Двери падали, мощные удары крушили стены, крики врагов
смешивались с мольбами о помощи, доносившимися с площади. Он попытался
подняться, но одна из теней повалила его на пол. Внизу раздался глухой треск.
— «Пожар, — пронеслось у Илии в голове. — Они
подожгли дом». — Это ты, — услышал он чьи-то сказанные на финикийском
языке слова. — Ты — главный. Спрятался в доме женщины, как трус.
Он посмотрел в лицо говорящего. Пламя освещало комнату, он
увидел длиннобородого мужчину в доспехах. Да, это были ассирийцы.
— Вы напали на нас ночью? — спросил он в смятении.
Но мужчина не ответил. Илия увидел, как в воздухе сверкнул меч. Один из воинов
рассек ему кожу на правой руке.
Илия закрыл глаза. В одно мгновение перед ним пронеслись
сцены его жизни. Он снова играл на улицах родного города, впервые отправился в
Иерусалим, вдыхал запах распиленного дерева в плотницкой, вновь грезил о
морских просторах и людях, одетых так, как одеваются только в портовых городах.
Бродил по долинам и горам Земли Обетованной, вспоминал, как впервые увидел
Иезавель. Она казалась совсем девочкой и очаровывала всех. Он вновь был
свидетелем убиения пророков, опять слышал голос Бога, повелевавший ему идти в
пустыню. Он снова увидел глаза женщины, которая ждала его у ворот Сарепты
(жители называли город «Акбар»), и понял, что сразу полюбил ее. Он еще раз
поднялся на Пятую Гору, воскресил ребенка, и народ принял его как судью и
мудреца. Он смотрел на небо, где одно созвездие быстро сменяло другое,
удивлялся тому, как в одно мгновенье Луна прошла четыре фазы, ощущал холод и
жару, осень и весну, снова был под дождем и вспышками молний. Облака без конца
меняли свои очертания, реки неизменно несли воды по одному и тому же руслу. Он
вновь пережил день, когда заметил первые ассирийские шатры. Увидел ангелов,
огненный меч на пути в Израиль, буквы на табличках, пережил бессонницу, и…
…снова оказался в настоящем и думал о том, что происходит
внизу. Нужно во что бы то ни стало спасти вдову и ее сына.
— Пожар! — крикнул он ассирийским воинам. —
Горит дом! Ему не было страшно. Вдова и ее сын — вот все, что его волновало…
Кто-то толкнул его, он упал и почувствовал вкус земли во рту. Он поцеловал
землю и сказал, что очень ее любит. Еще он сказал ей, что сделал все, что было
в его силах, чтобы избежать войны. Он попытался высвободиться, но кто-то уперся
ногой ему в шею.
"Наверное, она убежала, — подумал он. — Они
не тронули бы беззащитную женщину».
Глубокое спокойствие овладело его сердцем. Может быть,
Господь понял, что он не тот, кто Ему нужен, и нашел другого пророка, чтобы
искупить грех Израиля, И вот пришла смерть, мучительная, как он и ожидал. Илия
смирился со своей судьбой и стал ждать смертельного удара. Прошло несколько
секунд. По-прежнему раздавались крики, из раны в руке хлестала кровь, а
смертельного удара все не было. — Скажи им, чтобы меня поскорее
убили! — крикнул он, зная, что хотя бы один из ассирийцев понимает его
язык.
Никто не обратил внимания на его слова. Они горячо спорили о
чем-то. Затем его снова принялись пинать ногами, и Илия, к своему ужасу,
почувствовал, что к нему возвращается желание жить.
"Я не могу больше цепляться за жизнь, — в отчаянии
подумал он. — Ведь мне уже не удастся выбраться из дома». Но мир,
казалось, навсегда погрузился в хаос криков, шума и пыли. Может быть, Господь
сделал то же, что и для Исайи, остановив время в разгар сражения? Он услышал
крики женщины. Превозмогая себя, он сумел оттолкнуть одного из воинов и встать
на ноги, но в тот же миг его снова повалили наземь. Ассириец пнул его ногой в
голову, и он потерял сознание.
Спустя несколько минут он очнулся. Ассирийцы вытащили его из
дома и бросили посреди дороги. Он с трудом поднял голову. Все дома в округе
пылали.
— В доме — невинная и беззащитная женщина! Спасите ее!
Крики, беготня, хаос. Он попытался подняться, но его опять сбили с ног.
«Господи, Ты можешь делать со мной все что угодно, ибо я посвятил Тебе свою
жизнь и смерть, — молился Илия. — Но спаси ту, что приютила
меня!" Кто-то схватил его за руки и приподнял над землей. — Иди,
посмотри, — сказал ассирийский предводитель, знавший его язык. — Ты
это заслужил. Два стражника схватили его и толкнули к двери. Пламя быстро
поглощало дом, озаряя все вокруг. Со всех сторон слышались крики: плакал
ребенок, молили о прощении старики, женщины в отчаянии звали своих детей. Но он
слышал лишь мольбы той, что приютила его…
— Что вы делаете? Там женщина и ребенок!
— Она пыталась спрятать наместника Акбара.
— Я не наместник Акбара! Это страшная ошибка! Ассириец
подтолкнул его к двери. Крыша горящего дома обрушилась, завалив вдову. Из-под
обломков Илия видел лишь ее едва шевелящуюся руку. Вдова умоляла, чтобы ей не
дали сгореть заживо.
— Почему вы меня пощадили, а ее нет? — взмолился
он. — Тебя мы тоже не пощадим. Мы хотим, чтобы ты страдал как можно
дольше. Наш главный предводитель погиб позорной смертью, забитый камнями перед
стенами города. Он пришел к вам с миром, а вы осудили его на смерть. Теперь та
же участь ждет тебя.
Илия отчаянно боролся, чтобы освободиться, но стражники
увели его. Они вышли на улицы Акбара и окунулись в адское пекло. По лицам
воинов градом лился пот, некоторые из них, казалось, были потрясены
происходящим. Илия бился в руках стражников и взывал к небесам, но и ассирийцы,
и Господь хранили молчание.
Они пришли на площадь. Почти весь город был охвачен
пламенем. Треск огня смешивался с воплями людей. «Хорошо еще, что есть смерть».
Сколько раз он думал об этом после того дня, проведенного в
конюшне!
На земле лежало множество трупов воинов Акбара, на которых
почти не было доспехов. Он увидел, как люди бегут врассыпную, не понимая, куда
бегут, чего ищут. Они бежали, чувствуя, что нужно что-то делать, чтобы
противостоять смерти и разрушению.
"Зачем они это делают? — думал Илия. —
Неужели они не понимают, что город в руках врага и им некуда бежать?» Все
произошло очень быстро. Ассирийцы, воспользовавшись огромным численным
превосходством, сумели сберечь в сражении свои силы. Защитники Акбара были
уничтожены почти без боя.
На середине площади они остановились. Илию поставили на
колени и связали ему руки. Он больше не слышал криков вдовы. Может быть, ее
смерть была быстрой и она избежала медленной пытки сожжения заживо. Она была в руках
Бога. И прижимала к груди ребенка.
Ассирийские воины тащили пленника с изуродованным от побоев
лицом. Но Илия узнал в нем военачальника. — Слава Акбару! — кричал
тот. — Слава Финикии и ее воинам, которые при свете дня сражаются с
врагом! Смерть трусам, которые нападают в темноте ночи!
