— Афигенный, — пошутил я.
Она расхохоталась.
— Я серьезно.
— Алекс.
— Уэйд Алекс Уоттс. Мило. — И она умолкла, потому что на меня насела очередная орда противников.
Через несколько минут я снова лишился последней жизни, закончив игру со счетом двести девятнадцать тысяч пятьсот восемьдесят четыре очка. Не то чтобы совсем паршиво, но еще слишком далеко от цели.
— Ну ничего, — ободрил меня Эйч.
— Ничего хорошего, — вырвалось у Сёто, который явно забыл, что я его слышу. — То есть... э-э... молодец, Парсифаль-сан, уже гораздо лучше.
— Спасибо за доверие, Сёто-сан.
— Хотите прикол? — АртЗмида снова шуршала страницами. — Создатель Tempest Дэйв Торер придумал игру, увидев ночной кошмар о монстрах, лезущих из дыры в земле и гоняющихся за ним. — Она рассмеялась своим мелодичным смехом, который я так давно не слышал. — Как тебе, Си?
— Прикольно.
Ее голос действовал на меня успокаивающе. Наверное, она это чувствовала, потому что продолжала говорить и говорить. У меня даже сил прибавилось. Я ударил по кнопке «Игрок 1» и начал третью игру.
Все притихли и наблюдали за мной в полном молчании. Примерно через час я потерял последнюю жизнь. На этот раз счет дотянул до четырехсот тридцати семи тысяч девятисот семидесяти семи очков.
Как только на экране вспыхнула надпись «Конец игры», раздался голос Эйча:
— Плохие новости, амиго.
— Что такое?
— Ты был прав. «Шестерки» оставили резерв у границы сектора. Сразу после взрыва они взяли курс на Хтонию. Короче, они...
И Эйч умолк.
— Да говори уже!
Вместо него закончила АртЗмида.
— Они только что вошли во врата. Минут пять назад. Врата закрылись, когда ты вошел, но «шестерки» открыли их своими ключами.
— То есть «шестерки» уже здесь? Прямо сейчас?
— Восемнадцать аватаров, — ответил Эйч. — Каждый попал в автономную симуляцию. Все сейчас по одному играют в Tempest — так же как и ты. Все использовали баг с сорока дополнительными попытками. У большинства получается довольно паршиво, но один довольно силен. Полагаю, это Сорренто. Он только что начал вторую игру...
— Стоп-стоп! — перебил я. — Откуда вы-то все это знаете?
— А мы их видим, — сообщил Сёто. — В прямом эфире, вместе со всеми пользователями OASISa. Тебя, кстати, тоже.
— Да вы о чем вообще?!
— Как только кто-то входит в Третьи врата, на Доске почета появляется окошко с прямой трансляцией, — объяснила АртЗмида. — Видимо, Холлидэй решил превратить финал Охоты в спортивное зрелище.
— Погодите, то есть весь OASIS смотрит, как я тут играю в Tempest?
— Так точно, — подтвердила АртЗмида. — Играешь в Tempest и треплешься с нами. Так что следи за языком.
— Какого хрена вы мне раньше не сказали?! — заорал я.
— Решили зря не нервировать, — невинно произнес Эйч. — Типа, не отвлекать, и все такое.
— А, здорово! — завопил я на грани истерики. — Класс! Вот спасибо-то!
— Успокойся, Парсифаль! — одернула меня АртЗмида. — Думай об игре. Теперь это гонка. Тебе на пятки наступают восемнадцать «шестерок», так что постарайся очередную попытку не слить. Понял меня?
— Понял...
Я медленно выдохнул, набрал в грудь воздуха и снова ударил по кнопке «Игрок 1».
Как обычно, конкуренция меня подстегнула. Я вроде бы вошел в ритм. Вращение, заппер, суперзаппер, обойти шипы, следующий уровень... Я уже нажимал на кнопки не задумываясь. Позабыл о том, что поставлено на кон, о том, что на меня смотрят миллионы. Я полностью сосредоточился на игре.
Прошло чуть больше часа, я только что закончил восемьдесят первый уровень и тут снова услышал над ухом радостные вопли.
— Получилось! Получилось!
Мой взгляд метнулся вверх экрана. Счет достиг восьмисот двух тысяч четырехсот восьмидесяти восьми очков.
Я машинально продолжал играть, стремясь к наилучшему результату, но громкое покашливание АртЗмиды привело меня в чувство. Продолжать игру смысла уже не было, я лишь тратил бесценные секунды, ведь «шестерки» уже дышали в затылок. Я быстренько потратил две оставшиеся жизни, ввел свои инициалы, и они появились на самом верху таблицы рекордов, прямо над результатом Холлидэя. Потом экран погас, и на нем возникла надпись:
ТАК ДЕРЖАТЬ, ПАРСИФАЛЬ!
ГОТОВЬСЯ КО ВТОРОМУ УРОВНЮ!
Игровой автомат исчез, а с ним и мой аватар.
Я скакал в тумане по зеленым холмам. Видимо, ехал верхом на коне, потому что меня потряхивало вверх-вниз и слышался топот копыт. Впереди из тумана появились знакомые очертания замка.
Но, посмотрев вниз, я обнаружил, что никакого коня подо мной нет. Мой аватар, одетый в кольчугу, шагал по земле, а руки вытянул перед собой, как будто держал в них поводья. Вот только никаких поводьев тоже не было.
Я остановился, и топот копыт стих — правда, не сразу, а спустя несколько секунд. Я обернулся и увидел источник звука. За мной шел человек с двумя половинками кокоса и колотил ими друг по другу.
Я понял, куда попал: в первую сцену одного из любимых фильмов Холлидэя и вообще культового фильма для всех гиков на свете — «Монти Пайтон и Святой Грааль».
Похоже, как и в Медных вратах, от меня требовалось воспроизвести все реплики и действия своего героя.
Я играл короля Артура. На мне был тот же костюм, что и на Грэме Чепмене в фильме, а за мной, стуча кокосами, шел мой верный слуга Пэтси в исполнении Терри Гиллиама. Когда я обернулся к нему, слуга отвесил раболепный поклон, но ничего не сказал.
— Монти Пайтон и Святой Грааль! — радостно прошептал Сёто.
— Спасибо, кэп, я понял, — забывшись, ляпнул я.
На дисплей тут же выскочило предупреждение: «Неверная реплика!» — и в углу появился счет: минус сто очков.
— Браво, олух, — похвалила АртЗмида.
— Если нужна помощь, дай знак, — сказал Эйч. — Рукой помаши или типа того, и мы будем суфлировать.
Я кивнул и поднял вверх большой палец. Но в помощи я особо не нуждался. За последние шесть лет я посмотрел этот фильм ровно сто пятьдесят семь раз и знал наизусть каждое слово.
Я посмотрел на замок, уже зная, что меня там ждет, и «поскакал» к нему, держа несуществующие поводья. Пэтси снова застучал кокосами. Возле замка я натянул «поводья», принуждая своего «скакуна» остановиться, и крикнул:
— Тпру!
За верную реплику я получил сто очков, и счет снова стал равен нулю.
