– Да какой теперь из Пенкина замминистра? Его уже ребята из службы в Калуге ждут. А ты лучше проследи, чтобы с Тимуром было все в порядке.
– Да с Тимуром точно все в порядке. Ребро треснуло, обезболивающее ввели, котэ на колени посадили. Кот работает, мурчит. – Клава не отступала от генерала. – Давайте-давайте!
Клава сама взяла руку начальника и аккуратно наложила антибактериальную салфетку и бинт.
– Так-то лучше! – сказала она, довольная тем, что повязка вышла аккуратной.
Дорога домой умиротворяла. Казалось, нет ни покинутой Москвы, нет ни Зоны, ни коварных аномалий, готовых поглотить и человека, и машину, нет злобных мутантов, порождения непознанных сил зла. Группа, как и много раз до этого, возвращалась из экспедиции. Каждый думал о своем, выдалась редкая минутка, когда можно расслабиться. За обстановкой следил бортовой компьютер, подключенный ко всем ресурсам Центра, обеспечивая группу защитой от неожиданностей.
– Ребята, может, мы уже старые для всего этого? – внезапно спросил Малахов. – Не вечно же нам бегать по руинам да горам, искать аномальные неприятности? Пора, может, учеников заводить?
– Угу, – кивнул Гера. – Передавать опыт передовика производства молодежи. Как же.
– Да нет, Вадим прав, – согласился Лазненко. – Я уже давно подумывал, что пора бы вам, так сказать, на преподавательскую деятельность переключаться.
– А я бы на пенсию, – сказал Тимур, морщась от боли в груди. – Кот есть, квартира есть, что еще надо, чтобы спокойно встретить старость?
– А еще надо до дома доехать! – внезапно забеспокоился Гера. – Клава, осторожно, на пересечении выезжает БТР и три внедорожника. Судя по скорости, идут нам наперехват.
– Ребята, а может, свернем? – раздался жалобный голос Журавлева. – Что-то устал я от вашего образа жизни.
– Уже не свернем, сзади к нам тоже пристраиваются. БТР, – мрачно изрек Тельбиз.
– Как это нетрадиционно, – сказал Бай. – Это, скорее, на военную операцию смахивает.
– Человек на дороге, объезжаю, – сказала Клава.
И вправду, посреди проезжей части словно ниоткуда возникла человеческая фигура. В полной выкладке, в бронежилете, титановой полусфере и с автоматом наперевес. Человек поднял руку, то ли требуя, то ли прося остановиться.
– Тормозни-ка, Клав, – попросил Малахов. – Гера, включи систему высшей защиты.
Тельбиз с видимым удовольствием набрал команду со своей клавиатуры. Кокпит машины немедленно преобразовался. Вместо спокойных картинок, отображающих общую информацию со своих и спутниковых радаров, открылись визуальные системы обнаружения целей, информационные окна состояния систем вооружения. УАЗ тем временем остановился, словно выполняя просьбу странного человека. Но стоящий на пути не стал приближаться к машине. Он, казалось, чего-то ждал.
– Ну что, пойду я, побеседую с ним, – сказал Малахов. – Не будем же мы тут ждать конца света, домой пора.
– Вадим, а давай я! – неожиданно предложил Журавлев. – А то Бай меня как переговорщика взял, а я что-то так и не провел никаких переговоров. Да и как я понял, если что, ты сможешь без особых проблем этого типа завалить.
– Ну, хорошо, разумно, – согласился Малахов. – Очки возьми.
– Правильно, в группе надо рисковать наименее ценным элементом, – не преминул подколоть Байкалов.
– Ну, тогда бы тебя послали, – весело отозвался Андрей, выходя из машины.
Он поднял руки вверх, показывая, что безоружен, и медленно и спокойно стал приближаться к вооруженному человеку. Пока он шел, отходы УАЗу полностью перекрыли бэтээры сзади и спереди. Тяжелые внедорожники остановились позади бронированной машины, и пока из них никто не выходил.
– Добрый день! – вежливо поздоровался Журавлев. – Что случилось?
Человек в бронежилете снял шлем и посмотрел на Андрея.
– Ты кто? Где Малахов?
– Мама родная! – Казалось, Вадим обрадовался. – Так это же наш дорогой Бубо! Какая метаморфоза! Извини, Тимур. Из лоха-сталкера вдруг превратился в боевика.
– Я Журавлев, а Малахов в машине, – спокойно ответил Андрей. – А вы кто? И что случилось?
– Я вижу, ты в очках, и тебе небось уже сказали, кто я, – стараясь вложить в голос максимум неприязни, ответил Бубо. – Если Малахов выйдет, то все остальные могут ехать дальше спокойно.
– Андрюша, дальше нет смысла говорить, – передал Вадим. – Передай ему привет и скажи, что у нас с предателями разговор короткий.
– Вадим говорит, что он не понимает, почему между вами возникли разногласия. И приглашает в машину. Там можно поговорить.
– Я повторяю, и повторяю также, что спорить со мной бессмысленно. Мне нужен Малахов.
– Андрюша, спроси его, он не помнит, как сам загружал машину оружием и что вообще-то мы можем и огрызнуться, – попросил Малахов.
– У нас машина вооружена, и мы… – начал Андрей.
– Не надо меня смешить, я знаю, где находится тот УАЗ, на котором ехала группа. И знаю, что это была единственная машина такого класса в Центре.
Бубо поднял руку вверх и дал отмашку. Двери джипов отрылись, и из них вышли хорошо вооруженные боевики. Не меньше десятка. Они выстроились цепью и застыли в ожидании команды. Крупнокалиберные пулеметы на бэтээрах угрожающе двинули стволами, переместив линию прицела прямо на УАЗ.
– Ребята, а я и вправду устал, – тихо сказал Малахов. – Андрюша, скажи ему, что я иду, а сам возвращайся.
– Малахов сказал, что придет, – немедленно сообщил Журавлев и, пятясь, пошел обратно к машине.
– Вот и правильно.
Вадим вышел из машины, обменялся взглядами с Журавлевым, который быстро возвратился на место.
– Вадим, зачем это все? – В эфир вышел Лазненко. – Мы занимаемся исследовательской деятельностью или в ковбоев играем? Кто такой этот Бубо, чтобы перед ним цирк устраивать?
– Николай Петрович, вот почему я вас уважал и продолжаю уважать. – Голос Вадима повеселел. – Вы всегда говорили очень правильные вещи. Гера, по моей команде – огонь!
Вадим и вправду по-ковбойски, с той только разницей, что дистанция была явно невелика для легкой стрельбы, выхватил из-за спины свой «Игл» и от бедра, не целясь, выстрелил. Розовое облачко разлетелось на затылке Бубо, и тот рухнул на землю.
Малахов спокойно занял свое место в автомобиле и так же спокойно спросил:
– Гера, а тебе команды мало?
– А это была команда?
– А то!
Одновременно из своего укрытия на крыше УАЗа выпорхнули в разные стороны две ракеты, и через секунду на месте бронированных армейских машин пылали огненные шары. По обе стороны от капота откинулись фальш-крылья, и выехавшие наружу пулеметы Гатлинга взвыли, словно истосковались по работе. Медленно, чтобы не усложнять задачу системе автоматического огня, машина двинулась вперед.
