— Эй, Живчик! — окликнул незнакомец. —
Поговорить нужно.
Джеймс пристально глядел, пытаясь опознать преследо вателя.
Но ни лицо, ни голос знакомыми не показались.
Неизвестный подошел почти вплотную и дружелюбно улыбнулся.
— Я отниму всего минуту-другую, не больше, —
добавил он вежливо. — Очень важное дело. Весьма срочное. И в той же мере
деликатное. Последнее обстоятельство, как ты сам понимаешь, жизнь мне не
облегчает.
— Мы разве знакомы? — ожил наконец Живчик.
— Было дело, встречались. В иной жизни, если можно так
выразиться. В иной моей жизни, если быть совсем уж точным. А также, полагаю,
тебе приходилось выполнять кой-какую бухгалтерскую работенку для фирмы моего
сводного брата в Джерси. Его имя Кройд.
— А что теперь от меня понадобилось? — Имя главаря
новой шайки. Той, что пытается потеснить старую добрую мафию, заправляющую
делами в городе вот уже с полвека.
— Да ты шутишь, наверное! — ответил Живчик и,
затянувшись напоследок, затоптал окурок.
— Вовсе нет, — сказал Кройд. — Без этих
сведений не знать мне ни сна, ни покоя. Как я понимаю, ты помогал этим парням
отнюдь не по бухгалтерской части. Назови того. кто правит бал, и я исчезну.
— Но я не могу! — ответил Живчик.
— Как уже упоминалось выше, дельце доверено мне
деликатное. И спрашиваю я только из деликатности. Пред почитаю обходиться без
насилия…
Живчик резко ударил Кройда в лицо. Очки полетели через
плечо, и в мерцающих фасетках глаз на Живчика уставились двести шестнадцать
собственных его отражений. Он не сумел удержаться от изумленного вздоха.
— Так ты туз! — выдав ил он. — Или джокер?
— Я — Дремлин, — сообщил Кройд, выворачивая
Живчику руку и с хрустом ломая ее о чугунные перила. — Тебе следовало
брать пример с меня и вести себя деликатнее. Было бы не так больно. Теперь ты
просто не оставил мне выбора.
С трудом совладав с дикой болью. Живчик пожал плечами:
— Давай, вперед, можешь ломать и вторую. Все равно я не
смогу выдать, чего не знаю.
Кройд с интересом уставился на повисшую плетью изувеченную
руку Живчика. Тот протянул здоровую, вправил обломки на место, прижал плотнее.
— Так ты умеешь быстро залечивать раны! —
сообразил Кройд. — В считанные минуты. Я вспомнил!
— Да, чего уж скрывать!
— А если напрочь руку оторвать, новую отрастить
сумеешь?
— Не знаю, да и пробовать не хочу. Я слышал, что ты
чокнутый. А теперь и на себе убедился. Думаешь, я не сказал бы, если б знал!
Невеликое это удовольствие — чертова реге нерация. Я не имел с ними никаких
дел, кроме одного— единственного паршивого контракта. И понятия не имею, кто у
них в главарях.
Кройд схватил разом оба запястья Живчика и крепко сжал.
— Переломы — это варварство, средневековье, —
заметил он участливо. — Но у нас в наличии еще один, более деликатный
вариант. Ты знаком с злектрошоковой терапией? Нет? Так познакомься!
Кройд разжал ладони лишь после того, как Живчика, вернее,
его почти бесчувственное тело перестало трясти. Когда же к бедолаге вернулся
дар речи, Кройд услышал все ту же песню:
— Все равно мне нечего тебе рассказать. Я просто не
знаю.
— Тогда продолжим! Нейронов у тебя в организме пока
хватает, чуток и потерять не жалко, — предложил Кройд.
— Отдохнул бы с минуту! — посочувствовал
Живчик. — Никогда я в делах не интересовался лишними именами. Меньше
знаешь, легче дышишь… Не спеши!!! Одно я запомнил: Глазастый. Он джокер. На
самом-то деле он одноглазый, циклоп. И носит монокль. Встречались мы с ним на
Таймс-сквер и всего один раз — он объяснил задание и выдал аванс. И вся любовь.
Ты же знаешь, как это делается. Ведь и сам вольный художник.
Кройд вздохнул с заметным облегчением:
— Глазастый? Знакомая кличка. Похоже, когда-то слышал.
А где посоветуешь его искать?
— Думаю, встретишь в клубе «Мертвец Николя». Режется
там в карты по пятницам. Можешь сходить и прикончить мерзавца. Но на меня не
ссылайся и идти с собой не уговаривай — даже близко не появлюсь. Мне это уже
однажды стоило двух переломов сразу, к тому же на одной ноге.
— Клуб «Мертвец Николя»? — переспросил
Кройд, — Что-то я о таком и не слыхивал.
— Оформлен под склей короля Николя, находится совсем
рядом с Джокертауном. Жратва сносная, поило терпимое, немного музыки,
танцевальный зал, а в задних комнатах казино. Открылся не так уж давно. Но этот
патологический стиль в духе детских страшилок не в моем вкусе.
— О'кей, — сказал Кройд. — Очень надеюсь,
Живчик, что ты не навешал мне лапши.
— Это все что знаю, век свободы не видать! Кройд
медленно кивнул:
— Придется идти в твой клуб. Дело должно быть
завершено. — Он отпустил собеседника и отодвинулся. — Может, тогда
мне удастся отдохнуть наконец. Но деликатно, только деликатно. — Он поднял
со ступеней тюк и вручил Живчику. — Держи. Береги добычу. И смотри не
поскользнись по дороге. Гололед жуткий. — Продолжая невнятно что-то
бормотать, Кройд попятился и исчез за углом.
А Живчик, устроившись на мерзлом крыльце поудобнее, достал
из тюка кварту «Джека Дэниела», выбил пробку и надолго припал к вожделенному
напитку.
Глава 3
Ветер накатывал свирепыми волнами, колотясь о витрины и
осыпая тучей ледяных игл каменных львов, застывших в карауле у парадного
подъезда — входа в клинику Джокертауна. Когда дверь, ведущая внутрь,
распахнулась, по гулкому вестибюлю прокатился оглушительный вой разбушевавшейся
стихии. Посетитель принялся топать ногами и стряхивать снег с синей куртки.
Закрыть за собой дверь он не удосужился.
Мадлен Джонсон, известная в народе как Цыплячья Лапка,
дежурство в приемной совмещала с присмотром за безнадежно хворым дружком, Петушком
Робином, с которым прошла некогда огонь и воду. Оторвав взгляд от помогающего
коротать время кроссворда, она черканула в сердцах карандашом как Бог на душу
положит и заквохтала:
— Что же это такое, наконец? Эй, мистер, да закройте же
вы чертову дверь за собой!
Вошедший опустил платок, которым отирал лицо, и внимательно
уставился на дежурную. Только сейчас Мадлен заметила выпуклые фасеточные глаза
посетителя и недобро играющие на скулах угловатые желваки.
