Бросив взгляд в сторону Нининой квартиры, увидела, что дверь открыта. В ту же минуту туда прошмыгнул Тишотка. Дайнека инстинктивно ринулась за ним. Пес, без тени тревоги, обежал комнаты и вернулся.
Значит, в квартире никого нет. Вернее, уже нет.
Дайнека включила свет и увидела ключи – ту самую связку, которую машинально положила в сумочку, собираясь в театр, и которую оставила ей Аэлита Витальевна.
Значит, злоумышленник достал их из сумки, пока она лежала без сознания. Потом открыл дверь. Для чего? Что ему было нужно в квартире Нины?
Дайнека прошла дальше в комнаты. Взгляд остановился на панели, за которой был сейф. Она знала, как он открывается.
Неужели убийца пришел за камнями, которые не смог забрать в прошлый раз?
Она решительно задернула оконные шторы и направилась к сейфу. Ей было не по себе. И все же она вынула панель. Ключ был на месте. Цифры по-прежнему написаны на обратной стороне.
В этот момент Дайнека вспомнила, как Нина тайком от Эльзы Тимофеевны открывала сейф и, вынув кожаную коробку, снимала крышку. Коробка была наполнена драгоценностями больше чем наполовину, там лежали старинные колье, браслеты, украшенные изумрудами и сапфирами, кольца и жемчуг. В маленьких мешочках находились крупные камни, как им тогда казалось, бриллианты. Еще там был очень красивый крест. Его она запомнила особенно хорошо, потому что подумала: ему не меньше тысячи лет, такой он старый и потертый. Украшен крест был небогато, камни выглядели слишком древними, и весь он скорее напоминал самоделку. Но это было тогда.
Дайнека вставила ключ, набрала код и повернула ручку. Дверца распахнулась. Сейф был пуст, заветная коробка исчезла.
Где-то в подъезде хлопнула дверь. Затворив сейф и поставив панель на место, она побежала вон. Трясущимися руками закрыла дверь этой треклятой квартиры. Влетела домой, замкнулась на все замки и, обернувшись к зеркалу, сказала сама себе:
– Для одного дня это, пожалуй, слишком…
Глава 19
Исповедь
Не было шести утра, когда приехал отец. Как всегда, из аэропорта он направился сначала домой.
Услышав звук открывающейся двери, Дайнека, забыв обо всем, спрыгнула с кровати и бросилась навстречу отцу. Это была многолетняя традиция – она встречала его, обнимая прямо в дверях. Затем, раскрыв сумку, Вячеслав Алексеевич доставал подарки, которые непременно привозил ей.
Она хотела обнять отца, но увидела, что радостная улыбка на его лице сменяется гримасой ужаса. Дайнека остановилась в двух шагах и только тогда вспомнила о вчерашнем происшествии. Кинув взгляд на свое отражение в зеркале, тоже пришла в ужас, хотя отцу этого не показала. Из зеркала на нее смотрело незнакомое страшное лицо. Синяк вокруг глаза вошел в фазу зрелости, отек изменил лицо. Картина была поистине ужасающей.
Дайнека испугалась. Не за себя – за отца. Она представляла, что может вообразить он, однако не могла рассказать ему правду. Потому что правда была еще хуже.
Отец, неловко повернувшись, прислонился к стене и стоял так, переводя дыхание. Лицо его стало серым и все больше приобретало землистый оттенок. Дайнека ухватилась за него и, пытаясь поддерживать, повела в комнату.
Он был очень тяжелый, несколько раз оба едва не упали, но в конце концов добрались до дивана. Дайнека ослабила узел галстука, расстегнула рубашку у шеи, помогла принять удобную позу. Спохватившись, кинулась искать корвалол. Накапала в чашку и, плеснув воды, заставила его выпить.
Через пару минут отец приоткрыл глаза, губы и щеки порозовели. Он улыбнулся и через силу спросил:
– Кто тебя так?
И Дайнеку прорвало. Она красочно и правдиво рассказала о вчерашнем походе в театр, о бандитах, напавших после спектакля. Версия была душеспасительной: их якобы избили и они всю ночь провели в полиции.
– Вот так, – закончила она и посмотрела отцу в глаза.
Тот поднял руку и погладил ее по волосам.
– Ты была с тем парнем, что приезжал к нам на дачу? Ты с ним встречаешься? – спросил ее тихо.
Дайнека не понимала, о ком речь.
– С каким парнем?
– Вилор, кажется. Мне Настя все рассказала. Она говорит, что он теперь часто у нас бывает.
Дайнека про себя выругалась. Ну что ж, подсуетилась-таки Настя-Здрастя. Цинизм такого уровня ставил перед ней задачу повышенной сложности.
– Ты не обманываешь меня? – доверчиво спросил отец. – Нападение никак не связано с тем делом? Хотя что я говорю… Конечно, связано, просто ты это скрываешь.
– Нет! Нет и нет! – запротестовала Дайнека. – Все случилось именно так, как я тебе рассказала. И все уже позади.
– Я полежу немного, ладно? Мне уже лучше, не обращай на меня внимания, – сказал он. – Тебе нужно к врачу.
– Мне нужно идти на работу.
– Ты работаешь? – удивился отец. – Зачем? Тебе не хватает денег?
– Хватает. Одна знакомая попросила поработать вместо нее.
– Но как же ты пойдешь в таком виде?
«Хороший вопрос», – усмехнулась про себя Дайнека, направляясь в ванную. Она понимала, что не должна терять ни минуты.
Нелегким делом оказалось спрятать под гримом последствия вчерашней «вечеринки». Если ссадину на голове она легко прикрыла волосами, то синяк и отек нахально вылезали из-под пудры и теней. Пришлось помучиться с примочками, прежде чем ей удалось изобразить лицо, близкое к оригиналу. И все же, придирчиво рассматривая себя в зеркале, Дайнека призналась себе, что сегодня похожа на вампира. Интересно, что подумает Воланд?
Дайнека заглянула в гостиную, и ей показалось, отец спит. Она проскользнула в прихожую и вышла из дома. Очень скоро вернулась с букетом цветов.
– Людмила, вызови врача, пожалуйста, – услышала спокойный голос отца.
Спустя полчаса его увезли в больницу.
Из больницы Дайнека поехала на работу. Припарковавшись, вышла из машины и включила сигнализацию.
– Людмила…
Она обернулась. Неподалеку стоял Щелкунчик. Он, галантно пропустив Дайнеку вперед, проследовал за ней к стойке ресепшен.
Дайнека подумала, что парень хоть и глуповатый, но не злопамятный. Неудачного свидания как и не было, что вполне устраивало обоих. Она слушала его болтовню и, шагая рядом, старалась отогнать тревожные мысли.
У белоснежных колонн стояли Красотка Леночка и Стерва. Было ясно, что они кого-то ждут. Щелкунчик подхватил Дайнеку под руку и преувеличенно бережно провел ее мимо оторопевшей парочки.
Военные действия разворачивались по всем правилам крысиной возни. Уже в половине третьего к Дайнеке подошла Стерва:
– А что это, Людочка, у вас сегодня на лице? Такой макияж уместен только для женщин, мягко говоря, определенного сорта. Я, конечно, не начальник отдела кадров, но…
