Ангва злилась, потому что ей до смерти хотелось пива, а молодой человек за стойкой решил, что «пинта „Винкля“» — это название коктейля. Неудивительно, учитывая ассортимент тамошних напитков.
— Что такое «Бурлящий оргазм»? — поинтересовалась Ангва, изучая меню.
— Похоже, мы вовремя с тобой познакомились, — заметила Салли.
— Нет, — Ангва под общий смех вздохнула: типично вампирский ответ! — Я имею в виду, из чего это сделано?
— «Альмонте», «Валулу», виски-крем «Медвежьи объятия» и водка, — сказала Беллочка, которая знала рецепты всех существующих на свете коктейлей.
— И как он действует? — спросила Шелли, привставая на цыпочки, чтобы посмотреть поверх стойки.
Салли заказала четыре порции и вновь повернулась к Беллочке:
— Значит… ты и Шнобби Шноббс?.. Ну и как у вас?..
Все трое навострили уши.
К чему еще нужно было привыкнуть в присутствии Беллочки, так это к общему молчанию. Как только она входила, воцарялась тишина. Иногда из сумрака доносился вздох. Даже богиня пошла бы на преступление ради такого тела, как у Беллочки.
— Шнобби милый, — сказала Беллочка. — Он меня смешит. И не распускает руки.
На трех лицах отразилось сосредоточенное раздумье. Речь шла о Шнобби. Было слишком много вопросов, которые они не собирались задавать.
— А ты видела, как он давит прыщи? — поинтересовалась Ангва.
— Да! Я думала, что лопну со смеха! Он такой забавный!
Ангва уставилась в бокал. Шелли кашлянула. Салли принялась изучать меню.
— И он очень верный, — продолжала Беллочка. Словно догадавшись, что этого недостаточно, она грустно добавила: — Если хотите знать, он первый парень, который пригласил меня на свидание.
Салли и Ангва дружно выдохнули. До них дошло. Значит, вот в чем проблема! Притом запущенная…
— Понимаете… у меня слишком густые волосы, слишком длинные ноги и слишком большие сиськи… — продолжала Беллочка, но Салли подняла руку, призывая к молчанию.
— Во-первых, Беллочка…
— Меня зовут Бетти, — сказала та и высморкалась таким изящным жестом, что самый гениальный скульптор в мире продал бы душу, чтобы запечатлеть это в мраморе. Вместо «Бетти» получилось «Брлм».
— Во-первых… Бетти, — повторила Салли, произнеся имя с некоторым усилием, — ни одна женщина младше сорока пяти…
— Пятидесяти, — поправила Ангва.
— Да… так вот, ни одна женщина младше пятидесяти не станет употреблять слово «сиськи» применительно к себе. Не станет — и точка.
— А я и не знала. — Беллочка шмыгнула носом.
— Да уж, — сказала Ангва.
Господи, каким образом объяснить женщине вроде Беллочки, которой имя «Бетти» подходит ничуть не более гвоздя во лбу, что у нее «синдром никчемушника»? Притом не какой-нибудь частный случай — это был синдром воплощенный, во всей красе, в своей незамутненной сути, классический пример, из которого следовало набить чучело и сохранить в качестве наглядного пособия для студентов. И Беллочка была счастлива с капралом Шнобби!
— Я сейчас тебе кое-что объясню… — начала Ангва и тут же умолкла, пораженная масштабами задачи. — Слушай… может быть, сначала выпьем еще? Какой там следующий коктейль?
Шелли сверилась с меню.
— «Розовый трясун»! — объявила она.
— Прекрасно! Дайте четыре!
Фред Колон заглянул сквозь решетку. В общем и целом он был неплохим тюремщиком — у него всегда стоял наготове горячий чайник, он, как правило, был дружески расположен к большинству людей и слишком туп, чтобы попасться на уловку. Вдобавок он хранил ключи от камер в жестяной коробке в нижнем ящике стола, вне досягаемости палок, рук, собак, хитроумно брошенного пояса или специально обученной паукообразной клатчской обезьяны.
[14]
Он слегка беспокоился насчет этого гнома. В тюрьму кто только не попадал и обычно арестанты изрядно шумели, но этот тип… Колон даже не знал, что хуже — когда гном рыдал или замолкал. Пришлось поставить свечку на табурете у решетки, потому что арестованный страшно нервничал, если было мало света.
Он задумчиво помешал чай и протянул кружку Шнобби.
— Слушай, у нас тут настоящее чудо, — сказал Колон. — Если гном боится темноты, значит, у него крыша поехала. Он даже не притронулся к чаю и бисквитам. Что скажешь?
— Что его бисквиты съем я, — ответил Шнобби, потянувшись к тарелке.
— Чего ты вообще здесь делаешь? — спросил Фред. — Я думал, ты куда-нибудь пойдешь и будешь пялиться на девчонок.
— Беллочка сегодня угощает подруг выпивкой.
— О-о, лучше предупреди ее, — сказал Фред Колон. — Сам знаешь, как оно бывает. В конце концов, они перепиваются, визжат и ведут себя неподобающим образом, например, срывают лифчики, ну и все такое. Это называется… — он почесал в затылке, — неразборчивое пьянство.
— Она пошла с Ангвой, Салли и Шелли, сержант, — ответил Шнобби, беря очередной бисквит.
— Не теряй бдительности, Шнобби. Женщины сговариваются против мужчин… — Фред вдруг замолчал. — Вампир и вервольф пошли пить вместе? Помяни мое слово, парень: лучше не выходи сегодня на улицу. Если они начнут…
Он заткнулся, услышав голос Сэма Ваймса, донесшийся с верхней площадки каменной лестницы. Вслед за голосом явился и его обладатель.
— Значит, я должен помешать им собраться кучкой, правильно?
— Если играете за троллей, то да, — ответил кто-то. — Плотный гномий строй сулит троллям неприятности.
— Тролли напирают, гномы бросаются.
— Точно.
— И никто не может перепрыгнуть через камень, который лежит в центре.
— Да.
— И все-таки мне кажется, что гномы должны победить.
— Посмотрим. Очень важно…
Ваймс остановился, увидев Шнобби и Колона.
— Так, парни, мне надо поговорить с арестованным. Как он там?
Фред указал на скорчившуюся фигуру на койке в дальнем углу камеры.
— Капитан Моркоу с полчаса назад пытался с ним поговорить — вы ведь знаете, он умеет расположить к себе. Но только он не вытянул из этого гнома ни слова. Я зачитал арестованному его права, но не спрашивайте, понял ли он что-нибудь. Он, во всяком случае, отказался от чая с бисквитами. Они полагаются ему по параграфам 5 и 5-б, — добавил Фред, меряя Грохссона взглядом. — Параграф 5-в он получит, если нам выдадут «Чайное ассорти».
— Он может ходить? — спросил Ваймс.
— Кое-как волочит ноги, сэр.
— Ну, так тащи его сюда, — потребовал Ваймс и, заметив испытующий взгляд Фреда, направленный на Грохссона, продолжал: — Этот джентльмен желает удостовериться, что мы не прибегнем к резиновой дубинке, сержант.
