– Эту девушку ты собирался убить?
– Убить? Слишком сильно сказано… В лучшем случае трахнуть.
Вячеслав Алексеевич схватил его за грудки.
– Папа! – закричала Дайнека, пытаясь остановить взорвавшегося отца. Но он тут же совладал со своим гневом.
– Для чего ты звонил ее отцу? Чего хотел? – продолжил допрос начальник службы безопасности.
Свинья молчал.
Дайнека побледнела.
– Это он убил Нину?
Загнанный в угол и пораженный своим внезапным разоблачением, Свинья вдруг решил, что дело заходит чересчур далеко и ему пора давать объяснения. Его лицо покрылось красными пятнами, и он заговорил охрипшим от волнения голосом:
– Какое убийство? Какая Нина? О чем это она?!
– О девушке, которую ты убил, – серьезно проговорил Сергей Вешкин.
– Никого я не убивал! Я даже знаком с ней не был! И с этой вот только несколько раз говорил! Она мне машину поцарапала, избила, если хотите знать! Никого я не убивал!
– Почему бы и нет? – задал провокационный вопрос Сергей Вешкин.
И Дайнека поняла, что он шутит. Она с любопытством перевела взгляд на Свинью.
– Да вы что? – взвился Свинья и снова вскочил на ноги. – Не думаете же вы, что я убил ту, из окна напротив?
– А почему бы нет? – снова спросил Вешкин.
– Почему бы нет? Вы мне тут… вы что?! – Свинья просто не находил слов, впав в замешательство, и уже не был похож на прежнего наглеца.
Отбросив в сторону свою любовь к сценическим эффектам, Сергей Вешкин подошел к Свинье. Похоже, он был удовлетворен видом и состоянием своего собеседника.
– Давай, рассказывай все по порядку. Только без этих своих эротических мотивов…
Свинья был не на шутку напуган и перестал хорохориться.
– Когда ночью я вернулся домой, видел в тех окнах полицию. Утром только узнал, что убили девушку. Меня в тот вечер и дома-то не было. Я был… В общем, где я был, могут подтвердить по крайней мере три человека. А звонил я от злости. Эта вот… ну, ваша дочь, обидела меня очень. Обозвала, машину поцарапала, а потом избила. Отомстить ей хотел.
Вешкин вопросительно посмотрел на Вячеслава Алексеевича. Тот кивнул, давая понять, что ему все ясно. Затем обнял Дайнеку, и они вдвоем вышли из кабинета.
– Ну, вот все и прояснилось. Слава богу. Сережа еще с ним поговорит.
– Они его будут бить? – спросила Дайнека, которой вдруг стало жалко Свинью.
– Не думаю… Порасспрашивают, припугнут и отпустят. Я, знаешь, очень за тебя испугался. Эти твои синяки, ночные покушения… да еще звонки мне… Хорошо, что с этим разобрались.
– Я поеду, папа.
– Куда? На дачу?
– На дачу, – послушно отозвалась Дайнека.
– Поезжай. А я сегодня вернусь поздно…
Глава 28
Мерзавка и сволочь
– А у нас сегодня гости – подружка Настены с дочкой, – сообщила Серафима Петровна, высунувшись из кухонной двери. – Мы жили в одном дворе, они так хорошо дружи-и-и-или-и-и.
– Здравствуйте.
Перед Дайнекой стояла маленькая девочка и смотрела на нее снизу вверх, сведя глаза к переносице.
– Здравствуй, девочка. Как тебя зовут?
– Мар-р-руся.
– А меня – Дайнека.
– Знаю, ты мерзавка и сволочь.
– Почему? – обиженно спросила Дайнека.
– Тетка Настя сказала.
– Так и сказала?
Встревоженная Серафима Петровна прихватила девочку рукой:
– Пойдем-ка, я тебе книжечку дам.
Через минуту из гостиной раздался радостный детский вопль:
– Масяня! Прочитай мне про Масяню, тетка Дайнека!
Она прошла в комнату. Маруся лежала на ковре, разложив перед собой книжку. Дайнека присела рядом и взглянула на картинку.
– Это не про Масяню, а про Чиполлино, – назидательно заметила она.
– Не ври! Здесь Масяня нарисована.
– Нет Чиполлино, – снова возразила Дайнека.
– Смотри! Видишь? – Маруся ткнула пальцем в книжку. – Кто это, по-твоему?
– Чиполлино.
– Дайнека. Ты совсем дурочка?
По лестнице спускалась Настя, а за ней невысокая черноволосая девушка.
– Мама! – закричала Маруся.
– Я слышала, – отозвалась та. – Это действительно Чиполлино, Маруся, тетя права. Здравствуйте.
– С приездом, – ответила ей Дайнека.
– Это моя подруга Лена, знакомься… Дайнека, дочь моего Славика… – Сегодня Настя-Здрастя исполняла роль хозяйки загородного дома. – Мы решили повеселиться. Ты, наверное, не поедешь с нами. – Последние слова прозвучали как утверждение.
Скорее из вредности, чем из желания составить компанию, Дайнека вдруг заявила:
– Поеду.
– У вас очень красивый дом, – сказала Лена.
– Да-а-а, мы с мамой столько сил положили, чтобы все здесь привести в порядок. Теперь хоть жить можно… – похвасталась Настя.
Дайнека никак на это не отреагировала. Просто спросила:
– На чем поедем?
– За нами, – Настя сделала небольшую паузу, – заедет Вилор. Лена, ты со мной? Я – наверх, собираться.
– Иди, я тут посижу.
Когда ушла Настя, Дайнека спросила:
– Давно вы дружите?
– С самого детства, лет с пяти, – охотно отозвалась Лена. – Иди сюда, Маруся, я тебе книжку почитаю.
– Не хочу! Про Чиполлину не хочу! – закапризничала Маруся.
– Ну, а про Масяню книжки у нас нет… – развела руками Дайнека.
Вечером Серафима Петровна накрыла праздничный ужин. Посреди стола красовался фаршированный гусь, стояли тарелки с паштетами, соусами и салатами. Переливаясь всеми оттенками рубина, торжественно возвышался хрустальный графин с изумительной вишневой наливкой, которую так хорошо умела готовить хозяйка дома.
Вячеслав Алексеевич вернулся в восемь, поднявшись наверх, он вскоре предстал перед дамами в белой рубашке и тщательно отутюженных брюках. Взглянув на него, Дайнека подумала, что ее отец – чертовски привлекательный мужчина.
Похоже, это заметила не только она. По тому, как забеспокоилась Настя, было видно: ей есть что терять.
А Вячеслав Алексеевич был в ударе. За столом он ухаживал за дамами, включая маленькую Марусю, которая уже была от него без ума.
– Дяденька Слава, а вы не хотите стать моим папой? – спросила она вдруг.
За столом все умолкли, и только Вячеслав Алексеевич, усадив девочку себе на колени, сказал:
