Хоть и не собирался он никого убивать, но все равно принял все меры предосторожности. Лучше поднапрячься сейчас, чем потом страдать в тюрьме за свою беспечность.
Алика разговаривала с банкиром спокойно, но вот они перешли на повышенные тона. Она вдруг разозлилась и выплеснула ему в лицо содержимое своего бокала. Тот в ответ швырнул ей салфетку в лицо. Алика схватилась за вилку, а он, перегнувшись через стол, влепил ей пощечину. И в этот момент Макар нажал на спусковой крючок…
Алика, конечно, сука. Но это его сука, и никто не смеет бить ее…
С одной стороны головы банкира образовалась маленькая дырочка, а с другой – выплеснулся целый кровавый фонтан, забрызгавший телохранителя. Алика схватилась за голову, в ужасе закатив глаза…
Все, Макар больше ничего не видел. Он поднялся, снял куртку, перчатки…
Зря он поддался эмоциям. Не надо было стрелять в банкира. Но раз уж это произошло, казнить себя поздно. Сначала надо убраться с этого чердака…
Он не забыл вставить расширители носа, а в подъезде даже надул щеки, когда навстречу ему, поднимаясь по лестнице, пробежала девчонка лет двенадцати.
Макар беспрепятственно вышел из дома, через дворы прошел к улице, где ждала его машина, сел за руль, сорвал усы, снял очки, кепку. И расширители из носа вынул, и футболку на рубашку сменил. Только тогда его затрясло…
Банкир, конечно, подонок, если кинул Алику на деньги. Он заслуживал такого наказания. Более того, рано или поздно ему бы воздалось по заслугам. Но все-таки Макар не должен был его убивать…
Он вырулил на шоссе, неторопливо проехал несколько перекрестков и нарвался на гаишника. Тот махнул своей палочкой и даже свистнул, призывая остановиться. Макар послушно съехал на обочину, опустил стекло. Он ничего не нарушал, но мент мог остановить его для проверки документов, поэтому не нужно волноваться. И лебезить перед гаишником тоже не стоит.
Макар молча протянул права, техпаспорт, доверенность. Гаишник так же молча все это проверил, вернул документы:
– Машина почему грязная?
– Из Питера вчера, там дождь был…
В Питере вчера действительно был дождь, но машину он испачкал не там. Испачкал он ее, чтобы замарать номера. Именно поэтому гаишник его и остановил.
– Мойка там, давай туда. – Гаишник палочкой показал, куда нужно ехать, чтобы помыть машину.
– Да, конечно.
Макар поехал в указанном направлении, но заезжать на мойку не стал, помыл машину по пути на базу. Припарковал ее рядом с «Ауди» Кристины, зашел к ней в кабинет. А там двое, в серых пиджаках. Один уже в годах, другому еще тридцати нет, но взгляды у обоих матерые, ментовские. Макару стало не по себе. Неужели менты опередили его?
Но, как выяснилось, это были представители РУБОПа. Все-таки Слава исправил свою ошибку, все-таки договорился насчет крыши. Он сейчас на все был готов, лишь бы его не уволили за предательство.
– Ну, мы объяснили всю ситуацию, – тускло глянув на Макара, сказал пожилой мент. И тут же достал из кармана мобильный телефон, приложил трубку к уху: – Где убийство? На Нижегородской?.. Ну все, едем.
Менты ушли, а Макар опустился в кресло.
– Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Кристина.
– Случилось. Ментовская «крыша» у нас появилась.
– Двадцать тысяч в месяц – и никаких проблем.
– Это много?
– Ну, сейчас накладно, потому что все деньги в обороте. Но эти обороты растут…
– Пусть растут, – махнул рукой Макар. – Пусть у тебя все будет хорошо.
– У меня? Ты что, уходишь к этой? – побледнела Кристина.
– К кому к этой? К Алике?! Да нет, я готов бежать от нее, как от пожара…
– Все-таки что-то случилось, – сделала вывод Кристина.
– Да нет, нормально все. Уже нормально… – Макар поднялся, достал из серванта бутылку армянского коньяка: – Будешь?
– А есть повод?
– Алика звонила. Сказала, что осознала свою вину, и попросила прощения. Только дом возвращать не собирается.
– Черт с ним, с домом. Все равно я там жить не стану…
– И меня там никогда не будет, – сказал Макар.
– Точно?
– Точнее не бывает…
Он налил Кристине в рюмку, а сам выпил прямо из бутылки. Ему сейчас даже бокала мало, так захотелось вдруг выпить.
Алика позвонила, когда он уже порядком захмелел. Услышав ее голос, он поднялся со своего места и вышел во двор, чтобы Кристина не слышала их разговор.
– Ты не должен был этого делать, – вроде бы грозно, но без всякой злости проговорила она.
– Это ты о чем?
– Но раз уж так вышло, то я не в претензии. Он сказал, что ни про какие деньги знать не знает. Это значит, что плакали мои денежки. Все равно с ним бы пришлось решать, так что спасибо тебе… Когда тебя ждать?
– Не понял?
– Давай сегодня. Я приготовлю ужин, мы заберемся в ванну, зажжем свечи. Помнишь, как мы с тобой это делали?
– Мы же договорились, я помогаю тебе – и ты оставляешь меня в покое.
– Но ты же любишь меня. Ты бы не заступился за меня, если бы не любил… А я знала, что заступишься! – ликующе произнесла Алика.
– Хочешь сказать, что ты нарочно все устроила? – Макар уже и сам догадывался об этом, поэтому особо не возмутился.
– Ну, не совсем…
– Да нет, нарочно. Что ж, мой долг перекрыт многократно.
Он готов был простить Алике подлый трюк, которым она подставила под выстрел банкира, лишь бы никогда больше не иметь с ней никаких дел.
– Да, но тебе нравится исполнять этот свой долг. Я же знаю, тебе нравится заниматься тем, что ты сделал сегодня.
– Не нравится. И давай прекратим этот разговор.
– Ты пытаешься убежать от себя, Макар. И я пыталась убежать от себя. Думала, что все, хватит. А не хватит. Скучно сидеть без дела. Так скучно, хоть в петлю лезь.
– Ну так в чем же дело? Зайди в хозяйственный, купи мыла и веревку…
– А дальше что? На том свете тоже скучно. И на этом свете скучно, и на том. И тебе здесь скучно, я же знаю. Да, у тебя сейчас есть Кристина, но она тебе скоро надоест, и тогда тебя потянет ко мне. Во-первых, ты меня любишь. Во-вторых, я могу предложить тебе горячее и острое блюдо вместо пресного теста…
– Хорошо, когда меня к тебе потянет, тогда и поговорим.
– Потянет, обязательно потянет. Но я уже могу быть с другим. Как бы не пришлось кусать локти.
– Я обязательно это учту.
– Не надо ничего учитывать. Надо всего лишь приехать ко мне. Приезжай, мы обо всем подробно поговорим.
– Скажи, у тебя есть гордость? – не выдержал Макар. – Неужели ты не понимаешь, что я не хочу иметь с тобой никаких дел? Ну почему ты такая упертая?
