— А ты бы поверила в такое совпадение? Борисова убивают, вернее, ранят, и в этот же вечер я вижу тебя рядом с его домом. Что ты там забыла? Зачем к нему пришла? Да ты не бойся, я никому не скажу, но мне хочется, чтобы ты была откровенна со мной, как тогда, когда мы еще учились вместе! Мы же все рассказывали друг другу! И когда обе вышли замуж, тоже тайн особых между нами не было. Но с тех пор, как у тебя появился Чаров, ты изменилась, ты ничего мне не рассказываешь. Ты одна ездишь за границу, никогда меня с собой не позовешь, тебе купили эту квартиру, и я узнала об этом последней! Ты не пригласила меня, чтобы посоветоваться насчет дизайна, хотя знаешь, что у меня неплохой вкус. Твой шкаф вот-вот лопнет от огромного количества шуб, а ты не показала мне ни одной! Не дала примерить. А раньше мы обменивались одеждой, давали друг другу поносить вещи…
Катя смотрела на Веру молча, пытаясь подобрать слова, которые могли бы ее отрезвить, привести в чувство. Она что, совсем спятила, эта Верка?! Зачем она пришла? Чтобы потрепать Кате нервы и сказать — она, мол, знает, что в ночь убийства Катя была у Дениса?
— Вера, ты что-то путаешь. Меня там не было.
— Хорошо, не верь мне. Считай, что я ничего не видела. Что мне все это приснилось! Но только скажи: как же мне к тебе теперь относиться? Как к потенциальному убийце?
— Ну, ты точно дура, Верка… Какая я убийца?
Вот теперь она точно проснулась, от ее сонного, расслабленного состояния не осталось и следа. Она видела перед собой подругу, которая пришла к ней, чтобы заявить: она видела Катю возле дома Борисова как раз в то время, когда его пытались убить. И что теперь ей делать? Как себя с Верой вести? Рассказать все как было или же продолжать все отрицать? Верка давно нервничает, с тех самых пор, как в жизни Кати появился Чаров. Зависть сжигает ее изнутри, это ясно! Но насколько она может быть опасна? С кем она еще может поделиться этой информацией? С другими подругами? С их общими знакомыми? Ну не отправится же она доносить на Катю в прокуратуру!
— Успокойся. — Теперь в интонациях Верки появились нотки превосходства, гаденького сочувствия и всех тех чувств, которые присущи человеку с уязвленным самолюбием, почувствовавшему власть над другой личностью. — Я же пришла к тебе исключительно для того, чтобы помочь, говорю же!
— Да? Интересно… И зачем надо мне помогать, если я не нуждаюсь ни в чьей помощи? Повторяю в сотый раз: меня там не было!
— Катя, успокойся… У тебя такой вид, словно ты хочешь со мной поссориться. Мы с тобой знаем друг друга с детства. И это только твоя вина, что ты отдалилась от меня. Хотела отдалиться — сделала это. А я страдаю! Ты была для меня самым близким человеком после мамы. Но сейчас с тобой происходит что-то такое… Я не знаю даже, как и сказать. Ты стала смотреть на людей поверх голов, а это нехорошо. Правда! Ну, повезло тебе с Чаровым, ну, вытянула ты счастливый билет, но не надо уж так заноситься!
— Вера…
— А что — «Вера»? Мы с тобой уже не маленькие девочки, у нас уже есть кое-какой опыт, и ты тоже знаешь, каково это — жить от зарплаты до зарплаты…
Катя вдруг подумала, что она не должна ссориться с Веркой. И не потому, что она ее испугалась, хотя, конечно же, испугалась — не то слово! Она должна себя вести так, словно она на самом деле не была тогда у Борисова. Ну, пусть Вера действительно видела, как Катя выходила из подъезда Борисова. Но больше-то никто ее не видел! Была ночь. И свидетелей тому, что Катя была именно в квартире Дениса, тоже нет. Значит, она должна стоять на своем и отпираться до последнего.
