– Ну вот, все готово, – сказал он.
– Очень хорошо, – обрадовалась Джин. Ее впечатлило то, что Виктору-младшему понадобилось времени вдвое меньше обычного, чтобы ответить на пятьсот пятьдесят вопросов. – Ты не хочешь отдохнуть, прежде чем начать следующий тест?
– Давайте сразу к нему перейдем, – ответил Виктор.
Следующие полтора часа Джин показывала Виктору карточки ТАТ. На них были черно-белые изображения людей в различных ситуациях. Картинки требовали ответов, в которых раскрывалась личность отвечающего. Виктору-младшему надо было описать, что, по его мнению, происходило на картинках и как эти люди себя чувствовали. Смысл теста заключался в том, чтобы таким способом выявить фантазии, чувства и ощущения испытуемых в связи с различными жизненными ситуациями.
С некоторыми пациентами проводить этот тест было не очень-то просто. Но с Виктором это было просто удовольствием. Джин наслаждалась. Он с легкостью давал интересные объяснения. Ответы были логичными. К концу теста Джин поняла, что Виктор-младший эмоционально устойчив, хорошо приспосабливается к окружающей действительности и для своего возраста обладает весьма зрелыми взглядами.
Когда Маша закончила работу с последним пациентом, Джин вошла к ней в кабинет и отдала компьютерные распечатки. Результаты ММПИ нужно было отослать для обработки на компьютере с большим объемом базы данных, их же компьютер выдал лишь предварительные итоги.
Пока Маша просматривала бумаги. Джин делилась своими наблюдениями.
– Я думаю, он образцовый ребенок и совершенно не понимаю вашего волнения по его поводу.
– Это успокаивает, – кивнула Маша, изучая результаты теста интеллектуальных способностей. Виктор набрал 128 баллов. Результат отличался от предыдущего, полученного несколько лет назад, лишь на два очка. Это был хороший, устойчивый показатель, безусловно значительно выше, чем средний. Но было одно противоречие, которое беспокоило Машу: разница в 15 баллов между вербальным тестом и тестом на действие. Результаты вербального теста были ниже, что говорило о когнитивных проблемах, связанных с языковыми трудностями. Это было непонятно, учитывая способности Виктора к французскому языку.
– Я обратила на это внимание, – сказала Джин в ответ на вопрос Маши, – но, учитывая, что общий результат был настолько хорош, я не придала этому значения. А вы?
– Я не знаю, – вздохнула Маша. – По-моему, мне раньше ничего подобного не встречалось Ладно, перейдем к ММПИ.
Она разложила перед собой распечатку с результатами теста, это было описание личных качеств Виктора. Первая часть называлась «шкала ценностей». Кривые Ф и К были высоковаты и находились на верхней границе нормы. Маша обратила на это внимание Джин.
– Но они в пределах допустимого, – настаивала Джин.
– Да, но нельзя забывать, что это все относительно. Почему его шкала ценностей почти ненормальная?
– Виктор очень быстро справился с этим тестом. Может быть, он был не очень внимательным?
– Виктор-младший не бывает невнимательным. Ладно, я не могу это объяснить. Пойдем дальше.
Вторая часть содержала клинические кривые, и Маша увидела, что ни одна из них не выходила за пределы нормы. Особенно ее порадовало то, что четвертая и восьмая кривые были абсолютно нормальные. Эти две линии описывали психологические отклонения и шизофреническое поведение. Маша с облегчением вздохнула: эти кривые имели высокую степень корреляции с клинической картиной, и она боялась, что они могут оказаться за пределами нормы, учитывая происхождение Виктора-младшего.
Но затем она обратила внимание, что кривая три была на верхней границе нормы. Это означало, что у Виктора была склонность к истерии, что он постоянно искал заботы и внимания. Это никак не совпадало с реальным поведением сына.
– Как ты думаешь, он серьезно отнесся к этому тесту? – спросила Маша у Джин.
– Абсолютно, – ответила та.
– Ну что ж, в принципе я должна быть довольна этими результатами, – сказала Маша, собрав бумаги в стопку и подравнивая их края о стол.
– Я тоже так думаю, – улыбнулась Джин.
Маша скрепила бумаги, затем положила их в портфель.
– Хотя и Вехслер, и ММПИ немного за пределами нормы. Мне бы хотелось, чтобы они были в абсолютной норме. Кстати, что Виктор сказал по поводу этой картинки ТАТ, где человек стоит, подняв руку, рядом с ребенком?
– Виктор ответил, что он читает лекцию.
– Мужчина или ребенок?
– Мужчина, разумеется.
– Какое-либо проявление враждебности?
– Абсолютно никакого.
– Тогда почему у него рука занесена?
– Потому что человек говорит о теннисе. Он показывает мальчику правильную подачу.
– Теннис? Виктор-младший никогда не играл в теннис.
~~
Въехав на территорию «Кимеры», Виктор обратил внимание, что снег, выпавший накануне ночью, растаял. Было по-прежнему облачно, но температура воздуха уже поднялась.
Он припарковал машину на обычном месте. Однако, вместо того чтобы проследовать в административное здание, он, прихватив с переднего сиденья коричневый бумажный пакет, сразу направился в лабораторию.
– У меня тут сверхсрочная работа для тебя, – сказал он лаборанту Роберту Граймсу.
Роберт был болезненно худой мужчина. Воротнички на его рубашках всегда были ему велики, что еще больше подчеркивало худобу. В его глазах навыкате проглядывалось выражение постоянного удивления.
Виктор вытащил пробирки с замороженной кровью Виктора-младшего, а затем сосуды с тканями мозга умерших детей.
– Мне нужны хромосомные исследования этих образцов.
Роберт взял пробирки с кровью, потряс их, затем посмотрел ткани мозга.
– Вы хотите, чтобы я занялся этим немедленно?
– Именно так. Я хочу, чтобы исследование было проведено как можно быстрее. Кроме того, необходимо, чтобы ты произвел стандартное прокрашивание образцов.
– Тогда мне придется отложить работу по маточной имплантации, – предупредил Роберт.
– Я разрешаю.
Выйдя из лаборатории, Виктор направился в соседнее здание, в котором находился центральный компьютер. Оно располагалось в центре внутреннего двора. Место было выбрано идеально, учитывая, что из здания легко было пройти во все другие помещения. Основной офис находился на первом этаже, и Виктору не составило труда найти Луиса Каспвича. Он руководил несколькими техниками, которые устраняли какие-то неполадки в компьютере. Огромная машина была открыта. Казалось, ей делают хирургическую операцию.
– У вас есть какая-нибудь информация для меня? – спросил Виктор.
Луис кивнул. Дав указание техникам продолжать работу без него, он повел Виктора в своей кабинет. Там он достал блокнот с компьютерными протоколами.
