– Елена Сергеевна, сколько у вас с мужем было сбережений и в каких банках вы их хранили? – с места в карьер спросил Усов, не тратя времени на хитрые подходы.
Елена это оценила, но одновременно перед ней встал вопрос: как быть? Сделать вид, что она ничего не знает, и рассказать только о Сбербанке? Но тогда как она сможет получить остальные деньги? Или рассказать все как есть? Этим она защитит себя от дальнейших недоразумений, и вообще, если он поймает ее на вранье, о дальнейшем доверии с его стороны уже не будет и речи.
– До сегодняшнего дня я считала, что все наши с мужем деньги хранятся в Сбербанке и составляют примерно триста тысяч долларов. Но сейчас я вынуждена признать, что была не в курсе финансовых дел мужа. И вообще, судя по всему, я плохо представляла себе, с кем живу под одной крышей, – с горечью проговорила Елена, глядя на свои руки.
К своему сожалению и горькому стыду, она сейчас сказала правду. Она действительно ничего не знала об Анатолии. Когда-то они были абсолютно откровенны друг с другом, она это точно знала, но вот между ними пролегла пропасть отчуждения, а она не заметила этого. Как такое могло случиться? Почему?..
– Как я понимаю, вы беседовали с Кайсой Робертовной? – продемонстрировал завидную проницательность Андрей. – И что же она вам рассказала?
– Немного. Лишь то, что в сейфе мужа были обнаружены банковские карты, среди них – выданные зарубежными банками. Больше она ничего не знает.
– Она сама вам позвонила?
– Нет. Звонила я. Нам с детьми очень нужны деньги – на похороны, и вообще… А нотариус сказала, что я могу получить некоторую сумму, не дожидаясь, пока пройдет полгода со дня смерти мужа. Для этого надо прийти в банк со сберкнижкой и свидетельством о смерти. Книжка хранилась у мужа на работе, я позвонила Кайсе Робертовне, а она рассказала об обыске.
– Значит, вам об источнике поступлений средств на счета мужа ничего не известно?
– Мне даже ничего не известно об этих средствах! Кстати, я могу узнать, сколько именно на его счетах денег и в каких странах открыты эти счета?
– Эти счета открыты в Германии, а об их содержимом мне известно не больше вашего. Чтобы получить необходимую информацию, мне надо сперва доказать, что они были получены незаконным путем, а потом оформить соответствующие запросы. – На самом деле Андрей Петрович довольно-таки смутно представлял себе, что именно нужно сделать, чтобы получить сведения о заграничных счетах Бурмистрова, но сейчас это его не очень сильно занимало. – Что касается счетов, открытых в российских банках, общая сумма сбережений вашего мужа приближается к миллиону долларов.
– Миллион?! – услышал Андрей у себя за спиной тихий, словно эхо собственных слов, голос.
В дверях комнаты стоял возле сервировочного столика Никита.
– Но откуда у мужа такие средства?! Он ничего не говорил мне! – Елена пыталась осмыслить слова капитана Усова. У нее не было оснований не верить полиции, но… миллион?!
– Я думал, вы мне объясните! – вздохнул Андрей, понимая бессмысленность дальнейшей беседы. Похоже, семья не имела представления об истинном состоянии дел покойного Бурмистрова.
– Когда мы сможем получить наши деньги? – вкатив в комнату столик и остановившись возле Андрея, спросил с некоторым вызовом Никита.
– Пока это невозможно. Идет следствие, финансовые документы проходят по делу в качестве вещественных доказательств.
– А потом они либо потеряются, либо деньги со счетов таинственным образом исчезнут? – зло сверкнул глазами наследник Бурмистрова. – Насколько я понимаю, вы расследуете убийство моего отца, а не якобы совершенные им финансовые преступления? При чем тут наши деньги? Тем более что часть их копилась годами и является совместной собственностью родителей, и мать имеет право распоряжаться ими по своему усмотрению.
– Это не совсем так. Все банковские документы оформлены на имя вашего отца, так что вы сможете распоряжаться деньгами только в качестве наследников.
– Какой ужас! – покачала головой Елена Сергеевна. – Нам действительно необходимы эти средства. Что же делать?
– Нанять грамотного адвоката, – резко, отрывисто бросил Никита. – Пока нас по миру не пустили. И все, хватит обсуждать эту тему при посторонних! – властно велел он матери.
«Ну и… деточка! Такому палец в рот не клади», – подумал Андрей, глядя на отпрыска Бурмистровых. А может, это он папашу пришил? Да нет, чушь это все, просто мальчик пытается заменить главу семьи, поддержать мать. В общем, он правильно все делает. Вот только идеи эти насчет адвоката ни к чему.
– Елена Сергеевна, напишите заявление, и, возможно, я смогу вернуть вам сберкнижку, потому что деньги на нее поступали на протяжении долгих лет и скорее всего отношения к случившейся трагедии не имеют.
– А остальное? – тут же вцепился в Андрея сынок. – Я так и знал! – кивнул он, увидев выражение несколько неуместной задумчивости на лице Андрея.
– Елена Сергеевна, мы можем поговорить с вами наедине? – устав от младшего Бурмистрова, спросил Андрей.
Парнишка поджал губы, сложил на груди руки и покраснел, как помидор.
– Конечно, – краснея в свою очередь, проговорила Елена Сергеевна, она вовсе не была уверена в правильности избранной сыном тактики. – Никита, оставь нас, пожалуйста, с Андреем Петровичем. – Ее просьба прозвучала очень мягко, и сын подчинился.
– Елена Сергеевна, вы умная женщина, – услышав это заявление, Лена невесело улыбнулась, – наверняка вы задавались вопросом: в какой момент вашей жизни у вашего мужа появились от вас секреты?
– Да, я думала об этом, но, видите ли, я была так слепа и самонадеянна, что совершенно ни на что не обращала внимания, веря в иллюзию своего… нашего благополучия.
– Но вы знали о случившемся около года тому назад скандале с Ильей Котляром?
– Да, конечно. А какое отношение это имеет к смерти Толи?
– Пока что я просто пытаюсь разобраться в важных событиях, связанных с работой вашего мужа, – ушел от прямого ответа Андрей. – Так что это была за история и как Анатолий Игоревич отреагировал на нее?
– Этот врач, Котляр, допустил грубейшую врачебную ошибку, и даже не одну. Анатолий, как порядочный человек и добросовестный руководитель, собирался уволить этого разгильдяя или передать дело в суд, но тут вмешались вышестоящие инстанции, и Котляр отделался строгим выговором, да и то, по-моему, без занесения. Толя очень переживал эту ситуацию, но потом все успокоилось, и врач этот вроде бы исправился. Вот, собственно, и все, – пожала плечами Лена.
– А после этого случая вы не заметили, что муж ваш стал более замкнутым или, наоборот, общительным, возможно, у него появились новые привычки или, наоборот, исчезли старые?.. У вас не создалось впечатление, что эта история оставила в нем более глубокий след, чем ему хотелось бы показать?
– Вы намекаете, что все началось с этого? – с тревогой спросила Елена, пытаясь вспомнить события годичной давности. – Понимаете, тогда у нас готовилась большая юбилейная выставка, я была главным куратором и, боюсь, недостаточно внимательно следила за событиями у мужа на работе. Когда я спросила Толю, будут ли у него неприятности из-за этой истории, он заверил меня, что нет. И я успокоилась. Но знаете, теперь мне кажется, что он действительно стал со мной менее откровенным после этого случая.
