И Крейк взялся за работу. Проверил кабели, ведущие к эхо-камере, удостоверился в том, что они подключены правильно. Потом внимательно изучил панель управления – она несколько отличалась от тех, которыми он пользовался раньше. Затем передвинул резонатор и соединил его проводами с разъемами на эхо-камере.
Плом занимался другими приготовлениями – выстраивал трехслойную защиту из осцилляционных сфер, импульсных устройств и резонаторных антенн. Все эти приборы чутко улавливали любые сигналы из эфира, а потом либо усиливали их, либо приглушали, либо вообще создавали новые. Крейк не мог не одобрить его скрупулезности, но втайне сомневался, что общепринятые методы удержат демона, способного вырваться из ловушки.
Он полистал книгу, просматривая формулы. Плом подошел к нему и, взглянув через плечо, насупился.
– Штудируете эхо-теорию? – нервозно спросил он. – Я думал, вы уже поднаторели.
– Не беспокойтесь. – Крейк захлопнул книгу. Ему требовалось хоть что-нибудь, позволяющее усмирить желание прыгнуть выше головы. Он действительно помнил наизусть все, что требовалось. Хотя в прошлый раз знания ему не очень-то помогли. – А помещение звукоизолировано? Здесь может быть шумно.
– О, да. В стены и потолок я вселил демонов. Посади сюда целый оркестр, и в гостиной ничего не будет слышно.
– Отлично, – пробормотал Грайзер. Он и сам использовал тот же метод – в винном погребе, где устроил свое святилище.
– Приступим?
– Включайте периметр, – сказал Крейк. – И что бы ни случилось, оставайтесь за ним. Невозможно предсказать, что мы выловим.
Плом кивнул.
– Желаю удачи. – Он отошел на несколько шагов и добавил, полуобернувшись: – Должен признать – вы храбрее меня.
И Плом отступил в угол, где находились приборы, предназначенные для создания защиты. Крейк почувствовал в помещении слабую вибрацию, которая постепенно перешла в тончайший визг, застывший на пределе слышимости. Вскоре воздух буквально ожил, в нем обнаружилось множество звуковых завихрений и петель. Невидимый диссонанс должен был сбить с толку, отбросить или уничтожить любого демона, если бы тот вырвался из эхо-камеры.
Хотя, если честно, это предположение основывалось на опытах со слабыми созданиями, а их-то можно обуздать испытанными средствами. Но эхо-теория давала доступ к безднам, где обитали самые жуткие существа. Хитрые и умелые. Их восприимчивость к средствам незрелой науки соперников-людей зависела от собственной силы и сноровки.
Почему же он, Крейк, не попытался применить другие методы? Например, сконструировать следящее устройство наподобие кольца, которое носит Фрей. «Жучок» привел бы их к шару. Существовало множество безопасных приемов, которыми он свободно владел.
Но нет, ничего не получилось бы. Сначала необходимо иметь сам шар, чтобы создать при помощи одной и той же процедуры двух идентичных демонов. И будь шар в его распоряжении, вряд ли возникла бы необходимость его искать. Возможно, Крейку удалось бы усовершенствовать свои методы и решить задачу по-другому. Но время поджимало. Оставался только один путь: поймать умного демона, который бы ответил на его вопрос. И, конечно, не оплошать самому.
Но имелась и иная причина. Порожденная непреодолимым яростным упрямством, скрывавшимся в глубине его души. Он хотел вновь оказаться лицом к лицу с эхо-камерой. Будь он проклят, если позволит себе и дальше бояться ее.
– Готов, – собщил Плом.
Крейк подошел к резонатору, подсоединенному к эхо-камере. Его предстояло аккуратно настраивать, руководствуясь данными, которые Грайзер записал в дредноуте. Хотя из-за нападения зверолюдей он не завершил подсчеты, но определить частоты все же успел. Этот набор частот – неповторимый, как отпечаток узора человеческого пальца, следовало использовать для идентификации.
– Готов, – отозвался Крейк и взялся за крайний верньер на пульте. Плавно повернул его, и басовитое гудение, доносившееся из эхо-камеры, усилилось.
Он закрыл глаза. Ситуация повторяется… Предчувствие скорой беды сделалось почти неодолимым. Он знал, кто находится в конце пути.
Она.
Крейк медленно поворачивал верньеры. Все нужные диапазоны он заранее выверил и запомнил. Они лежали в давно изученной области Искусства. Но это не вселяло в него уверенность. В прошлый раз он тоже позаботился о защите, но как все обернулось…
«Нет, – одернул он себя. – Тогда ты допустил ошибку. Вызвал чудовище и не отпустил его обратно. Захотел стать первооткрывателем».
Он продолжал работать с регуляторами, начиная с верхней и нижней границы и постепенно сближая их. Попытался расслабиться. Но вовсе не одно из пяти основных человеческих чувств сообщило ему об улове.
На него вдруг нахлынуло мощное, подавляющее ощущение, что за ним наблюдают. Он будто начал играть с демоном в кошки-мышки.
Каждый демон схож с обширным сложным созвучием, в котором имеются основные и дополнительные ноты. Если верно их подобрать, то результатом станут крепкие зацепки, а они-то позволяют человеку вводить добычу в резонанс с «обычным» земным миром.
В помещении внезапно сделалось темнее и холоднее. По коже побежали мурашки.
Есть! Крейк отыскал нужный диапазон. Он открыл глаза и посмотрел на пульт.
Чудовищно!
– Ну, как? – спросил Плом с противоположной стороны святилища.
Крейк несколько секунд таращился на циферблаты.
А ты справишься? Сможешь вытащить его сюда? Да еще и с таким свидетелем, как Плом! Кровь и сопли! Какую роскошную статью они напишут в тайных журналах!
Он резко одернул себя. Неужели ты еще не научен горьким опытом? Что за необузданные амбиции?
– Ничего, – ответил он и сбросил настройку. На сей раз он не допустит ошибки.
Он начал все заново. Демоны колебались, метались, постоянно меняли диапазоны и ускользали. Лишь через полчаса он наткнулся на одного, который пребывал в покое. Он был мелким, находился ближе к верхнему регистру, и Крейк зацепил его. Потом стиснул интерферирующими частотами, не позволяющими ускользнуть в инфразвук, и приступил к распознаванию истинных резонансов. Демон сопротивлялся, но Грайзер был настойчив, и у демона оставалось все меньше пространства, где он мог бы маневрировать.
Из-под волос на лоб стекал едкий пот. Крейк углубился в работу и полностью сосредоточился на задаче. Он слегка улыбнулся уголками губ.
– Не уйдешь, – приговаривал он. – От меня ты не уйдешь.
В святилище сгущалась атмосфера нереальности. Не передаваемое словами ощущение чуждости. Здесь творилось что-то неладное и странное. Присутствие существа из эфирного мира будоражило все инстинкты на подсознательном уровне.
В эхо-камере что-то громыхнуло. Крейк подскочил.
– Клянусь Всеобщей Душой, он там! – ахнул Плом.
