Ах, какая женщина сидела за письменным столом в кабинете! Она подняла голову и посмотрела на Леню совершенно спокойным, незамутненным взглядом.
„Не узнала, – подумал он, – и ничего странного, я бы ее тоже, пожалуй, не узнал…“
Но все же в глубине души возникла легкая обида.
– Чем могу помочь? – улыбнулась хозяйка кабинета.
– Ну, видите ли, я много слышал о вашем журнале и хотел бы… хотел бы заказать рекламу…
– Рекламу? – удивилась она. – А рекламу чего?
– Своей продукции…
– И что же ты производишь? – прищурилась она.
– Я… – начал Леня и тут сообразил, что его узнали. – Ну, раз мы выяснили, кто мы такие…
Он без приглашения опустился на стул, но Лика поглядела так строго, что Маркиз вскочил и едва не вытянул руки по швам.
– Неласково встречаете рекламодателей, – сказал он, – твоему журналу что – деньги не нужны?
– Нужны, конечно. Только ты же не для заказа рекламы пришел, – ответила Лика. – Ты мне голову не дури, я же не вчера родилась, так что вас всех насквозь вижу…
– Вот интересно. – Леня обиделся всерьез. – И кого же ты перед собой видишь?
– Того, кем ты и был. Артист ты, Ленечка, фокусник.
– Так это когда было, – Леня снова уселся на стул, – я давно уже из цирка ушел.
– Я же не о месте работы говорю. – Лика скупо улыбнулась.
– А может, у меня бизнес?
– Человек ты небедный, это точно, – заметила Лика, – но нет у тебя никакого бизнеса, так что реклама тебе не нужна. Ты, Леня, – темная лошадка.
– Так, со мной разобрались, а ты как дошла до жизни такой? Всегда, конечно, смышленой была…
– Это ты теперь так говоришь, а раньше меня за дуру считал… А про тебя я кое-что знаю… Видела тебя как-то на одной тусовке, ты меня и не узнал…
– Я на тусовки не хожу. Мне не нужна скандальная известность, – тут же вставил Леня.
Уж не узнала ли она его в процессе какой-нибудь операции? Вот глазастая баба!
– Навела я справочки, – усмехнулась Лика. – Ты, Леня, человек известный… в узких кругах. Ты такой человек для особых, весьма деликатных поручений. Украденное вернешь тихо-мирно, от шантажа избавишь, потерянное найдешь… И все это за большие деньги. Не желаешь мне интервью дать? Сделаем все красочно, с фотографиями, на правах рекламы.
– Упаси бог! – испугался Маркиз. – Ну и хватка у тебя, прямо волчья, хозяин, наверное, доволен.
– А нет у меня никакого хозяина, – Лика понизила голос, – я сама себе хозяйка. Одна у меня в жизни была счастливая случайность – мужа нашла богатого. Ненадолго его хватило, года на два. И любви-то особой не было, только я раньше него поняла, что ему надоела и что решил он со мной развестись. Ну, мы с ним не ругались, я ему не изменяла, давай, говорит, расстанемся по-хорошему, как цивилизованные люди. У него я не то четвертая, не то пятая, там развод по накатанным рельсам идет, все давно отлажено. Квартиру он каждой бывшей жене покупает и денег дает на первое время. А я ему и говорю – не нужно квартиры, купи мне журнал. Он меня еще отговаривал – не твое, мол, это, обанкротишься, здесь особенный склад ума нужен. Ладно, подписала я бумаги, что в случае чего – к нему больше никаких претензий. Только попросила, чтобы все думали, что это он хозяин, а я у него нанятый работник. Так удобнее, и имя его что-то значит. Через год журнал процветал.
– Молодец ты, – искренне похвалил Леня.
– Я к чему веду, – отмахнулась Лика, – женщина я деловая, просто так лясы точить некогда. И делать ничего никому задаром не могу себе позволить.
– Да мне всего-то кое-что выяснить! Насчет последнего твоего разговора с Павлом Стрешневым.
– Так это когда было-то!
– Только не говори, что ты ту встречу забыла, ты никогда ничего не забываешь!
– Не забыла, конечно. Стало быть, что-то там нечисто, с его уходом от жены… – Ликины глаза загорелись алчным журналистским блеском. – Хотя я и раньше про это знала. Не такой был Стрешнев человек, чтобы вот так все бросить из-за какой-то девки. Обокрасть собственную компанию, уехать тайком…
– Тут ты права, девица оказалась совершенно ни при чем. То есть она – подсадная утка, за свою глупость и жадность уже пострадала. А вот куда Стрешнев делся?.. И самое главное – зачем все это. Никому он дорогу не переходил?
– Понятия не имею, – невозмутимо откликнулась Лика, – а и знала бы, так не сказала. Не в моих правилах информацией задаром делиться. Особенно такой ценной.
– Знаешь, – нахмурился Маркиз, – хоть ты сейчас и красивее не в пример, но раньше мне больше нравилась.
– Что делать, – она опустила глаза, – при моей профессии иначе нельзя.
– Чего хочешь? – Маркиз понял, что с этой женщиной нужно говорить на ее языке.
Не пройдут тут ни комплименты, ни апелляция к прежней любви, ни совместные воспоминания.
– Да уж не денег, – усмехнулась она.
– Может, тебе машину до ума довести нужно? Есть у меня один чудо-мастер…
– Ну-ну… – Теперь она смотрела с откровенной издевкой.
Тут включился сигнал интеркома, и женский расстроенный голос сообщил:
– Лика, полный провал. Ангелов наотрез отказался давать интервью.
– Как это? – закричала Лика. – Ведь мы его уже в номер поставили! Ты же говорила, что все в порядке.
– Да, а он передумал…
– Ничего нельзя поручить! – прошипела Лика. – Все самой делать приходится…
– Тебе нужно интервью с Ангеловым? – обрадованно завопил Леня. – Так считай, что оно у тебя в кармане!
У банкира Ангелова когда-то был жуткий роман с Лолой. Такой роман, что Лола дала слабину и даже ушла к нему жить. Правда, долго она не выдержала, через неделю вернулась, ей стало скучно.
Быстрому разрыву способствовал тот факт, что банкир отчего-то ужасно невзлюбил Пу И. Песик, конечно, этому посодействовал – он писал в дорогие итальянские ботинки, кусал ночью банкира за палец и жевал его галстуки ручной работы (см. роман Н. Александровой „Глаз ночи“).
Разрыв был тяжелый, банкир устраивал душераздирающие сцены, Леня терпеливо ждал, когда все кончится. Наконец банкир угомонился, и расстались они с Лолой по-дружески. Так что если она попросит, он все сделает.
– Завтра устрою тебе с ним встречу, – сказал Маркиз.
– Если наврешь, ославлю тебя во всей желтой прессе, – спокойно сказала Лика, – репутация навеки погибнет, пропавшего пуделя искать – и то никто не наймет.
„Всегда такой стервой была или эта работа наложила свой отпечаток?“ – задумался Маркиз, но быстро отбросил эту мысль как пустую и несвоевременную.
– Ладно, говори уж, в чем там было дело на этом злополучном ланче, – вздохнул он.
