— Какого черта это было? Ты потерял контроль...
— Нет, — ответил Крис, мысли которого разлетались в слишком многих направлениях. — Это сделал он. Он знает, Ник. Кто мы. Он знает. Он — один из нас.
— Мы найдем его. Я найду Габриэля. Ты иди...
— Нет, ты иди. — Крис дернулся в сторону двери. Ему хотелось, чтобы в голове прояснилось. Скорее всего, он казался пьяным.
— Мне надо найти Бекку.
В конце концов, выход на улицу чрезвычайно ему помог. Изморось ощущала его бешенство и танцевала на коже. Он вытягивал из своей стихии столько силы, сколько мог. Если Хантер где-то здесь, то на этот раз Крис будет готов.
Он просил ответов у дождя. Вода не понимала таких вещей, как: страх и запугивание.
Опасность, подумал он. Найди мне опасность.
Сначала ничего не произошло. Вода согласилась с его заданием, но не указала направления. А потом начался дождь, льющий нескончаемым потоком.
Туда.
Крис направился на восток, следуя вдоль фасада здания.
Он не мог избавиться от мысли о том, что произошло с Хантером. Он знал. Он был силен... достаточно силен, чтобы обернуть силу Криса против него самого. Еще одна стихия Воды? Крис никогда не встречал ни одного, но всегда считал, что узнает того, кто разделяет его способности. Но это оказалось неуловимым... другим.
Проводник?
Крис чуть не остановился и не побежал обратно к братьям.
Но Хантер метафизически ударил его по лицу и убежал. Проводник спровоцировал столкновение множества автомобилей и разрушил мост, а затем пытался убить их молнией. Не похоже, чтобы все сходилось. Хантер казался таким слюнтяем — Крис не мог представить, чтобы тот подвергал опасности других людей.
Господи, и где же Бекка? Он практически дошел до игровых полей, акров травы и темноты. Свет не доставал так далеко от школы. Если он не будет осторожен, то наткнется на стальные опоры трибун.
Где-то вдалеке мелькнула молния, за которой последовал раскат грома. Крис дошел до середины первого поля и осмотрелся вокруг. Школа, спортзал, к западу — темное бейсбольное поле, парковка, которую, вероятно, видно аж издалека.
Дождь бил его по щекам, каждая капля, словно сообщение. Опасность. Опасность. Опасность.
— Я понял! — сказал он. — Где?
А потом он услышал крик.
Бекка ничего не видела. Она понятия не имела, как далеко они оттащили ее от школы. Похоже, что прошел час, но, возможно, все это заняло меньше трех минут. Она боролась тем способом, что показал ей Хантер, используя локти и колени, целясь в слабые места. Но их было слишком много.
По крайней мере, так она чувствовала. Было слишком темно, чтобы посчитать. Все, что она знала — парней достаточно, чтобы тащить ее и крепко держать ей руки.
Но им не так повезло с ее ногами. Наконец, она попала коленом одному из них в промежность.
Это показалось хорошей идеей. Но потом они ее повалили.
Спиной она ударилась о землю и на мгновение забыла, как дышать. Трава кололась сквозь материал платья. Намокшая от измороси трава, влага, которая теперь впитывалась в волосы и приклеивала шифон к телу. Дрю начал рвать платье, но его руки были грубыми, а она успела хорошенько покричать во время борьбы.
А теперь она молилась о том, чтобы в корсете все осталось на месте.
Она начала перекатываться, задыхаясь непонятно от чего, хватаясь руками за траву, будто каким-то образом могла высвободиться от них.
Они толкнули ее, снова вернув на спину. Пригвоздили ее запястья. Она даже не могла узнать всех их голосов.
Свет. Боже, она бы все отдала за луч света. Темнота удерживала ее так же эффективно, как и их руки.
Сверкнула молния, вспышка света вдалеке, которая ничего не освещала.
В последний раз она была так пьяна. Она препиралась слишком долго, пока не осознала, что спровоцировала и каковы были их намерения. В последний раз ей хотелось находиться здесь. Может, они и зашли слишком далеко, даже слишком, но это она все начала.
Она мирилась со всем тем дерьмом в школе только потому, что не была способна понять, в какой степени заключалась их вина, а в какой — ее собственная.
А теперь она знала. Теперь ей хотелось, чтобы они заплатили. Чтобы страдали.
Теперь ей хотелось выдвинуть обвинения, даже если они остановятся, уберут ладони с ее ног и рук, уберут ладони с верхней части ее платья.
Поверит ли ей кто-нибудь?
Она укусила ладонь, закрывавшую ей рот. Парень выругался и отдернул руку.
Она не могла слишком много думать о том, в каких местах находились остальные руки. Она сорвется и превратится в лужицу прямо здесь на траве.
— Только прикоснись ко мне еще раз, — отрезала она, оскалив на него зубы, — и я откушу тебе пальцы.
Они засмеялись. Ублюдки. Они смеялись.
— Я выдвину обвинения, — поклялась она. — Вы все отправитесь в тюрьму. Вы знаете, что делают с насильниками в тюрьме...
— Боже, заткните ее.
Сет Рамсей. Она услышала всплеск жидкости и ворчание парня, делающего глоток из бутылки.
— Я всем расскажу. — Ее голос прозвучал, как порыв воздуха сквозь зубы. — Они уже считают, что вы это сделали...
Сверху на нее скользнуло тело, горячее и тяжелое. Шерстяные брюки Дрю царапали ее обнаженные ноги. Его бедра находились прямо над ее, и она пожалела, что одела шифоновое платье. Она все чувствовала. Все.
Она не могла вздохнуть.
Это должно было случиться.
Это должно было случиться.
Это должно было случиться.
На небе собирались тучи. Дождевые капли били по щекам и при этом были теплыми.
Она видела звезды. Сквозь волосы проникала трава и колола кожу головы.
— Эй, Бекка, — голос Дрю. Она даже чувствовала в его дыхании запах алкоголя. — Разве ты не хочешь находиться в сознании для этого?
А потом он зашевелился и потерся об нее.
Даже с надетой одеждой ощущение насилия было ужасным. Она пыталась вырваться, но ей некуда было деться.
Он навалился на нее всем своим весом, рукой нашел ее колено и начал подниматься вверх по ноге. На чувствительной коже ее бедра его руки были такими горячими и грубыми. Она дернулась от него, но от этого он оказался в еще более интимном положении на ней.
Она боролась. Она плакала. Она ничего не могла с этим поделать.
Он брызгал слюной ей в лицо.
— Господи, ты чертовски любишь дразниться. Ты же знаешь, что хочешь этого.
Немного его слюны попало ей в рот. Она закашлялась и сплюнула, не желая, чтобы что-либо, связанное с ним, находилось в ней. Ей показалось, что ее может вырвать.
