– У меня пакет для портье гостиницы «Ворота замка», – заявил
посыльный.
Портье расписался в квитанции, вскрыл пакет, прочитал письмо
и поднял глаза на адвоката.
– Вы – мистер Перри Мейсон? – спросил он.
– Да.
– Лич на самом деле планировал встретиться с вами. В
общем-то, этот пакет предназначается вам, но Лич почему-то адресовал его мне.
Портье протянул Мейсону лист бумаги с отпечатанным на
машинке текстом:
«Портье гостиницы „Ворота замка“.
Сегодня вечером ко мне зайдет один джентльмен – Перри
Мейсон, адвокат. Передайте ему, пожалуйста, что я не смогу с ним встретиться,
как договаривался, и попросите его подъехать в другое место. Обстоятельства
сложились таким образом, что планы пришлось изменить. Мне очень жаль. Направьте
его к резервуару, расположенному там, где заканчивается дорога, огибающая
Голливуд. К письму приложена карта, где точно указано место. Еще раз прошу меня
простить, что так получилось. Планы изменились.
Генри Лич».
Подпись также была отпечатана на машинке.
К письму автор приложил карту автомобильных дорог Голливуда
и окрестностей. Вдоль Голливудского бульвара чернилами провели линию – она
заворачивала направо на Ивар-стрит, затем петляла до места, обозначенного на
карте как «Резервуар».
– Мне казалось, что он ушел, – еще раз сказал портье. –
Несколько часов назад. Я не видел, чтобы он возвращался…
Мейсон внимательно изучил письмо и карту, доставленные
посыльным, и опустил их в боковой карман пальто.
– Пошли, – сказал он своим спутницам.
Глава 6
Фары двух машин освещали петляющую дорогу, выхватывая то
крутой берег, то темные каньоны. Дорога напоминала змею и постоянно шла вверх в
горы. Мейсон и Делла Стрит ехали в первой машине, Джеральд Шор с племянницей –
во второй.
– Тебе это письмо не показалось странным? – обратился Мейсон
к секретарше, умело маневрируя автомобилем и подстраиваясь под извилистую ленту
дороги.
Делла Стрит переводила глаза с карты на дорогу и обратно.
– Стиль показался мне знакомым, – призналась секретарша. –
Словно я знаю человека, написавшего письмо, типичные выражения.
Мейсон рассмеялся.
– Если бы ты услышала, как это письмо прочитали
соответствующим тоном, ты сразу же поняла бы, в чем дело.
– Но сейчас я не понимаю.
– Читая вслух, следует несколько раз поклониться и
улыбнуться. Но произносить все монотонно, без выражения. Посмотри, что у тебя
получится.
Делла Стрит развернула лист бумаги и принялась читать вслух.
В конце четвертой строчки она воскликнула:
– Боже праведный! Это писал японец?
– Несомненно. К тому же обрати внимание, что подпись
отпечатана на машинке, а письмо адресовано портье гостиницы «Ворота замка». Лич
живет там уже целый год. Он, несомненно, знает, как зовут портье, и,
следовательно, написал бы на конверте нужную фамилию.
– Значит, вы считаете, что мы сегодня не встретимся с Личем?
Мы ищем неизвестно что?
– Понятия не имею. Я сразу же обратил внимание на этот
странный стиль и подумал, заметила ли его ты?
– Не сразу. Наверное, обратила бы внимание, если бы его
прочитали вслух. Теперь, когда ты сказал об этом, он бросается в глаза.
Мейсон включил вторую скорость. Машина продолжала петлять по
серпантину дороги. Следующие несколько минут адвокат смотрел только вперед, у
него работали и руки, и ноги, он не выпускал руль ни на секунду, затем дорога
несколько выпрямилась. По обе стороны высились черные молчаливые горы. Над
гребнями висели неподвижные звезды. Внизу и за машинами расстилался ковер
огней, мили и мили света, по которым можно было определить кварталы
Лос-Анджелеса, Голливуда и нескольких небольших окрестных городков. Неоновые
вывески переливались различными оттенками. На фоне этого моря иллюминации
очертания гор представлялись черными и мрачными.
Мейсон увеличил скорость, сильнее нажал на газ, и мощный
мотор огромной машины сразу же отреагировал. Их окружала тишина, нарушаемая
только звуком шин, трущихся об асфальт, и зловещим криком совы.
Через пару минут фары автомобиля Джеральда Шора отразились
от лобового стекла и зеркала заднего обзора машины Мейсона и несколько ослепили
адвоката, так что он только в последний момент успел резко повернуть вправо,
чтобы не врезаться в автомобиль с выключенными фарами, стоящий на дороге. В
нескольких ярдах впереди дорога резко поворачивала, заросли эвкалипта
обозначали место резервуара.
– Приехали, – сказала Делла Стрит.
Мейсон припарковал машину у края дороги. Джеральд Шор
затормозил прямо за ним. Оба водителя выключили фары и моторы.
Почти мгновенно все погрузилось в тишину. Вокруг них стояли
горные массивы. Из-под капота машины Мейсона доносилось легкое потрескивание
остывающего мотора. Звуки усиливались благодаря окружающей тишине и через
некоторое время начали походить на взрывы. Шаги приближающегося Джеральда Шора
казались неестественно громкими.
Джеральд Шор заговорил почти шепотом, подстраиваясь под
обстановку:
– Наверное, это вот та машина, правда, я никого в ней не
вижу.
Делла Стрит нервно рассмеялась:
– Вы уверены, что они имели в виду вторник? – спросила она.
Послышался голос Хелен Кендал, резкий от дурного
предчувствия:
– Кто-то сидит за рулем автомобиля. Он не шевелится. Просто
сидит и ждет.
– У вас есть фонарик? – обратился Джеральд Шор к Мейсону.
– Да, есть, – ответил Мейсон.
– Мне как-то неуютно. Не понимаю, зачем моему брату было
вызывать нас сюда.
Адвокат открыл бардачок, вынул фонарик, работающий на трех
батарейках, и позвал остальных:
– Пойдемте.
Все вместе они направились к одиноко стоящей машине.
Ни фары, ни освещение внутри автомобиля не зажглись, не
последовало никакого движения. Никто не подавал признаков жизни.
Внезапно Мейсон поднял фонарик таким образом, чтобы луч
прошел сквозь лобовое стекло. Хелен Кендал с трудом сдержала возглас ужаса.
Тело лежало на руле в неестественной позе. Правая рука
наполовину огибала руль. Голова была повернута в сторону и опустилась на плечо.
Зловещая красная струя вытекала из левого виска и разделялась у скулы на два
потока, резко контрастировавшие с мертвенно-бледным цветом кожи.
