— Из-за страшного ливня, сэр. Над горами разразилась гроза. Вниз потекли потоки, полные валунов. Одних бойцов унесло, других убило молнией…
— В общем, день не удался, — закончил Ваймс. — Ладно, капитан. У нас есть какие-нибудь версии, куда могли деваться треклятые граги?
— У них был потайной туннель…
— Разумеется!
— …который они обрушили за собой. Я велел парням копать…
— Пусть прекратят. Граги могли спрятаться в безопасном месте, выехать из города в повозке или, черт возьми, просто надеть шлемы и кольчуги и сойти за обычных городских гномов. Хватит. Иначе люди измучаются. Пускай граги пока бегут. Думаю, мы еще встретимся.
— Да, сэр. Они скрылись так быстро, что оставили кое-какие Устройства. Я приберег их для общей пользы. Видимо, граги очень испугались. Они взяли только кубы и сбежали. С вами все в порядке, сэр? Вы, кажется, взволнованы.
— На самом деле, капитан, я невероятно бодр. Хочешь послушать, как прошел день у меня?
Душевые в Ярде были притчей во языцех всего города. Ваймс лично оплатил их установку, после того как Ветинари ядовито намекнул, что это слишком дорого. Довольно примитивные, они, по сути, представляли собой всего-навсего шланги, соединенные с баками на верхнем этаже, но после ночи, проведенной в анк-морпоркском подземье, мысль о мытье казалась весьма притягательной. Ангва, тем не менее, медлила.
— Как приятно, — произнесла Салли, изящно поворачиваясь под струей воды. — Ты в порядке?
— Уж как-нибудь разберусь, — огрызнулась Ангва, становясь с краешку. — Полная луна, зов волка и так далее.
Салли перестала тереться мочалкой.
— Понимаю, — сказала она. — «Песика надо вымыть» и все такое, да?
— Обязательно надо было это говорить? — поинтересовалась Ангва, заставляя себя ступить на кафель.
— Ну а как ты обычно моешься? — спросила Салли, протягивая ей мыло.
— Включаю холодную воду и представляю, что это дождь. И не смей смеяться! Смени тему, и поскорее.
— Ну ладно. Как тебе подружка Шнобби?
— Беллочка? Дружелюбная. Хорошенькая.
— Точнее, фантастически красивая. Безупречные формы. Живая классика.
— Ну… да. В общем, да, — признала Ангва.
— И это — подружка Шнобби Шноббса?!
— Кажется, она считает именно так.
— Ты хочешь сказать, что она не заслуживает ничего лучшего? — уточнила Салли.
— Даже Верити Тянитолкай заслуживает лучшего, хотя она страшно косит, у нее руки как у грузчика и она зарабатывает на жизнь, продавая раков, — заметила Ангва. — Поверь, я не преувеличиваю.
— Верити — его прежняя подружка?
— Так утверждает Шнобби. Насколько я знаю, физическая сторона их отношений состояла в том, что она швыряла в него рыбиной всякий раз, когда он подходил слишком близко.
Ангва выжала остатки слизи из волос. От этой дряни было трудно избавиться. Более того, слизь отчаянно упиралась, застревая на краю сливного отверстия.
Ангва решила, что хватит с нее мытья. Она вообще не любила проводить слишком много времени под душем. Через шесть-семь заходов запах окончательно выветрится. Теперь главное — не забыть воспользоваться полотенцем, вместо того чтобы отряхнуться всем телом.
— Ты думаешь, я полезла в шахту, чтобы впечатлить капитана Моркоу? — стоя сзади, спросила Салли.
Ангва замерла с обмотанной полотенцем головой. Что ж, рано или поздно это должно было случиться…
— Нет, — сказала она.
— Твое сердце говорит иначе, — спокойно заметила Салли. — Не волнуйся, у меня нет шансов. У Моркоу учащается сердечный ритм каждый раз, когда он смотрит на тебя, а твое сердце на мгновение замирает, как только он появляется…
«Ага, сейчас мы поговорим раз и навсегда, сказал внутренний волк, который всегда маячил неподалеку. — Тут-то мы и выясним отношения, когти против клыков…»
Нет! Не слушай волка.
Но пусть сначала эта тварь перестанет слушать своих летучих мышей.
— Оставь в покое наши сердца, — прорычала Ангва.
— Не могу. Ты ведь не можешь отключить нос, правда?
Внутренний волк замолчал, и Ангва слегка расслабилась. Значит, сердце Моркоу бьется быстрее?..
— Нет, не могу, — ответила она.
— Он когда-нибудь видел тебя без формы?
«Ох, боги», — подумала Ангва и потянулась за рубашкой.
— Э… ну конечно, — пробормотала она.
— Я имею в виду, в какой-нибудь другой одежде. Например, в платье? — продолжала Салли. — Ну же. Каждый коп проводит хотя бы часть времени в штатском. Это помогает ему понять, что он не на службе.
— Мы здесь работаем двадцать четыре часа в сутки и восемь дней в неделю, — буркнула Ангва. — В Страже всегда…
— То есть так работает Моркоу, потому что ему нравится, а ты просто соглашаешься? — уточнила вампирша, и удар попал в цель.
— Это моя жизнь! С какой стати мне выслушивать советы вампира?
— Потому что ты вервольф, — сказала Салли. — И только вампир посмеет тебе советовать. Вовсе необязательно все время ходить за Моркоу по пятам.
— Слушай, я знаю! Но мы, вервольфы, такие! Мы не можем с собой совладать!
— Но я же совладала. Черную ленточку я получила не просто за то, что дала торжественное обещание. Вступление в Лигу не значит, что мне перестало хотеться крови. Но я перестала откликаться на зов. По крайней мере, ты можешь поохотиться ночью на цыплят!
Настала мертвая тишина. Наконец Ангва спросила:
— Ты знаешь про цыплят?..
— Да.
— Я за них плачу.
— Не сомневаюсь.
— И вообще это не каждую ночь.
— Разумеется. А ты знаешь, что есть люди, которые добровольно… составят вампиру компанию за ужином, лишь бы все было обставлено стильно? И это нас считают странными?.. — Салли принюхалась. — Кстати, чем ты моешь голову?
— Антиблошиный шампунь «Славный песик», «Виллард бразерс», — ответила Ангва. — Он придает блеск, — немедленно добавила она. — Слушай, давай договоримся. Допустим, мы несколько часов вместе бродили по подземелью и, возможно, пару раз спасли друг дружке жизнь, но это не значит, что мы теперь подруги, ясно? Просто… мы оказались в одном и том же месте в одно и то же время!
— Тебе и правда нужен выходной, — сказала Салли. — В любом случае я собиралась угостить Беллочку, и Шелли хотела к нам присоединиться. Что скажешь? Мы в любом случае будем не на дежурстве. Иногда надо развлекаться.
Ангва боролась с эмоциями, которые напоминали клубок змей. Беллочка действительно была очень добра — гораздо добрее, чем ожидаешь от существа, на котором четыре дюйма одежды и шестидюймовые шпильки.
