- Ты представляешь, я тоже не сомкнула глаз. Не получилось.
Видишь, даже черные круги под глазами. Мы выспимся вместе. Я люблю тебя. Если
бы ты только знал, как сильно я тебя люблю!
Жан тяжело задышал и вновь притянул меня к себе:
- Моя Тома, ты послана мне самой судьбой. Еще там, в Тунисе,
я понял, что не могу сопротивляться року. Ты несешь в себе какую-то тайну. Ты
поразила меня своим колдовским взглядом.
- Жан... - только и смогла сказать я и уткнулась в лацканы
его пиджака.
Глава 2
Сев в машину, я посмотрела на пристегивающегося ремнем
безопасности Жана и улыбнулась:
- Жан, ты знаешь, а у нас уже давно никто не пристегивается.
- Почему? - искренне удивился Жан.
- Не принято как-то. Гаишникам это по барабану. Я очень
аккуратно вожу машину. Не бойся, не разобьемся.
- Тома, может быть, ты и хорошо водишь машину, но ты же не
можешь отвечать за других водителей. Не обижайся, но я поеду пристегнутым.
- Конечно, - улыбнулась я своему французу милой улыбкой и,
наклонившись, одарила его страстным поцелуем. - Как я могу на тебя обижаться.
Знаешь, будь я француженкой, приехав в Россию, тоже не смогла бы сесть в машину
не пристегнутой. Увы, но действительность такова, что российские дороги
оставляют желать лучшего, а наши горе-водители побили все рекорды по количеству
аварий на дорогах.
- Я рад, что ты так хорошо меня понимаешь, - Жан взял меня
за руку и, поднеся ее к своим губам, нежно поцеловал. - У тебя хорошие духи.
- Конечно, хорошие, потому что они французские, - я
улыбнулась и завела мотор.
Я старалась не показывать внутреннюю дрожь и с каждой
минутой все больше и больше ощущала, как сильно колотило меня изнутри.
Подсознательно я чувствовала, что визит Жана должен что-то поменять в наших
отношениях, только я не могла понять, что именно. Мне казалось, что с его
приездом должно произойти что-то важное, знаменательное и незабываемое. Хотя
каждый приезд Жана и так был незабываем. Я могла рассказать о наших встречах с
подробностью до минуты, смакуя все яркие события и факты и возвращаясь к своим
воспоминаниям снова и снова.
Как только мы отъехали от вокзала, Жан стал смотреть в окно
и озвучивать свои мысли:
- Тысяча лет. Целая тысяча лет... Это же такое событие. Даже
не верится. Не двести, не триста, а именно тысяча лет. Это же так много.
- Вот если бы ты приехал на тысячелетие города, то наверняка
запомнил бы это знаменательное событие на всю жизнь. Конечно, Казань - это не
Париж, но у нас тоже есть много чего посмотреть, - с патриотизмом произнесла я.
- Я смотрю, - насмешливо согласился со мной Жан и просто
прилип к окну. - Тома, а почему ты не сказала мне о том, что у вас была
бомбежка? - В голосе моего возлюбленного послышались испуганные и даже
истеричные нотки. - Почему ты не предупредила меня о военных действиях?
- Ты о чем?
- О том, что я не знал, что в твоем городе полнейшая
разруха. Тома, как ты здесь живешь?! Тома, как ты могла молчать?! - На лице
Жана появился ужас.
Я посмотрела в окно и рассмеялась до слез.
- Не вижу ничего смешного, - еще больше занервничал мой
француз и посмотрел в окно глазами, полными страха.
- Жан, сейчас мы проезжаем по улице Чернышевского, -
давилась от смеха я. - Это далеко не единственная улица, которая так сильно
тебя напугает. Это не бомбежка. Это просто тысячелетие Казани.
- Не понимаю никакой связи.
Ну как бы тебе объяснить. Ты просто приехал не вовремя.
Сейчас все это безобразие снесут, и ты увидишь, красивые, сверкающие чистотой
улицы, а может быть, даже и новые здания.
- Ты хочешь сказать, что никаких военных действий тут нет и
что у вас сносят не просто дома, а целые улицы?
- Что-то типа того. Уверяю тебя, у нас очень спокойно. И дай
бог, чтобы все жили в мире и согласии, так, как живут люди нашего города.
Просто на тысячелетие приедет слишком много гостей, и они не должны видеть ни
дома под снос, ни грязь, ни ветхие здания. Поэтому заранее хочу предупредить
тебя об этом. И не пугайся больше. Тут кругом разруха и раскопки, но все это
только для пользы дела. К празднику город будет лучше, чем на картинке.
- А почему все это нельзя было сделать раньше? Почему что-то
начинают делать только к тысячелетию?
- Потому что ты приехал в самую удивительную страну мира, в
которой свои порядки и законы. У нас к праздникам знаешь, как города
преображаются!
- В Париже такого нет.
- Ты не в Париже, а в России. И чтобы чувствовать себя здесь
комфортно, учись, пожалуйста, ничему не удивляться. У нас сносят не только
отдельные дома, но и целые кварталы. Наша страна полна сюрпризов.
Это я понял, - кивнул Жан и после того, как мы проехали
злосчастную улицу с несколькими домами под снос, немного расслабился.
Я вновь вспомнила то время, которое провела вместе с Жаном в
Париже. Он снял восхитительный, с настоящим камином, номер в отеле. Вечерами
мы, как завороженные, смотрели на пламя и наслаждались уютом и теплом,
исходящим от огня. Это были самые романтические вечера в моей жизни, с
ароматным лесным запахом потрескивающих в камине дров.
Остановившись у гостиницы «Мираж», я одарила Жана широкой
улыбкой и немного смущенно пожала плечами:
- Тут, конечно, камина в номере нет, но все довольно
прилично. Надеюсь, тебе все понравится.
- Мне все понравится, если ты будешь рядом, - Жан взял мою
руку и трогательно заглянул в глаза.
- Ты это серьезно?
- Серьезнее не бывает.
- Тогда почему тебе не понравилась наша улица Чернышевского?
- Я задала вопрос и, не ожидая сама от себя, принялась давиться от смеха. - Я
же была рядом, когда мы ее проезжали.
- Я обожаю твою улицу Чернышевского. Она потрясла меня своей
красотой, размахом и оригинальностью зданий, - Жан не мог скрыть своей улыбки.
- Это самая красивая улица, которую я когда-либо видел. Поверь, в Париже нет
улиц, которые бы смогли сравниться с улицей Чернышевского в Казани.
- Издеваешься, да?! Ну, издевайся. - Мы вышли из машины и
направились в гостиницу.
- Вот приедешь в Казань еще раз, и издеваться тебе уже будет
не над чем.
Жан покатил свой чемодан на колесах и обнял меня свободной
рукой.
