Но он ничего не мог поделать с собой. Перед ним стояла совсем не та женщина, которую он видел на «Кэтти Джей».
Она полностью изменилась. Исчезли мертвенно-белый грим и вульгарная ярко-красная губная помада. На коже почти не было косметики. Волосы, которые грубо обкорнали тупым ножом, Триника уложила в аккуратную короткую прическу. Черные контактные линзы сняла. Глаза ее вновь стали зелеными, какими он помнил их все эти годы. Она облачилась в летнее платье, оставлявшее открытыми незагорелые ключицы.
К нему словно вернулось прошлое. Это было видение той женщины, которую он когда-то любил. Конечно, прошло больше десяти лет и в уголках глаз Триники возникли тонкие морщинки. Да и лицо сделалось чуть более худым. Но ничего уже не имело значения. Проклятье, его сердце отчаянно заколотилось.
– Ты здоров? – осведомилась она. – Ты какой-то рассеянный. – В ее тоне угадывалась даже не насмешка, а скорее доброжелательная улыбка. Она была тронута его реакцией, но тщательно все скрывала.
– Ты… – Фрей лихорадочно искал остроумную реплику для ответа. – Ты прекрасно отмылась.
– Решила, что при нынешних обстоятельствах выставлять себя напоказ будет глупо, – произнесла она и изящно присела за столик. – Я не забуду урок, который преподал мне Озрик Смульт. Я должна поблагодарить тебя за то, что осталась жива и получила возможность его усвоить.
К ним подплыла официантка, обслуживавшая Фрея. Он получил минуту, чтобы собраться с мыслями, пока Триника делала заказ. Два кофе (для себе и него) и пирожные.
– Я не завтракала, – пожаловалась она.
Куда делись ее прежние манеры? Она держалась не резко и не вызывающе. Вместе с косметикой она сбросила и грозный напускной облик. А что лежало под ним – доподлинно не знал никто.
Она откинулась на спинку стула и осмотрела университетский двор.
– Я могла бы поступить в подобное место, – заметила она. – В Бестварк, Хобен или Галмури. Я ведь хорошо училась. А с семейными деньгами… – она не договорила фразу. – Как бы тогда сложилась моя жизнь?
– По крайней мере, ты получила бы образование, – пробормотал Дариан. – А мальчишка из приюта вроде меня, даже без фамилии… Меня и на пятьдесят миль не подпустили бы сюда, каким бы умным я ни был.
Триника рассмеялась.
– Ты ненавидел учебу.
– Думаю, если бы я действительно мог попасть в университет, то, глядишь, и не стал бы плевать на «учебу», – буркнул Фрей, для ясности изобразив пальцами кавычки.
– Дариан, нельзя винить мир в обстоятельствах твоего рождения, – произнесла она. – Кроме того, твои дела шли совсем неплохо для бедного сироты. Насколько я помню, ты был на волосок от выгодного брака.
Фрей уставился на нее, стараясь найти обвиняющее выражение, но Триника пребывала в самом благодушном настроении. Она зажмурилась и подняла лицо к солнцу. Вероятно, ей впервые за много лет выпал случай ощутить его лучи незащищенной кожей. Дариан поймал себя на том, что волнуется, как бы она не обгорела.
Лучше бы подумал о себе!
Голос разума напомнил ему, что не следует отвлекаться. Внешность обманчива. Тринике не стоит доверять целиком и полностью.
Появилась официантка с кофе и пирожными. Триника взяла одно и откусила кусочек. Фрей сообразил, что на «Кэтти Джей» ни разу не видел, как она ест. Она всегда забирала тарелки с собой. Вероятно, Триника понимала, что ее присутствие неизбежно отравит обстановку в кают-компании. Она была деликатной и немного манерной, Фрей всегда восхищался ее поведением за столом.
Он тоже попробовал пирожное. Некоторое время оба молчали. Как ни странно, он начал успокаиваться. Как будто они были знакомы друг с другом целую вечность и просто заглянули в университетское кафе. Все казалось слишком нормальным.
– Триника, ты никогда не задумывалась о том, что делаешь?
Она с подозрением уставилась на пирожное, которое держала кончиками пальцев.
– А в чем дело?
– Я имел в виду – правильную ли дорогу ты выбрала?
– Мой путь сам выбрал меня. В отличие от других.
– Но… ты же обеспечена, верно? Можешь продать корабль, уйти на покой. Заниматься, чем хочешь.
Она коротко рассмеялась:
– Например? Разводить пчел? Выращивать цветочки?
– Читать, например. Ты всегда любила книги.
Триника бросила на него не то прощающий, не то покровительственный взгляд.
– Вообще-то мы говорили не обо мне, а о тебе.
Она права. Все началось с праздных отвлеченных мыслей, но они всегда уводили в сторону. Фрей сцепил пальцы, обхватил ладонями затылок и попытался объяснить себе то пустое безадресное чувство, которое уже давно завладело им.
– Теперь – мой ход, – сказала Триника. – Ты что-то ищешь, но сам не понимаешь, что именно.
Он изумился ее проницательности.
– Точно! Как ты догадалась?
– Ты с семнадцати лет болтаешь об одном и том же.
Фрей растерялся.
– Неужели?
– Да, – кивнула она. – Когда мы встретились, ты числился пилотом у моего отца. И с головой влез в кредиты, чтобы приобрести ржавое подержанное ведро под названием «Кэтти Джей». Но ты сразу пожалел о покупке, поскольку мечтал поступить во Флот и летать на фрегате.
Дариан смутно припоминал, что действительно так оно и было, но сейчас юношеское желание казалось совершенно диким.
– Потом ты решил, что любишь меня и останешься со мной навсегда. Не стану повторять, как все обернулось.
И снова в ее голосе не было ни боли, ни обвинения. Она констатировала факт. Он даже слегка обиделся.
– Но я служил во Флоте, – парировал он. – Во время Второй аэрумной войны я возил грузы на фронт.
– Нет, – возразила Триника. – Ты летал по свободному подряду на безумно опасные задания и втайне жаждал свернуть себе шею. А после того, как тебе это чуть не удалось, ты обвинил Флот и возненавидел его.
Фрей не отвечал. Она застала его врасплох.
– Извини, Дариан. Я не собираюсь раздувать старые головешки. Я просто высказала свое мнение. Ты не знаешь, чего хочешь.
Он подумал об Амалиции Тейд. Он удрал от роскошной жизни с прекрасной женщиной.
– В теории жизнь намного лучше, чем на практике. Я решил побыть настоящим пиратом. Но выяснилось, что у меня не хватает хладнокровия. Не сочти за обиду.
– Ни в коем случае, – ответила она, прихлебывая кофе.
– Наверное, иногда приходится делать выбор и следовать ему, – неубедительно вымолвил Фрей. – И по мере сил использовать обстоятельства.
– Да…
– Но ведь это несправедливо. Постоянные компромиссы… А того, о чем мечтаешь, никогда не добиваешься.
