— На подробности нет времени, — прервал Щукин разглагольствования Капитона. — Итак, все решено. Твои купленные менты вроде бы случайно — ненароком, в виде хохмы, — подкидывают сведения о том, что на каком-то пароме, идущем не в Швецию, а куда-то еще, был замечен человек с таким-то чемоданчиком и с такой-то рыжеволосой девушкой… Скажем, человек этот был пьян и что-то такое натворил… А уж приезжие менты делают из этого собственные выводы и берут под белы ручки Ляжечку, который якобы куда-то стремился убежать от них с бабками и Лилей в месте прибытия парома.
— Все именно так и будет, — заверил Капитон, — здорово придумано! Ну, так что — начнем?
Щукин кивнул.
Капитон подозвал своих подопечных и начал отдавать приказания.
* * *
— А у меня хорошие новости, Анютка, — проговорил Капитон, когда Анна вошла в комнату.
Анна еще не вполне понимала, что происходит, но знала уже от людей Капитона, что творится что-то несообразное, грозящее какими-то серьезными последствиями. И вправду — помещение пристани кишит ментами, а по служебным коридорам все еще бегают чем-то озабоченные парни с крепкими плечами и бритыми затылками. Менты вот-вот будут тут, а Капитон никак не закончит свои делишки и к тому же, как сообщил Анне позвавший ее «браток», Капитону что-то от нее надо.
— Что? — спросила она, видя рядом с Капитоном все того же типа, которого она подвозила как-то на своей «девятке». — Что случилось?
— А то! — Капитон непонятно подмигнул Анне. — Дела пошли лучше, чем я предполагал. Вот этот парень… Кстати, его зовут Колян. Он на нашей с тобой стороне. Так что можешь забыть все неприятности, с ним связанные.
— Это было не более чем стечение обстоятельств, — добавил и Николай.
— Уже забыла, — сказала Анна. — А с Коляном мы знакомы. Только вот, когда мы знакомились, его, кажется, по-другому звали.
Капитон хмыкнул. Николай равнодушно проговорил:
— Бывает…
— Теперь дела пойдут на лад, — не мог успокоиться Капитон. — Ой, как удачно все получилось! Ну, теперь я тебя отблагодарю, как полагается… Тебе только одно маленькое дельце провернуть надо. Это и будет платой за мой… так сказать, вклад в твою жизнь. Бабки, институт и все прочее. И клиентов тебе больше не надо будет искать. Одно только дело — и все! В золоте у меня ходить будешь, с золота есть… Будешь иметь все, что захочешь…
Анна вдруг почувствовала, что у нее начала кружиться голова. «Неужели? — Ее стало наполнять чувство восторга и веры в свое светлое будущее. — Неужели?! Вот так быстро?.. Вот так все просто?.. Проснуться в одно утро и получить все, что захочешь… Завтра же буду иметь все, о чем так долго мечтала… Да врет он все Капитон. И снаряжает меня на явно опасное дело, очень опасное…»
Восторг покинул Анну, и она почувствовала, что очень устала.
— Домишко тебе купим, — продолжал Капитон. — Тачку престижную… Короче, ты должна понять — теперь весь город для тебя. Я свое слово держать привык. Ты мне помогла… то есть поможешь, и я тебе помогу…
— Так что мне делать-то надо? — без особого энтузиазма спросила Анна.
— Дельце одно есть маленькое для тебя, — небрежно проговорил Капитон, словно не слыша ее, — на полдня буквально. Утрясти кое-какие проблемы и все… И отдыхай.
— Какое дельце?
— Эйн момент, — с готовностью отозвался Капитон и, обернувшись к приоткрытой двери, щелкнул пальцами.
Анна даже поморщилась, когда в комнату втолкнули этого человека — уж очень дикий вид он имел.
— А ты не бойся, — сказал Капитон Анне, хотя на ее лице уже не было ни капли испуга. — Все получится у тебя. Эх, и заживем мы тогда с тобой, Анютка…
«Только день работы, — подумала Анна, — явно опасной, конечно, работы, зато потом… Я так и знала с самого детства, что получу от этой жизни все, что захочу… А если правда все, что Капитон сейчас говорит — что он со мной расплатится после того, как я проверну это дельце, — это будет на самом деле здорово, я всю жизнь мечтала освободиться от сучьей своей судьбы, иметь все и чтобы ничего мне за это не было…»
— А ловко твои ребята вытащили его сюда, — проговорил Николай, отчего-то сверкающими глазами глядя на низенького, чем-то похожего на самого Капитона толстячка.
— Профессионалы, — гордо сказал Капитон. — Один представился ментом и позвал его — будто на разбор, а второй сек, чтобы «хвоста» не было.
— Молодцы, — похвалил Николай.
— Я же говорю — профессионалы…
— Вы думаете, это вам так просто сойдет с рук? — щелкая от страха зубами, сказал вдруг Ляжечка. — Вы что — не понимаете, что это вам с рук не сойдет? Я ведь…
— Заткнись! — с видимым наслаждением оборвал его Щукин, и Анна поняла, что он за что-то ненавидит этого толстячка.
— А ведь и правда, — проговорил Капитон задумчиво, — он меня видел, чего доброго узнает потом и сдаст ментам.
— Да? — произнес Николай, глядя в сторону. — Нам это не нужно. Нам нужно что? Чтобы менты пошли по ложному следу. Время, так сказать, выиграть. А потом нам этот урод не нужен будет. Так что решай сам, что с ним делать, когда он станет не нужен.
Капитон подумал немного и хмыкнул.
Ляжечка молчал, но и до его одурманенных страхом мозгов стал доходить смысл сказанного Николаем.
— Вы не посмеете! — взвизгнул он. — Только попробуйте меня пальцем тронуть! Колян! Ты же не знаешь, какая у меня «крыша»! У меня крутая «крыша»! Я…
— Закрой рот, — посоветовал Николай, — все я уже знаю. И майор твой тебе не поможет.
Вот тут-то настоящий ужас появился в глазах Ляжечки.
— К-как ты узнал? — запинаясь, выговорил он.
Щукин ничего не ответил. Зато заговорил Капитон.
— План твой хороший, Колян, — сказал он, — но если этот придурок и вправду рыпаться начнет? Рот ведь ему не заклеишь — он всегда на виду должен быть… Не рот, в смысле, а этот… как его?
— Ляжечка, — подсказал Щукин.
— Вот-вот…
— Ну, рот ему не заклеишь, — медленно проговорил Николай, опуская руку в карман, — а мозги ему вправить можно.
И достал из кармана шприц, полный зелья Саньки Матроса.
Ляжечка в ужасе отступил назад, но бежать ему было некуда — за дверью, как он знал, находились крепкие ребята, которые приволокли его сюда.
— Станешь орать, будет хуже, — пообещал Щукин, подходя к Ляжечке и поднимая шприц, — измордуем до полусмерти… Будешь орать? Будешь, ментовская рожа?
— Н-нет, — едва слышно проговорил сломленный Ляжечка и неожиданно для всех расплакался.
Щукин, воспользовавшись моментом, с размаху всадил шприц в его руку — прямо через одежду. Потом прохрипел шепотом, глядя в потемневшие и расширившиеся от страха глаза Ляжечки:
