Каждое слово — словно удар кулаком. Она ощущала свои внутренности, словно сухой лед, настолько замерзший, что он начинал жечь.
По подъездной дорожке захлестал ветер, довольно резко и свирепо, чтобы оцарапать ее щеки. В воздухе больше не было лент, только ярость.
— Пошли вон, — сказала она. Из-за ветра Бекка едва слышала себя. Она дрожала и, возможно, ей повезло, что ее голос звучал ровно. — Вы все. Сейчас же пошли вон.
К ней навстречу шагнул Хантер.
— Бекка. Просто позволь мне...
— Нет. — Ее ярости хватило и на него. Ведь это он затеял ссору. — Я сама доберусь.
Потом она взбежала на крыльцо, широко распахнула покрашенную дверь и бросилась в прихожую.
Не оглядываясь, она захлопнула дверь перед ними и ветром.
Поехала Бекка на автобусе. Она отчасти ожидала, что там окажется и Квинн, но, должно быть, ее подругу подвезла мама.
Бекка не делала этого с десятого класса и надеялась, что другого шанса не представится. Транспортное средство было заполнено девятиклассниками, которые, должно быть, еще не научились принимать душ по утрам. Она прижалась к окну, держа в руках учебник по английской литературе. Прошлым вечером она должна была прочитать две главы «Анны Карениной», но даже ее не открывала.
Нужно было заставить маму написать тебе записку.
Нужно было. Но ее мозги словно взорвались.
Подумать только, ей практически понравился Габриэль. Какой же придурок.
А потом она вспомнила, как он укрощал пламя, пока Крис переносил ее в безопасное место.
То, как он чуть не погиб.
Это слишком сбивало с толку.
Хантер прав: проблемы следовали за Крисом по пятам, словно он держал их на привязи. Но это не означало, что Хантер имел право прогонять его за то, что тот предложил подвезти ее до школы.
Бекка очень боялась урока английского, думая, как посмотрит в глаза Крису после небольшого монолога Габриэля на подъездной дорожке. Но он, должно быть, прогуливал — его место оставалось пустым.
Урок мировой истории означал, что Хантер и Крис будут в одном классе... и один из них должен быть ее партнером. Прогуляет ли Крис два урока подряд? Она практически забила на урок, но Хантер догнал ее в коридоре.
На его щеке виднелся синяк, слабый, но все же заметный.
— Прости, — сказал он.
Она подтянула на плече рюкзак и посмотрела вдаль коридора.
— Лицо болит?
Он молчал, словно это был вопрос с подвохом.
— Нет?
— Жаль. — Она потянулась, чтобы потрогать его синяк.
Он был слишком быстр и сумел поймать ее за запястье.
— Правда, Бекка. Я не должен был затевать с ним драку. Но увидев, как он появился, и учитывая все, через что ты проходишь...
— Крис и его братья спасли мне жизнь. — Она высвободила руку и отвернулась. — Ты понятия не имеешь, через что я прохожу.
Он прислонил руку к стене, преградив ей путь.
— Так расскажи мне.
На мгновение ей показалось, что она уловила в его голосе нотку понимания, словно три этих слова значили больше, чем должны были. Она подняла взгляд и обнаружила его глаза, решительно глядящие на нее.
Нет, это было глупо. Он просто был Хантером, прямолинейным и вызывающим, как и всегда.
Она нырнула под его руку.
— У нас урок.
Бекка подготовила себя, чтобы извиниться перед Крисом. Он спас ей жизнь. Он приехал, чтобы подвезти ее до школы, а не драться с Хантером.
Но Крис не появился и на мировой истории.
Когда она открывала блокнот, то он перевернулся на последней странице, на которой она писала. Где она сказала Крису, что собирается попросить себе другого напарника.
Бекка сглотнула и перевернула на чистый лист. А потом настолько быстро записала два экземпляра конспекта, что у нее заболела рука.
Она вышла из класса раньше Хантера в надежде найти знакомое прибежище за ланчем с Квинн.
Но подруги за столиком, который они обычно занимали, не оказалось.
Фигово. Бекка не могла сообразить, перед кем извиняться, а с кем ссориться, а мысленный спор был изнуряющим. У нее в сумке лежали записи с мировой истории для Криса — слабый предлог, чтобы доехать до него после школы. У нее было отчетливое впечатление, что радушие в отношении нее в доме Мерриков свелось на нет. Могла ли она позвонить ему? И что тогда сказать?
Габриэль занимался спортом. Разве Крис не говорил, что после школы он наблюдает за их тренировками, чтобы его отвезли домой? Футбольное поле было последним местом, куда бы ей хотелось пойти, но, возможно, игроки будут поглощены подачей крученых, схваткой за мяч или чем там еще, и она сможет просто поговорить с Крисом.
Когда она повернула за угол за спортзалом, рядом с ней появилась Квинн.
Бекка подпрыгнула чуть ли не на милю.
— Квинн! Ты меня до смерти напугала!
— Я тебя звала, вроде как, три раза.
Бекка повернула голову, чтобы взглянуть на подругу. Квинн выглядела устало, а под глазами пролегли тени. На ней были одеты укороченный топ с длинными рукавами, открывающий взору ее пресс, и поношенные джинсовые капри, подчеркивающие бедра. Каким-то образом Квинн немного похудела, но Бекка не могла решить, было ли это хорошо. А с этим словно повидавшим виды выражением лица, Квинн вообще казалась... потрепанной.
— Ты в порядке? — спросила Бекка.
— А тебе не все равно?
Ничего себе! Бекка почувствовала, как ее терпение быстро закончилось.
— Да, Квинн, мне не все равно. Так что либо скажи мне, что с тобой происходит, либо нет, потому что у меня создается...
— Забудь. — Квинн отвернулась.
— Стой. — Бекка поймала ее за руку.
Они долго смотрели друг на друга.
Бекка решила, что с таким же успехом может начать разговор с Квинн и сама.
— Прости. Неделя была дерьмовой. Прошлым вечером я разбила машину, потом у меня ночевал Хантер, да еще мой отец в городе...
Голос Бекки сошел на нет, и она поняла, что ждет, пока Квинн прервет ее удивленным воплем, или резким вздохом, или чем-то еще, а не тем, что она просто стоит и смотрит на нее.
— Я слышала, что ты попала в ту аварию, — наконец, сказала Квинн.
— И ты так обеспокоена.
Квинн осмотрела подругу с ног до головы.
— Ты не ранена. Ты мне даже не позвонила. Отец Рейфа работает в больнице, так что я услышала об этом от него.
Бекка отпустила ее руку.
