— Ну хорошо, а могли бы вы назвать хотя бы примерную сумму во что обойдется вся операция?
— А расходы на кого повесят?
— На Мета Секшн. Она будет финансировать, — ответил Доннер. — Мне бы хотелось узнать ваше мнение. Давайте представим, что я ваш добрый друг банкир. А вам требуется провести операцию по вызволению «Титаника». Сколько денег нужно будет перевести из секретного фонда на счет НУМА, по вашему мнению?
— Для начала я бы попросил не меньше двухсот пятидесяти миллионов.
— Вот видите, — невозмутимо сказал Доннер. — Вы охали, вы так возмущались, а назвали весьма скромную сумму. Наши парни посчитали, так у них вышло много больше, это — если по секрету. Хорошо, а вот давайте представим, что у вас есть лишь одна возможность попросить денег. Чтобы потом локти не кусать, сколько бы вам потребовалось? Как насчет дополнительных пяти, а? Хватит?
— Пять миллионов?!
— Ну зачем же так… Пяти сотен миллионов. Это — плюс к названной вами сумме.
После того, как охранник по заведенному здесь обычаю проводил Питта до ворот, Питт вырулил, притормозил у столба и оттуда взглянул — теперь уже новыми базами — через забор на невыразительное здание «Смит Вэн энд Сторидж К°».
— Не укладывается в голове, — вслух произнес он — Просто-таки не укладывается в моей голове… Невероятно! — Словно избавляясь от наваждения, Питт потряс головой, врубил скорость и направился в город.
Глава 29
День выдался у Президента горячий. Одну за другой пришлось провести несколько встреч с конгрессменами от оппозиции: как ни старался Президент, как ни убеждал их поддержать новый законопроект по изменению налогообложения — все напрасно. Точнее, почти напрасно, что практически одно и то же. Потом пришлось еще выступать перед губернаторами штатов, что тоже было удовольствием ниже среднего. Во второй половине дня Президент разговаривал с госсекретарем: министр был напорист, чтобы не сказать — агрессивен.
На часах было чуть больше десяти. Президенту оставалось еще одно дело, столь же, впрочем, неприятное, как и большинство дел этого, слава Богу, завершающегося дня. Президент позволил себе небольшую паузу, уселся в мягкое кресло и неспешно потягивал из бокала; так он успокаивался, обретал душевное равновесие: бокал в правой руке, левая рука поглаживает, почесывает, теребит ухо любимой гончей.
На длинном диване перед Президентом восседали директор ЦРУ Уоррен Николсон и Маршалл Коллинз — главный советник Президента по делам России и стран Восточной Европы.
Президент сделал небольшой глоток и мрачно посмотрел на обоих мужчин.
— Скажите, а сами-то вы понимаете, о чем просите меня?
Коллинз нервно поежился под тяжелым взглядом.
— Если быть откровенным, то не совсем, сэр. Но мы сейчас ведем речь о беспрецедентном случае. В таких ситуациях говорят, что цель оправдывает средства. Я уверен, что у Николсона уже имеются кое-какие практические соображения на этот счет. И еще раз повторю, сэр, что в данном случае мы можем получить такую информацию, которая окупит любые затраты. Я сам не любитель этого слова, но мы сможем получить невероятную информацию.
— Да, но эта ваша информация обойдется нам в кругленькую сумму, — негромко, но жестко напомнил собеседнику Президент.
Николсон, возбужденный собственной тирадой, энергично подался в сторону собеседника:
— Поверьте, сэр, эти сведения стоят того!
— Вам легко говорить, — заметил на это Президент. — Хотя бы уже потому, что ни один из вас не имеет полного представления о «Сицилианском проекте».
Коллинз понимающе кивнул.
— Не спорю, господин Президент, все это действительно так. Тем более, что проект держат в строжайшем секрете… И тем более чудовищным кажется мне тот факт, что о самом существовании «Сицилианского проекта» мы узнали от агента КГБ, а не по каналам наших служб безопасности.
— Ладно, скажите мне лучше, что могли узнать русские?
— Об этом мы не беремся судить даже приблизительно, — сказал до этого молчавший Николсон. — По некоторым косвенным данным я мог бы заключить, что русским вообще ничего пока не известно, кроме самого названия проекта.
— Черт! — выругался Президент. — Ума не приложу, как они сумели пронюхать…
— Думаю, это была — есть такое понятие — спорадическая утечка информации, — сказал Коллинз. — Мои сотрудники в Москве обязательно сообщили бы, если бы КГБ сел на хвост в том, что касается этого сверхсекретного проекта. Они могут не знать подробностей, но сам факт, что КГБ разрабатывает что-то сверхважное, стал бы им известен, сэр. Тем более, раз речь идет о новейшем военном проекте.
Президент нехорошо взглянул на Коллинза.
— А почему, собственно, вы решили, что речь идет о новейшем, да еще военном проекте?! Вы-то откуда знаете?
— Что ж, я могу ответить. Раз мы имеем дело с проектом особой степени секретности, значит, речь идет о военном проекте. Это для меня более, чем очевидно. Тут особенно и гадать не приходится. И русские аналитики, можете не сомневаться, придут к тому же самому выводу. Раньше или позже, но придут.
— Я совершенно согласен с мнением Коллинза, — вставил Николсон.
— И кроме того, все случившееся нам на руку.
— То есть? — спросил Президент.
— Я предложил бы такой вариант. Мы принимаем решение и начинаем подбрасывать русской военно-морской разведке фрагментарную информацию. В каждом конкретном случае это должны быть очень небольшие объемы сведений, не дающие, разумеется, сколько-нибудь определенного представления о «Сицилианском проекте». Если русские заглатывают нашу приманку… Тогда мы буквально сможем завладеть их информационно-разведывательной службой.
Под монотонный звук мужских голосов гончая Президента, растянувшаяся на ковре возле ног хозяина, преспокойно уснула. Несколько секунд Президент смотрел на мирно дремлющее животное. Он так и этак прикидывал, просчитывая варианты. Очень непросто было сделать выбор в этом конкретном случае. У него было такое чувство, что друзья из Мета Секшн сочтут его тривиальным предателем общего дела.
— В общем, сделаем так, — сказал после раздумий Президент. — Я попрошу человека, возглавляющего проект, составить для начала отчет. Вы, Николсон, со своей стороны продумайте, как именно мы сможем навести русских на эту информацию, чтобы они, не дай Бог, чего не заподозрили, иначе все насмарку. И запомните, Николсон, со мной и только со мной оговаривать любую мельчайшую подробность, так или иначе связанную с игрой вокруг «Сицилианского проекта». Я понятно выражаюсь?
Николсон кивнул.
— Этим я займусь лично.
Президент ссутулился и опустил голову.
— Да и вот еще что, джентльмены, — сказал он. — Мне об этом неприятно говорить, однако я вынужден вам напомнить, что в случае, если наша с вами игра сделается достоянием гласности, с нами поступят так, как искони поступали с предателями. Так что, имейте, пожалуйста, это в виду.
