– Эх, я думала, что вас подослали Серовы. Дело в том, что они убили моего отца. И теперь охотятся за мной. Они хотят истребить наш род – всех, кто остался в живых. Всех до последнего! – Она стукнула стаканом по столу, благо что он был уже пуст и ничего из него не расплескалось, а мне сразу вспомнились два брата с отцом, и захотелось смеяться над нелепостью услышанных слов. Илья, конечно, скор на расправу, но то, что она сказала… А Вячеслав Тихонович? Вообще добрейший человек. А Андрей… При мысли об Андрее у меня больно кольнуло сердце. Говоря Женьке о том, что Дрюша у меня тоже под подозрением, я сама не очень-то верила тому, что говорю. Ленкиному возлюбленному не хватает только крыльев за плечами да светящегося нимба вокруг головы. Ленка… Как я ей в глаза-то посмотрю?
Логинов, услышав повторно эти слова, разозлился еще сильнее:
– Вы что несете?! Как понимать – Серовы? Что, все, что ли? Так прям и охотятся за вами с двустволкой наготове?
– Не смешно, молодой человек. Слушайте мою историю. Я не ведаю, что произошло с бабой Кларой, хоть она и умерла молодой, но вроде криминалом там не пахло. А вот дальше знаю очень точно.
Выходило следующее. Юрий всю жизнь лелеял в душе мысли о том, что он благородных кровей, к сожалению, во времена Советского Союза об этом распространяться было опасно. Дождавшись распада страны и выхода закона о приватизации, Варламов кинулся изыскивать возможности вернуть себе усадьбу. Это было для него делом чести – жить в замке предков. Он как-то раз приехал в Медведково и весьма опечалился, увидев, во что превращается здание. К сожалению, места культурно-исторического значения приватизировать было еще нельзя, существовала только возможность долгосрочной аренды для юридического лица. Варламов, уповая на скорое принятие закона о возврате земель, юридически называемого реституцией, который был принят уже в Прибалтике, учредил фонд «Дворянское наследие». Подготовив все документы, подтверждающие его родство с княжеским родом, Юрий Арсеньевич начал процесс оформления аренды имения. В этот момент на него выходят люди Серовых. Сначала предлагается мирно отойти в сторону, отдав им все бумаги, подготовленные для восстановления дворянского статуса, и расформировав фонд. Но Александров упрямится, слишком дорого ему было то, что он затеял. Тогда Юрий просто… исчез.
– Его убили, – уверенно заявила Валентина. – За пару дней до этого он велел нам с матерью уехать к дальним родственникам в тмутаракань. Отец беспокоился, что его скоро не станет, и переживал, как бы нас тоже не убили. Мы не верили, что эти люди зайдут так далеко, но все же послушались. И вот он пропал…
– Как это случилось? – поинтересовалась я.
– В последний раз его видели в фонде. Он собирался снова ехать в Медведково, чтобы разработать план по восстановлению здания и территорий и составить смету. Его так и не нашли, ни живого, ни мертвого. Это было в девяносто втором году. Я уверена, что люди Серовых с ним разделались. Даже квартира вся была перевернута вверх дном – очевидно, искали документы. Да не нашли, я их по велению отца с собой увезла к родне. Теперь, чтобы выжить, нам приходится периодически переезжать и умело заметать следы. Например, никогда не жить по месту прописки. Не работать официально. Врача на дом не вызывать.
– Вы переезжаете всей семьей, я правильно понимаю?
– Да, но кроме матери: она так и осталась с родственниками в другой области. А муж посвящен в мою беду. Сейчас он на работе. Но я от него ничего и не скрываю, так что если б он был дома, он бы сидел здесь с нами.
Жека все это время хмурился, что-то обдумывая, наконец сказал:
– Все равно не понимаю. Для чего им документы, подтверждающие ваше прямое родство с Варламовыми? Что им дала смерть вашего отца? Какой-то бред…
– Знаю, что кажется бредом, но я ничего не выдумываю. А о причинах лучше спросите тех, с кем вы живете под одной крышей. Им виднее, за что нас убивать. Чем-то, видать, мешаем.
Тактично выдержав некоторую паузу, Юля робко спросила:
– А как же закон? Он наказывает тех, кто его переступает. Убийцы должны сидеть в тюрьме.
– Девочка, вы читаете слишком много детских книжек. Это если я сейчас убью – меня посадят. Поймите, только заявление успею написать, а когда выйду из участка, могу не надеяться, что дойду до дома живая! Они же только и ждут, когда я проявлю себя, по-другому найти меня не могут.
– Это ужасно, – сконфуженно выдавила Юлька.
Я кивнула.
– Да, – благодарно посмотрев на мою подругу, продолжила хозяйка квартиры, – в современном мире очень сильно превосходство бандитов над рабочим классом. Они смеют делать все то, что заблагорассудится! И ничего им за это не будет. Самая высокооплачиваемая профессия – киллер. А когда-то была – инженер!
– Может быть… тогда лучше отдать им бумаги? – еще более робко и тихо спросила Юля.
– А где гарантия, что после нас оставят в покое? Все равно убьют. И потом… Мой отец погиб за это! Но не отступился! Как я могу? Предать все, за что он боролся? Пойти на уступки этим подонкам? – каждое предложение Валентина Юрьевна выговаривала с особой злостью и ненавистью, под конец она сорвалась и заплакала, вспомнив близких, за которых нельзя отомстить. Жить в вечном страхе – вот участь ее детей и внуков. А виной всему люди, в чьем гостеприимном доме мы осмелились поселиться. Как такое могло произойти с нами? Как такое может коснуться Андрея? Как он может быть в центре этих сумасводящих перипетий?
Боже мой… Я семь дней жила под одной крышей с убийцами! У меня поперек горла встал большущий ком. Неужели все они… Неужели все…
Слава богу, Юля сохранила способность соображать, возможно, просто в силу того, что она пока не жила в замке и потому не приняла эту трагичную историю близко к сердцу.
– Письмо, – ткнула она меня локтем под бок.
– Что? – Я сперва не смогла врубиться, о чем она толкует, до того плохо мне было, но потом озарение, хоть и с опозданием, все же пришло. Покопавшись в сумке, я извлекла конверт и протянула Леоновой. – Взгляните, ваш двоюродный дед Иван искал в письме защиты у некоего Артема Артуровича. Не догадываетесь, кем он мог быть?
– Нет, не знаю, – пожала плечами женщина и, развернув дрожащими руками письмо, приступила к чтению. Губы ее затряслись, а глаза наполнились слезами, что дало нам понять – пора сваливать.
– Последний вопрос, – очнулся Жека. – Ваш отец не называл поименно тех, кто ему угрожал?
– Нет, – подняла она глаза от пожелтевшего листа. – Сказал только, что это были люди от Серовых.
– Хорошо. Извините, если что не так.
Логинов поднялся. Я хотела как-то приободрить женщину, пообещать, что всенепременно выясню, кто охотится за ними, и остановлю этого человека, но неожиданно поняла, что впервые не уверена в своих силах, а давать обещания попусту… это не мое. В итоге мы просто ушли.
