Зрители зааплодировали. Кафран подобрал обе половинки стебля, продемонстрировал публике, а потом вручил официантке, чтобы она их унесла.
— Ну что ж, — весело объявил он, — теперь нам требуется доброволец.
Под его взглядом я неохотно поднял правую руку. Кафран ухватил меня за палец.
— А знаете, — начал я, когда он уже просунул мой палец в отверстие, — сейчас вы все-таки выберете себе какой-нибудь полис. По одной простой причине.
— Да? — спросил он, сосредоточенно хмуря брови перед предстоящим исполнением. — И что за причина?
— Ваша дочь.
Кафран с застывшей улыбкой медленно повернулся ко мне.
— Потрудитесь, пожалуйста, пояснить, — проговорил он ледяным тоном.
— Если не хотите потерять дочь, подпишите контракт.
— Угрожаете? — Он крепче ухватил меня за палец, и я только теперь осознал, что выбрал не лучший момент для хитрых игр. Но останавливаться было уже поздно.
— Нет. Предлагаю. Вы покупаете у меня страховку, а я оставляю вам дочь.
Улыбка превратилась в саркастическую усмешку:
— Вы показались мне приятным молодым человеком, но крысиная натура всегда себя проявит. Впрочем, мой юный бессердечный друг, вы забываете, что не имеете права трогать ни меня, ни мою дочь. Запрет Кардинала.
— Я и не собирался трогать Аму, я не это имел в виду.
— Тогда что же, к чертям собачьим, вы имели в виду?
Я подался вперед:
— Аму я и пальцем не трону, но тем не менее вы ее потеряете, если откажетесь подписать страховой контракт.
— Похитить ее решили? — Возмущение сменилось замешательством.
— Нет, я решил на ней жениться, мистер Рид.
Он уставился на меня в полном недоумении:
— Вы всегда так страховки продаете?
— Я стараюсь не упускать шансов. Мы с Амой, кажется, созданы друг для друга. Между нами что-то есть. Она полюбит меня… обязательно. И полюбит так крепко, что ради меня пойдет на все. Если я брошу город и помчусь на другой конец света, она поедет со мной. Вы никогда ее больше не увидите, Кафран. — Я улыбнулся. — Можно я буду звать вас папой?
— Вы спятили! — ахнул он.
— Наверное. Но вы загляните мне в глаза. А потом загляните в глаза Амы. Тогда и решите, кто тут спятил.
Он отыскал взглядом дочь. Ама смотрела на нас с шутливым недоумением, не понимая, почему вдруг возникла заминка с фокусом. Рид облизал пересохшие губы:
— Она меня никогда не бросит. Мы сильно привязаны друг к другу. Даже если вы на ней женитесь, она не сможет просто взять и уехать.
— Уверены?
— Да.
Я пожал плечами:
— Может, вы и правы. Вы ее лучше знаете. Может, она действительно предпочтет остаться, и мои уговоры не помогут. Но разве вы не хотели бы получить гарантии? Застраховать привязанность дочери?
Я откинулся на спинку кресла, изобразив на лице коварнейшую улыбку.
Ногти Кафрана впивались в мой палец. Его правая рука зависла над гильотинкой. Публика, с любопытством наблюдающая за фокусом, начала перешептываться, почуяв, что запахло жареным. Волшебство грозило обернуться скандалом, и все замерли в предвкушении кровопролития.
Кафран поднял голову и с мелькнувшей на губах улыбкой резко отпустил нож гильотины. Я невольно дернулся, успев представить разрубленный надвое палец, кровь фонтаном, стаи гарпий и вампиров, слетевшихся на пир. Но лезвие спокойно легло в паз. Публика дружно ахнула, а затем зааплодировала, когда я вынул невредимый палец и подергал им туда-сюда. Кафран встал, поклонился и сел обратно.
— Ну что, — сказал он, — займемся контрактами? — Пауза. Обворожительная улыбка. Он потрепал меня по подбородку: — Сынок.
Я поблагодарил Кафрана за вкусный обед, мы скрепили подписание контракта рукопожатием, и я откланялся. Кафран грустно и задумчиво улыбнулся на прощание. Ама дожидалась меня снаружи, скрестив руки на груди, серьезная, как судья перед оглашением смертного приговора. Я подошел. Минуту мы молча изучали друг друга. Откуда мне знать, вдруг она подосланная Кардиналом наемная убийца, которой приказано соблазнить и прикончить некоего Капака Райми. Откуда ей знать, вдруг я преданный паладин Кардинала, пришедший исправить свое вчерашнее упущение. И я, и она одинаково терялись в догадках, чего ждать друг от друга — любви или расправы. Было бы смешно, когда бы наши жизни не висели на волоске.
Первой нарушила молчание Ама:
— Обломилось вчера?
— Да уж не обломался. — И мы дружно прыснули со смеху. — Никогда еще не пробовал на лестнице.
— Я тоже. Совсем по-другому получается, да?
— Обалдеть.
— Столько адреналина. И встряска нехилая. Но ведь какая невероятная, вселенская дурость.
— Да, точно. Долбиться, как бешеные кролики, на дворцовой лестнице… Если бы нас кто застукал…
Она прикусила верхнюю губу:
— Значит, ты Капак Райми.
— А ты — Ама Ситува.
— Раньше слышал обо мне?
— Нет.
— А я о тебе — да.
— Слухи ходят?
— Нет. Прочитала в дворцовых архивах.
Улыбка сползла у меня с лица.
— А что ты там делала, можно узнать?
Ама настороженно оглянулась по сторонам:
— Насколько тесно ты связан с Кардиналом? И насколько ему предан? — Она внимательно наблюдала за моей реакцией.
— Не знаю, — откровенно ответил я. — Еще позавчера я сказал бы, что принадлежу ему до последнего вздоха. В его руках ключ ко всем моим мечтам — богатству, славе, власти. Но теперь я уже не так уверен. У меня пропал друг, а Кардинал, похоже, к этому причастен и пытается мной манипулировать. В общем, если начистоту, то моя преданность несколько пошатнулась.
— Я проникла во Дворец обманным путем, — призналась Ама. — На втором этаже есть неохраняемое окно, через него я и влезла по веревке. Я пробираюсь во Дворец раза по три-четыре в неделю, просматриваю секретные архивы на верхних этажах. Нарытого мной компромата хватит, чтобы от Кардинала остался один пшик. При желании я могла бы уничтожить его в мгновение ока хоть завтра.
Девушка, в одиночку проникающая во Дворец, — занятная сказочка… Ну ладно, предположим.
— И ты хочешь выступить против него? — спросил я.
— Возможно. Когда-нибудь.
— Зачем? Чего ты добиваешься? Зачем ты вообще туда полезла?
— Потом объясню. Сейчас тебе главное знать, что я действую сама, меня никто не подсылал. Работаю на себя и для себя. Если ты решишься предать интересы Кардинала, то сделаешь это ради совершенно незнакомой женщины, которую трахнул на лестнице, но которая почему-то вдруг решила, что влюбилась в тебя. — Она болезненно улыбнулась. — Если тебя это устраивает, то ты явно чокнулся… как и я, раз решила тебе все это выложить.