— Вера, скажи, ты все это выдумала, чтобы попросить у меня денег? А вот просто так нельзя было — по-человечески сказать, объяснить: мол, Катя, я на мели, не могла бы ты одолжить мне такую-то сумму? Я поняла бы, одолжила, вернее, просто дала бы тебе деньги! По-дружески! Но зачем что-то придумывать?.. Нет, конечно, то, что ты сказала о Денисе, это ужасно, да только я к этому не имею никакого отношения…
— У тебя нет алиби, — уже совсем спокойно и даже с каким-то разочарованием сказала, вздохнув, Вера. — Я же с тем и пришла, чтобы предложить тебе помощь, устроить алиби… Я же знаю, как ты любила — и любишь Борисова, могу представить себе, как ты страдаешь, ложась в постель с престарелым любовником, будь он хоть трижды миллионер! И сердце у тебя болит, когда ты представляешь, как Денис спит с Вероникой. Когда я увидела тебя там, в его дворе, я сразу все поняла. Поняла, что ты приехала к нему, чтобы поговорить. Ты уже знала, что он ушел от Вероники, все говорят, он сделал это из-за ее сына-подростка… То есть Борисов был один, в своем доме, и у тебя появился шанс его вернуть. Ты приехала к нему, думаю, с самыми лучшими и высокими чувствами, а он тебя оскорбил. Так дело и было? Упрекнул тебя в том, что ты продалась Чарову… Может, ты выпила или просто была в таком психологическом состоянии, что взяла нож и ударила его, мол, не доставайся же ты никому? Так все и было? Я же пришла к тебе за правдой, Катя! Я могу помочь тебе. И никаких денег мне от тебя не надо. Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне! Чтобы мы встречались, общались, как раньше! Мне очень плохо без тебя, не с кем поговорить, излить душу… У меня очень плохие отношения с Вадиком, он стал таким грубым, обзывается, замахивается на меня, когда нервничает… Ты слышишь меня, Катя?
Вместо ответа Катя поднялась, взяла поднос с пустыми чашками и ушла в кухню. Вернулась. Посмотрела в упор на Веру:
— Да не была я там, понимаешь?! Не бы-ла!
— Ладно, можешь мне ничего не рассказывать. Но знай: к тебе придут! Следователи, или кто-то из прокуратуры, из полиции. Они непременно зададут тебе… разные вопросы. Ты должна быть готова! Хорошо: стой на своем, мол, не была ты там, но отпечатки твоих пальцев, следы обуви… Ты же не по воздуху летала! Соврешь им один раз — сразу станешь для них подозрительна. Вот если там найдут отпечатки пальцев Вероники, никто не удивится и ничего не заподозрит, потому что она — его жена и бывала у него, ты и сама знаешь об этом. А вот твоих отпечатков, да к тому же еще и свежих, там быть не должно, понимаешь? Или ты все стерла? Катя, расскажи мне все! Я помогу тебе. Зачем ты к нему приходила? Зачем?!
Катя села, обхватила голову руками и заплакала. Рыдания сотрясали ее тело, она даже как будто бы перестала дышать.
— Верка… — прошептала она, глотая слезы. — Я и сама не знаю, как там оказалась! Так соскучилась, так захотела его увидеть… Пришла, он открыл мне дверь… Я увидела его: он все такой же молодой, красивый… Он посмотрел на меня… У него такие глаза… Мне захотелось взять его лицо в ладони и целовать, целовать, а еще — просить у него прощения… За все. Он мой, понимаешь?! Мой…
Вера придвинулась к подруге, обняла ее. Смело, решительно, уже не боясь быть непонятой, отвергнутой: все стало как прежде, когда они действительно были близкими людьми. И в эту минуту Вера почувствовала себя счастливой: она вновь обрела подругу.
— Катя, говори, говори… Тебе же необходимо выговориться! Тяжело носить такой камень на душе. Не переживай, я же с тобой, вместе мы что-нибудь придумаем.
