Впрочем, вряд ли кто из встречных людей сумел бы описать не наряд, но лицо посредника.
- Я рад, что застал вас здесь, - сказал он, присаживаясь, и лютню, украшенную лентами и кружевом, положил на колени.
- Вы не особо торопились.
- Вы переживали? - длинные ногти трогают струны, но не раздается ни звука.
- Немного.
Метка за ухом мешала. О той, первой, полученной на улице, Урфин забыл как-то довольно быстро, а эту чувствовал даже во сне. Не клеймо, но скорее кусок чужого мертвого мира, прорастающего внутрь. С каждым днем - все глубже.
- Наниматель понимает те неудобства, которые вы испытываете, - а ногти у посредника хороши, аккуратные, покрытые багряным лаком и роспись золотая. - И приносит свои извинения. Как только вы исполните контракт, метка будет снята.
Заставить они не могут.
Убить - тоже.
Урфин уточнял и перечитывал этот их растреклятый контракт раз десять, прежде чем поставить подпись и подставить голову.
А остальное... он как-нибудь перетерпит.
- Если же вам вдруг вздумается нарушить договоренность, чего нанимателю совершенно не хотелось бы, метка...
- Лишит меня дара.
- Именно, - ногти посредника щелкнули друг о друга. - В отличие от нанимателя я осознаю, что вы, возможно, будете готовы пожертвовать тем, чем не пользуетесь... все-таки согласитесь, что маги несколько односторонни в своем восприятии мира.
Урфин согласился.
Дар? Что он такое? Возможность выходить за пределы мира? Открывать двери... или, как ему сказали, проламывать стены, потому что дверей он не видит. Неэргономичное использование ресурса.
Чуму вот наслать...
...ураган вызвать.
Какая польза от урагана?
- И мне, говоря по правде, все равно. Я лишь помогаю двум сторонам найти общий язык, более того, как только я покину пределы этой комнаты, я забуду о деталях нашей с вами беседы. Но... у посредников тоже есть своеобразные понятия чести. Вы кое о чем умолчали. Они кое о чем умолчали. А в результате появляются те, кто недоволен контрактом. Репутация страдает. Мой предшественник позволял себе... небрежности, в результате чего ему были предъявлены претензии. И мне бы не хотелось повторить его судьбу.
Он качнул ногой, и гроздь бубенчиков, повешенных на выступе пятки, до отвращения похожим на рыцарскую шпору, задребезжала.
- Мне глубоко все равно, какую игру вы затеяли и затеяли ли вовсе, но я лишь хочу, чтобы вы всецело осознавали, на что идете. До нанимателя я попытался донести... некоторую ненадежность гарантий.
Метка зудела. Урфин заставлял себя не трогать ее, но ведь зудела же!
- Вам попытаюсь объяснить, на чем базируется их уверенность.
- Слушаю со всем вниманием. Выпьете?
- Пожалуй. Вина здесь неплохие... я даже подумываю прикупить себе земель, годика через два, когда здесь все стабилизируется. Экспорт туземных вин в техногенные миры приносит неплохой доход. Может, подскажете, где стоящие виноградники?
- Долина Шиар. Особенно хороши их мускаты. Желаете попробовать?
- С удовольствием.
Пожалуй, он больше не выглядел нелепым, этот человек с розой в волосах, напротив, образ поплыл и сместился, окончательно вписываясь в рамки мира.
- Вы ведь плохо понимаете, что такое дар, - сказал он, отставляя лютню.
- Врожденная аномалия.
- Слова зачастую несут меньше информации, чем хотелось бы.
Темная бутыль шиарского муската успела покрыться пылью. На пробке проступили смоляные слезы. И посредник восхищенно поцокал языком: он умел ценить красивые вещи.
Пусть и туземные.
У него даже имелась вполне приличная коллекция редкостей из ушедших миров.
И этот мир войдет в их число... не сразу, конечно. Сколько он протянет? Сотню лет? Две? Достаточно, чтобы виноградники себя окупили.
- Дети с даром рождаются редко... в среднем - один на сто тысяч. В Хаоте - девять из десяти, что объясняется нестабильностью самого Хаота и наследственностью. Все-таки тысячелетия селекции не могли не дать результата. Однако Хаот нас не интересует.
Шиарский мускат пьют из маленьких чашек с закругленным дном. И посредник принимает свою с поклоном. Рассматривает внимательно, вновь цокает языком.
- Вне Хаота дар бесполезен или почти... иногда он проявляется стихийно, как правило, в одной какой-то области, и тогда говорят, что родился мастер от бога... или богов. Но чаще всего обладатель дара не осознает даже, насколько он отличается от остальных. Вернее, не понимает причины этих отличий. Он здоров. Силен. Невероятно удачлив, взять хотя бы вас...
- Полагаете, я удачлив?
Урфин наполняет чашки, как и положено, на две трети.
Вот только сухих полосок теста, пресного, посыпанного кунжутом, не хватает.
- А разве нет? Сколько вы еще знаете рабов, которым удалось достичь вашего положения? Мормэр - это высший формальный титул данного мира, сколь я помню?
В чем-то посредник был прав.
- В детстве я попадал в самые разные передряги...
- Сугубо по собственной вине. И выходили из них с куда меньшими потерями, чем могли бы. Подумайте.
Урфин думал. Под сладкое, терпкое, пожалуй, излишне сладкое и терпкое вино думалось хорошо.
- Вы ведь добивались всего, чего хотели. Не имея возможности сознательно использовать ваш дар, на бессознательном уровне вы исполняли собственные желания.
Свобода? Открытый мир? И даже миры? Титул. Власть. Имя. Семья.
Игра в кости, когда его едва не обвинили в мошенничестве, хотя Урфин и пытался объяснит, что везучий он, просто везучий...
...и торговля... его корабли называли заговоренными. Урфин не мешал.
...чужой мир, кольцо на дорожке и девушка, его поднявшая...
Урфин ведь хотел, чтобы Кайя хоть немного был счастлив.
...Тисса и тот нож, который она захватила. Убила Монфора? Но он не успел причинить ей вред. Без ножа было бы хуже...
..."отмычка", столь вовремя попавшая в руки... и весь этот безумный, но все же исполненный в точности план.
- То есть, я лишусь удачи?
- Вам будет больно. Невыносимо больно. Дар - свойство крови, и выжечь его можно, лишь кровь изменив, - посредник пробует вино осторожно. - И это не самая приятная часть. Удача... да, пожалуй, ваше невероятное везение вас покинет. А с ним уйдет и то, что до сих пор на везении держится. То, что принадлежит вам по праву, останется, но вот если кого-то или что-то удерживали рядом исключительно искусственные узы...
...он говорит о Тиссе.
