— Разбогатев, он не захотел вас вернуть? — спросила Глафира.
«Очень женский вопрос», — подумала Катя.
— Нет. Отнюдь нет. Это я знаю точно. У нас хоть и миллион жителей в городе, но все равно время от времени мы пересекались на каких-то приемах, презентациях и так далее. Так вот, он не предпринял ни одного шага навстречу мне. Ни разу за все эти годы не позвонил и не спросил, как я живу. А меня это бесило! Встречаясь с ним на людях и видя, каким он стал… Не знаю, как сказать… прекрасным, еще более красивым, интеллигентным, обаятельным, благородным… Словом, я едва сдерживалась, чтобы не подойти, не обнять его. Мне долгое время продолжало казаться, что он все еще принадлежит мне, что мы с ним — близкие, родные люди. Мы же были единым организмом, мы любили друг друга, как мне казалось, по-настоящему! И я не знаю, что со мной вдруг случилось и почему мне захотелось свободы, больших денег… Возможно, у меня было все, чего хочет женщина — в плане ее отношения с мужчиной, а мне захотелось еще и насладиться новым социальным статусом очень богатой независимой женщины. Я — гадина, понимаете? И нормальный человек никогда не поймет меня. Только такая же сволочь, тварь, похожая на меня.
— Вы сказали, что захотели насладиться статусом богатой женщины… это понятно… но еще и независимой женщины. Как это понять? Разве вы не зависите от Чарова?
— И да, и нет. Он иногда говорит мне, что я свободна, но я-то знаю, что это не так. Мне было бы стыдно изменять ему, к примеру, в то время как изменять Борисову мне было совеем не стыдно! Мне жутко в этом признаваться, но я привязана к Чарову этими огромными деньгами, понимаете?
— Нет, — сказал Мирошкин, откидываясь на спинку стула и сплетая руки под грудью.
— Считаю, он слишком много денег вложил в меня, чтобы я могла его вот так запросто взять и бросить. Мне стыдно именно из-за денег. То есть не из-за любви, понимаете? Да, он любит меня, иначе не тратил бы на меня такие деньги, это — мое мнение. Он привязан ко мне, это я тоже понимаю, потому что мы с ним проводили много времени вместе, мы начали врастать друг в друга… Но, кажется, вам это неинтересно. — Катя грустно улыбнулась, понимая, что намеренно лишила своих слушателей удовольствия и дальше копаться в ее личной, почти интимной жизни. — Вернемся к интересующей вас теме.
Итак, Денис… Я скучала по нему, иногда вечером приезжала к его дому на своей новой, какой-нибудь потрясающе дорогой машине и стояла под окнами, представляя себе, как он живет, что делает. Я знала, что он все еще живет один, много работает… А потом я узнала, что он женился. На женщине с ребенком!!! О! Это был для меня самый настоящий шок! Вероника — не молоденькая девушка-дурочка с длинными ногами и упругой попкой, а вполне нормальная женщина, я бы сказала, но — с оригинальной и какой-то изысканной, утонченной красотой. Вот. Когда я увидела ее в первый раз, мне стало больно. Да, у меня просто сердце разболелось. Это была ревность. Злая, жестокая ревность, которая лишает сна, не дает дышать! Да, представьте себе: я задыхалась, воображая, как они вместе проводят вечера, спят в обнимку… Я сходила с ума от ревности! Не знала, что мне делать. Чаров отправил меня в Германию — подлечить нервы. Да, и такое было! Но, вернувшись, я поняла, что не излечилась от своей любви к Денису.
В этих мучениях прошло два года. Я убивала время, занимаясь обустройством новой квартиры. Это было приятное занятие. Много часов и сил уходило на споры с дизайнерами, на поиски оригинальных решений. Нет, не подумайте, моя квартира меньше всего походит на дворец, но она очень уютная и душевная, понимаете? В ней много красных, розовых, оранжевых и желтых вещей и огромное количество светильников. Много путешествуя, находясь где-то очень далеко, на каких-нибудь островах, я мечтаю поскорее вернуться домой, чтобы запереться там и побыть одной. Наедине со своим миром. Вот так… Можно немного воды?
А потом я узнала, что Борисов ушел от Вероники. Добрые люди нашептали. Сказали, что он опять живет один в своей квартире. И я сразу же решила поехать к нему, поговорить. О чем? О том, чтобы он позволил мне вернуться к нему! Или хотя бы — чтобы мы время от времени встречались. Я захотела невозможного — наслоить на сытую жизнь с Чаровым нашу любовь с Денисом. Да, я понимаю, после этих слов вы уж точно будете меня презирать.
Словом, я поехала к нему, но так случилось, что он куда-то очень спешил, у него были важные дела, несмотря на то что была суббота. Что ж, я уже привыкла к тому, что у деловых людей нет такого понятия, как выходные. Извинившись, Борисов прошел как бы сквозь меня и — исчез. Я стояла в его подъезде и недоумевала: что произошло? Вот он только что был — и теперь его нет.
Я вернулась домой, и знаете, что мне пришло в голову? Что никаких важных дел у него не было, он просто не знал, как себя со мной вести, растерялся и сбежал! Это очень похоже на мужчин. Он, сегодня такой успешный и уверенный в себе, увидев меня, свидетельницу его прежней жизни, всех его слабостей и неудач, просто не знал, как себя вести!
Я решила, что надо повторить визит и прийти к нему поздно вечером, чтобы не дать ему возможности улизнуть от меня на какие-нибудь «деловые переговоры».
Это все и было как раз двадцать второго числа.
Конечно, я нервничала. Знала, что ему есть что сказать мне, есть в чем упрекнуть.
Знаете, когда я шла к нему, мои глаза были полны слез. Я вспоминала все то хорошее, пропитанное романтикой и каким-то сладким безумием, что было между нами. Я и без того, конечно, знала, что я тварь, но мне так хотелось вернуть те чувства, то состояние, какие я испытывала тогда, в первые месяцы нашей с ним совместной жизни, — словом, все то, что делало нас счастливыми.
Но чем выше я поднималась — к нему, чем ближе оказывалась, тем мучительнее становилось у меня на душе. Ведь я в его глазах, да что там, в глазах всего нашего окружения я была предательницей! И это правда.
Я поднялась и, когда он открыл, почему-то поняла, что он ждал меня. Он выглядел как человек, который едва ли не стоит под дверью в ожидании гостя. Словно он был предупрежден о моем визите, хотя, конечно, ничего такого не было. Разве что он действительно почувствовал меня.
Знаете, ученые проводили опыт. Вернее, в одном научном журнале описывался случай, когда собака, находясь одна в доме, реагировала лишь на телефонные звонки хозяина. Она чувствовала, что звонит именно он: бросалась на телефон, весело лаяла. На остальные же звонки она даже ухом не вела, лежала на коврике с закрытыми глазами и дремала… Вы понимаете, о чем я?
Вот и Денис чувствовал меня. Он даже не удивился, когда я пришла. Открыл дверь и просто сказал мне: «Входи». Я вошла, он поставил чайник…
— Скажите, Катя, чем занимался Денис? — спросила помощница адвоката.
— Ой, вы не поверите! Он готовил! Он всегда хорошо готовил…
— Что именно он готовил?
— Ну, судя по тому, что я увидела на кухне, — борщ!
— То есть вы были на кухне. Кастрюля стояла на плите?
— Ну да! Он в моем присутствии положил туда картошку… А что? В чем дело? Какие странные вопросы вы мне задаете!
