– Для наглядности можно сказать, что ангел – это твои
доспехи, а вестник – твой меч. Доспехи защищают тебя в любых обстоятельствах,
тогда как меч можно потерять в разгар битвы, им можно ненароком убить друга, а
кроме того, он может обратиться и против своего хозяина. Меч годится для чего
угодно, разве что… не стоит на него садиться, – и Петрус расхохотался.
Мы остановились в городке пообедать. Молодой официант,
который нас обслуживал, пребывал в скверном расположении духа. Он не отвечал на
вопросы, как попало расставлял тарелки, а в довершение всего умудрился пролить
кофе Петрусу прямо на шорты. И тут мой проводник совершенно преобразился – он
пришел в ярость, немедленно потребовал к себе хозяина заведения, громко
возмущаясь небрежностью, неумелостью и невоспитанностью официанта. Ему пришлось
пройти в мужской туалет и снять шорты, хозяин отстирал пятно и повесил штаны
сушиться.
Покуда мы ожидали, когда жаркое послеполуденное солнце –
было два часа – приведет шорты Петруса в порядок, у меня было время обдумать
наш утренний разговор. Приходилось признать, что большая часть того, что сказал
Петрус о мальчишке, которого мы встретили на берегу, имело смысл. Тем паче что
у меня было видение – пустыня и чье-то лицо. Но вот история о Вестнике
показалась мне несколько примитивной. Для мало-мальски грамотного человека,
живущего в конце XX века, все эти понятия ада, греха и дьявола давно уже стали
пустым звуком. В Традиции, учению которой я следовал значительно дольше, чем по
Пути Сантьяго, Вестник, называемый без обиняков и околичностей просто дьяволом,
– это дух, который управляет силами земли и всегда действует на пользу
человеку. Его часто используют в магических обрядах, но никогда не обращаются к
нему как к другу или советчику в обыденной жизни. Петрус же пытался меня
убедить, что я мог бы использовать дружбу с Вестником, чтобы преуспеть по
службе да и вообще – в мире. Сама идея этого показалась мне откровенно мирской,
и мало того – по-детски наивной.
Но я поклялся мадам Дебриль полностью подчиняться
проводнику. И вновь мне пришлось вгонять ноготь в воспаленный и кровоточащий
палец.
Ритуал «Вестник»
1.Сядь и полностью расслабься. Позволь сознанию рассеяться,
не сдерживайся, пусть мысли твои блуждают свободно. Спустя некоторое время
начинай повторять про себя: «Я расслабился, я погрузился в глубочайший сон».
2. Когда ты почувствуешь, что в уме не осталось посторонних
мыслей, вообрази справа от себя поток огня. Ярко представь себе сверкающие
языки пламени. Затем спокойно скажи: «Приказываю моему подсознанию проявить
себя. Приказываю ему открыться и раскрыть свои магические тайны». Потом
чуть-чуть подожди, сосредоточиваясь только на огне. Если появится какой-либо
образ, он будет проявлением твоего подсознания. Попытайся его сохранить.
3. Постоянно поддерживая горящий огонь справа от себя,
начинай представлять такой же поток огня и слева. Когда это пламя тоже станет
ярким, спокойно и размеренно произнеси следующие слова: «Да пребудет со мной
при вызове Вестника сила Агнца, что проявлена во всякой вещи и всяком существе!
Явись передо мной (имя Вестника)!»
4. Поговори с Вестником, который должен появиться между двух
потоков огня. Обсуди с ним свои проблемы, попроси совета и отдай необходимые
приказы.
5. Когда ваш разговор закончится, отпусти Вестника со
словами: «Благодарение Агнцу за чудо, что мне удалось совершить! Да вернется
мой (имя Вестника), когда бы я его ни призвал, и, где бы он ни был, да поможет
в моих делах!»
Примечание:
При первом вызове (или при первых вызовах – это зависит от
умения человека, который совершает ритуал), когда сосредоточиваешься, – не
произноси имени Вестника. Просто говори «он». Если ритуал выполнен правильно,
то Вестник должен сразу же телепатически сообщить свое имя. Если сеанс прошел
неудачно, продолжай попытки до тех пор, пока не узнаешь его имени, и только
тогда начинай с ним беседу. Чем чаще проводится ритуал, тем сильнее чувствуется
присутствие Вестника и тем быстрее он действует.
– Мне не следовало так на него набрасываться, – заметил
Петрус, едва мы покинули то кафе. – Ведь он пролил кофе вовсе не на меня лично,
а на тот мир, который ему ненавистен. Мир этот огромен, и в нем существует
множество такого, о чем он не имеет никакого представления. А его участие в
делах этого мира ограничивается тем, что он встает ни свет ни заря, тащится в
кафе, обслуживает случайных посетителей, а ночью мастурбирует и мечтает о
женщинах, которые всегда останутся для него недоступны.
Наступило время, когда мы обычно останавливались на отдых и
начинали нашу сиесту, однако Петрус решил сегодня идти дальше. Он сказал, что
это ему в наказание за несдержанность. И хотя я не сделал ничего плохого, но
тоже должен был плестись за ним под жгучими лучами солнца. По пути я думал о
Правом Бое и о том, что прямо сейчас миллионы душ, рассеянных по всей земле,
делают вещи, которые им совсем не по нраву. Пусть из-за Упражнения Жестокости
мой палец кровоточил, оно мне помогло. Я понял, каким образом сам себя предаю,
вовлекаясь в дела, которые меня не интересуют, и испытывая чувства, которые мне
не нужны. Тут мне ужасно захотелось, чтобы Петрус оказался прав и в другом:
Вестник действительно существует и я смогу с ним поговорить о практических
делах и попросить помощи в обыденных проблемах. И потому с нетерпением ждал,
когда же настанет вечер.
Тем временем Петрус не переставая рассуждал об официанте. В
конце концов он сумел убедить себя, что действовал правильно, а доводы свои
подкрепил подходящим к случаю евангельским эпизодом:
– Христос простил прелюбодею, но проклял смоковницу, которая
не желала принести ему хоть самый малый плод. Вот и я не собираюсь без конца
разыгрывать из себя добрячка.
Готово дело! Как, однако, складно у него все выходит. Библия
в очередной раз пришла к нему на помощь.
Когда мы добрались до Эстельи, было почти девять вечера. Я
принял душ, и мы спустились поесть.
Автор первого путеводителя по этой дороге, Эмерик Пико,
описывал Эстелью как «плодородное место, где выпекают хороший хлеб, угощают
отличным вином, мясом и рыбой. Вода в реке Эга чистая и прозрачная».
Насчет речной воды не знаю, но что касается ресторанного
меню, то Пико оказался прав, хоть и минуло восемь столетий. Нам предложили
тушеную баранью ногу, артишоки и вино «Риоха» очень удачного года. Мы долго
просидели за столом, болтая обо всем на свете и с удовольствием потягивая
винцо. Но вот наконец Петрус сказал, что пришло время мне отправляться на
первый контакт с моим Вестником.
Мы немного покружили по городу, выбирая подходящее место. Кое-где
узкие переулочки спускались прямо к реке – совсем как в Венеции, – и я решил
устроиться поближе к берегу. Петрус, зная, что во время церемонии я должен быть
один, держался поодаль.
