Ангва изрядно удивилась, когда в костюмерной нашлась женская униформа, но с крошечным нагрудником из папье-маше и юбочкой, которая была слишком коротка, чтобы прикрыть хоть что-то. Беллочка, осторожно подбирая слова, объяснила, что иногда мужчинам хочется посмотреть на красивую девушку в форме. Ангва, твердо помнившая, что мужчины, которых она арестовывала, никогда не были особо рады ее видеть, всерьез задумалась. В итоге она остановила свой выбор на расшитом золотыми блестками платье (которое ей не шло). Салли предпочла нечто простое, синее, с разрезом до бедра — разумеется, как только она его надела, платье стало выглядеть потрясающе.
И Салли в нем выглядела потрясающе.
Поэтому, когда Ангва вошла в Ярд, захлопнув за собой дверь, и услышала насмешливый свист, незадачливый стражник отлетел к стене и грянулся об нее. Два острия прижались к его шее, и Ангва прорычала:
— Хочешь увидеть волка сию секунду? Скажи: «Нет, сержант Ангва».
— Нет, сержант Ангва!
— Уверен? Может быть, я ошиблась?
Острия прижались посильнее. Стражник с легкостью представил, как стальные когти протыкают ему сонную артерию.
— Не знаю, сержант Ангва!
— У меня нервы на пределе! — взвыла та.
— Я не заметил, сержант Ангва!
— Все мы сейчас слегка напряжены, правда?
— Это точно, сержант Ангва!
Ангва выпустила бедолагу, позволив коснуться ногами земли, и всунула в безвольно обвисшие руки две черные блестящие туфли с очень острыми каблуками.
— Окажи мне, пожалуйста, большую услугу и отнеси их в клуб «Розовая киска», — любезно попросила она. — Если не ошибаюсь, они принадлежат девушке по имени Шерили. Спасибо.
Она повернулась к столику дежурного. Моркоу с раскрытым ртом глядел на нее. Прекрасно сознавая, какую бучу она подняла, Ангва подошла к нему сквозь толпу потрясенных зрителей и бросила на раскрытую книгу записи происшествий облепленное грязью ожерелье.
— Четверо гномов, убитых гномами же, в Долгой Тьме, — сообщила она. — Нюх меня не подводит. Это принадлежало одному из них. Вот что еще у него было, — Ангва положила грязный конверт рядом с ожерельем. — Слегка запачкано, но разобрать можно. Мистер Ваймс с ума сойдет… — Она посмотрела в голубые глаза Моркоу. — Где он?
— Спит в кабинете на матрасе, — ответил тот, пожав плечами. — Леди Сибилла знала, что он не поедет домой, поэтому она велела Вилликинсу постелить прямо здесь. Вы обе в порядке?
— Да, сэр, — сказала Салли.
— Я очень волновался… — начал Моркоу.
— Четыре убитых гнома, капитан, — перебила Ангва. — Городских гнома. Вот о чем надо волноваться. Трое наполовину погребены на месте, один уполз.
Моркоу взял ожерелье и прочел руны.
— Ларс Сильноступ, — сказал он. — Кажется, я знаю эту семью. Ты уверена, что его убили?
— Ему перерезали горло. Не похоже на самоубийство. Но он умер не сразу. Он добрался до одной из треклятых дверей, которую убийцы заперли за собой, и собственной кровью начертил какой-то гномий знак. Потом он сел и стал в темноте дожидаться смерти. В темноте, черт подери, Моркоу! Это были обыкновенные гномы! С лопатами и тачками! Они работали там, внизу, а потом, когда они перестали быть нужны, их прикончили! Зарубили и бросили в грязь! Может быть, он был еще жив, когда в шахту спустились мы с мистером Ваймсом! Он лежал за чертовой толстой дверью и медленно умирал! Ты знаешь, что это такое? — Она вытащила из-за корсажа сложенную карточку и протянула Моркоу.
— Меню? — удивился тот.
— Открой, — огрызнулась Ангва. — Прости, писать пришлось помадой. Больше ничего не нашли.
Моркоу развернул карточку.
— Еще один знак тьмы? Боюсь, он мне незнаком…
В помещении были и другие гномы-стражники. Моркоу поднял рисунок над головой.
— Кто-нибудь знает, что это такое?
Несколько голов в шлемах качнулось, несколько гномов попятились, и чей-то низкий голос из коридора отозвался:
— Да, капитан Моркоу, я знаю, что это. Если не ошибаюсь, знак похож на глаз с хвостом?
— Э… да… сэр? — Моркоу всматривался в коридор. Тень шевельнулась.
— Этот знак начертил в темноте умирающий гном? Собственной кровью? Это Призывающая Тьма, капитан. И она движется. Доброе утро. Меня зовут мистер Блеск.
У Моркоу отвисла челюсть. Стражники повернулись, чтобы посмотреть на вошедшего. Он маячил в дверях, почти одинаковый в ширину и в высоту, в черном плаще с капюшоном, скрывавшим все черты.
— Тот самый мистер Блеск? — уточнил Моркоу.
— К сожалению, да, капитан, и я настоятельно прошу, чтобы никто не покидал комнаты в течение нескольких минут после моего ухода. Я предпочитаю перемещаться… неофициально.
— Я думал, вы не настоящий, сэр!
— Поверьте, молодой человек, хотел бы я и дальше поддерживать вас в приятном заблуждении, — ответила фигура в капюшоне. — Но мне пришлось прийти.
Мистер Блеск шагнул вперед, втащив в комнату какое-то тощее существо. Это был тролль, и угрюмо-дерзкое выражение его лица отнюдь не скрывало всепоглощающего ужаса.
— Это Кирпич, капитан. Вверяю его персональной опеке сержанта Детрита. Кирпич располагает кое-какой полезной для вас информацией. Я выслушал его. Я ему верю. Действуйте быстро. Призывающая Тьма, возможно, уже нашла себе жертву. Что еще… ах да, ни в коем случае не держите этот знак в темноте. Пусть он все время будет на свету. А теперь извините за некоторую театральность…
Черный плащ распахнулся. Ослепительный, резкий белый свет на мгновение залил комнату. Когда он померк, мистер Блеск уже исчез. Остался только большой яйцеобразный камень на затоптанном полу.
Моркоу моргнул и тут же пришел в себя.
— Так, вы слышали, — произнес он, обращаясь к внезапно оживившимся слушателям. — Не вздумайте преследовать мистера Блеска, понятно?
— Преследовать его, капитан? — переспросил какой-то гном. — Ну, нет, мы не психи.
— Ето точно, — подхватил какой-то тролль. — Говорят, он может забраться внутрь тебя и, ета, остановить твое сердце.
— Мистер Блеск? — уточнила Ангва. — Тот самый, о котором повсюду пишут на стенах?
— Похоже на то, — коротко ответил Моркоу. — Он сказал, что у нас мало времени. Мистер… Кирпич, если не ошибаюсь?
Если тролли Хризопраза умудрялись развязно покачиваться, даже стоя на месте, то Кирпич каким-то образом скучивался в одиночку. Обычно нужны как минимум двое, чтобы скучиться, но этот тролль пытался спрятаться сам у себя за спиной. Впрочем, спина Кирпича мало подходила для того, чтоб за ней укрываться: он был тощим как жердь, можно сказать, кожа да кости. Дешевый и вялый лишайник и тот смастерили из капустных кочерыжек в каком-нибудь глухом переулке близ Каменоломной улицы. Пояс был просто убогий, с черепами из папье-маше, которые продаются в любом магазинчике розыгрышей. У одного черепа был красный нос.
