули на поле битвы и сняли магический кокон. Голодный грифон увидел жертву и, распрямив широченные крылья, с диким гортанным криком бросился на нее.
Халт воспользовался тем, что на него никто не обращает внимания, и подошел к самым воротам. Отсюда был виден бой – хотя это не очень походило на схватку. Молодой светловолосый парень в разорванной рубахе, заляпанной кровью, то ли своей, то ли чужой, стоял с мечом в руке, широко расставив босые ноги и чуть присев. Вокруг валялось несколько трупов легковооруженных гоблинов – парень явно был хорошим воином.
Коричневый грифон больше походил на орла, чем на льва, так что и нападал как хищная птица, взлетев, насколько позволяла цепь, и нацелившись клювом и передними когтями на жертву. Но воин успел увернуться и даже попробовал провести удар, направив меч в большой глаз. В последний момент грифон чуть дернулся, и меч лишь скользнул по перьям. Ударить во второй раз зверь не дал. Несколько секунд – и, довольно урча, хищник уже пожирал свою добычу.
– Убирайте грифона, он уже сыт, – раздраженно приказал Распорядитель. – Кто сказал, что поганец – маг?! Только зря тварюгу накормили. Хруп, выводи пятерку половинчиков, да не забудь старикану дать его посох! Грудаш, веди своих перитонов. Двух. Нет, трех. Хьябья, трех гоблинов на арену!
Три мастера в желтых одеждах глубоко поклонились, и двое тут же метнулись выполнять поручения. Мастер Грудаш заключил сытого грифона в кокон и довел его до зверинца, после чего ушел, вероятно, за перитоном. Халт же позабыл обо всем, услышав приказ почистить коричневого от крови. Грифон, правда, решил поспать и уселся в клетке у стены, сунув голову под крыло. Но кокон-то уже сняли! Обмирая от страха, Халт аккуратно, чтобы не потревожить спящего, смывал губкой кровь. Закончив, выскочил из клетки и рухнул прямо где стоял: ноги не держали. Он взмок до такой степени, что стоило бы выжать одежду.
– Чего расселся! – пнул его помощник мастера, проходящий мимо с тележкой. – Игры кончились, пора кормить тварей.
В тележке лежали куски мяса, разделенные на порции. Сегодня грифоны могли наесться вдоволь: в ближайшее время их злоба не понадобится. Пленники старались не смотреть на эти куски: среди них попадались конечности, видимо, убитых на арене. Иногда на руках и частях ног болтались клочья одежды. Халт с Одноглазым насаживали их на длинные железные пики и просовывали меж прутьев. Дело это оказалось непростым. Обезумевшие от голода (несколько дней перед Играми зверей не кормили), грифоны сбивали мясо, бросались на решетку, вымещая злобу. Рык отражался от каменных стен и пробирал до нутра. Халту казалось, что этот ад никогда не кончится. Он уже перестал понимать, кто он и что тут делает; ему начало казаться, что это он – грифон, запертый в клетке, а гоблины тычут в него острыми пиками.
В следующую секунду Халт открыл глаза и понял, что сидит, весь мокрый, на полу, а над ним стоит Одноглазый с ковшом.
– Очухался? – спросил гном. – Или еще водички плеснуть?
