В самом начале партии он подозвал слугу и велел ему принести бутылку рома. Он старательно подливал всем, и в первую очередь Великому Оракулу. Помфри давно уже миновал ту стадию, на которой можно отказаться от алкоголя, и пил с большой охотой.
– У меня серия! – объявил он триумфально.
Фрей посмотрел на собранную комбинацию. Серией назывался набор из пяти карт разных мастей, но последовательного старшинства, без разрывов. У Помфри были тройка, четверка, шестерка, семерка и восьмерка.
– Ого! – Дариан с притворным недоверием покачал головой и пододвинул к Великому Оракулу кучку выигранных монет. – Всеобщая Душа точно на вашей стороне.
– Ха!
Фрей снова раздал карты, а потом, увидев Крейка, незаметно поманил его к столу. Но демонист проигнорировал его, поскольку увлеченно разговаривал с Самандрой Бри. Дариан помахал рукой, на сей раз более выразительно. Грайзер и глазом не моргнул. Тогда Фрей замахал обеими руками так, что чуть не выронил сигару.
– Что с вами? – невнятно осведомился Великий Оракул.
– Здесь находится мой друг, который мечтал с вами познакомиться, – заявил Фрей, когда недовольный Крейк приблизился к столу. – Дамен Моркутт, это Великий Оракул Помфри.
Пробужденец, поглощенный рейком, ограничился кратким приветствием. Крейк поискал взглядом Самандру, но та скрылась из виду. Демонист, пошатываясь, сел возле Фрея.
– Принял малость, да? – угрожающе прошипел капитан «Кэтти Джей».
– Я наслаждался обществом красивой женщины! – промямлил Грайзер.
– Я велел тебе не увлекаться!
– Я в порядке.
– Ладно, – проворчал Дариан и посмотрел по сторонам, желая убедиться, что поблизости никого нет. Салон к тому времени почти опустел. Помфри полностью углубился в изучение своих карт и даже высунул кончик язык от напряжения.
– Великий Оракул, мой друг хочет вам кое-что показать.
Крейк побледнел.
– Не здесь! – зашептал он. – А если не получится?
– Он пьян, – заверил его Фрей. – Великий Оракул!
Помфри поднял голову и крайне удивился, обнаружив за столом незнакомца.
– Что? Ах да… Простите.
– Мой друг хочет кое-что показать вам, – повторил Дариан. – У него изумительный золотой зуб.
Крейк обжег взглядом своего капитана, а потом повернулся к Помфри и широко осклабился.
– О! – бросил пробужденец равнодушно.
– Вы просто им полюбуйтесь, – настаивал Дариан.
– Кровь и сопли! Мистер Фрей, вы ведете себя странно… – Но тут Помфри увидел свое отражение в сияющей улыбке Крейка и замер. – О! – опять воскликнул он. – Какой чудесный зуб!
Крейк молчал, а Великий Оракул в один миг превратился в кролика, загипнотизированного удавом.
– Отлично, – подытожил Фрей, – позвольте задать вам пару вопросов.
Вскоре они встали из-за стола. Грайзера подташнивало из-за того, что он, пьяный, был вынужден воспользоваться зубом. Но Крейк позаботился о том, чтобы Помфри забыл их беседу начисто. Вдобавок Фрей присвоил себе все деньги. Ведь утром Великий Оракул не вспомнит, выиграл он или проиграл! Покончив с делами, они отыскали Амалицию и отбыли.
Грайзер расстроился, узнав, что Самандра Бри тоже ушла. Она даже не попрощалась с ним! Крейк надеялся, что не наговорил ей глупостей. Последний час их разговора буквально заволокло туманом. Тлен и проклятье! Он вовсе не собирался столько пить, но в ее обществе утратил контроль над собой.
Проблема состояла в том, чтоб она попросту была невероятно очаровательна. Живой блеск глаз, изогнутые в озорной улыбке губы… Он охотно признавал, что увлекся ею. Давно он не испытывал интереса к прекрасному полу. И, откинувшись на спинку сиденья моторной кареты, которая везла их на частную посадочную площадку, он уже не мог понять, почему у него кружится голова.
Фрей сидел напротив, и его присутствие портило Крейку настроение. Он злился на капитана. Тот грубо увел его от Самандры. Кроме того, заставил его пустить в ход золотой зуб. В самом особняке племянника герцога! Не будь Великий Оракул пьян, он бы сообразил, что с ним делают. Открытая практика демонизма в доме, полном пробужденцев! Грайзера наверняка бы повесили.
Капитан теряет ориентировку. Шар манов значит для него больше, чем реальная возможность разбогатеть. Он стремится к чему-то еще. Он стал одержимым. Но Крейк не был уверен в том, что Фрей сам знал, чего он хочет.
Глава 18
Слаг попадает в ловушку. – Великий чужой мир. – Тайное бегство. – Испытание рыцарских качеств Фрея
На борту «Кэтти Джей» обитали неуклюжие и странно пахнущие существа, но Слаг милостиво дозволял им делить летающий корабль с его персоной. Он мирился с их соседством, когда оно было ему выгодно, но в основном старался их избегать. Он любил проводить время в своем собственном королевстве – лабиринте труб, вентиляционных ходов и технологических лазов, скрытом за стенами корабля. Его владения населяли крысы и мыши, и он сурово правил там, обильно проливая кровь своей лапой с острыми когтями.
Однако нынешней ночью он наметил себе добычу покрупнее.
В каюте царила темнота. Спавший на верхней полке толстяк храпел так, что, похоже, мог втянуть в рот грязную простыню. Нижний, тощий, лежал тихо и дышал глубоко и ровно.
Слаг скрестил передние лапы в проделанном под самым потолком вентиляционном отверстии и лениво наблюдал за ними. А иногда здесь оказывалась преграда. Металлическая решетка мешала пробраться в помещение, но сейчас путь был свободен. Вот и отлично. Крысы научились слишком ловко прятаться. Кот скучал и настроился хорошенько помучить свою игрушку.
Он изучал обстановку довольно долго. Обычно он не задумывался над мерами предосторожности, но в каюте витала опасность. Что же случилось?
Возможно, его настораживало необычное поведение тощего.
Слаг давно приохотился изводить Харкинса. От пилота исходил страх, который означал слабость. А Слаг ненавидел ее и был исполнен решимости карать ее обладателя при любой возможности. Но Харкинса изменили. Он шлялся по трюму в сопровождении бряцающей металлом железной твари. Крался по «Кэтти Джей» с сеткой.
Слаг привык быть охотником, а не дичью. Но теперь его привычная добыча перепутала роли. И он должен научить Харкинса уму-разуму.
Кот беззвучно соскользнул из вентиляционного отверстия на шкаф. Затем соскочил на окованный железом поручень и с него – на пол. Настороженно понюхал воздух. Инстинкты предупреждали его, что внешнее спокойствие обманчиво, но причины тревоги он не понимал. Толстяк, с которым они питали друг к другу обоюдную неприязнь, выглядел безобидным. Харкинс был абсолютно беспомощным. Обстановка была тихой и умиротворенной.
Странно, что его намеченная жертва не дергалась и не бормотала во сне, как обычно. Но глаза Харкинса были закрыты, дышал он ровно и глубоко. В конце концов, Слаг вспрыгнул на койку.
