Лори пыталась разглядеть выражение лица Джека, но из-за пластика ей это не удавалось. Тем не менее она приободрилась. Он неожиданно поддержал ее, отчего оптимизма у нее прибавилось.
— А что с теми случаями, о которых говорил вчера Дик Катценбург? — поинтересовался Джек. — Что-нибудь получается?
— Да. Правда, пока только есть отчеты криминалистов. Для полной уверенности мне не хватает медицинских карт.
— Вообще все довольно удачно сложилось, — сказал Джек. — Вчера, когда ты двинулась к микрофону со своим выступленьицем, я поначалу разозлился, решив, что эта еженедельная тягомотина будет длиться неимоверно долго, но теперь приходится отдать тебе должное. Если случаи Дика совпадут с твоими, твоя «серия» удвоится и на «Америкер» будет брошена большая тень. Как ты считаешь?
— Не знаю, как насчет «Америкер», — ответила Лори. Ее удивляла словоохотливость Джека. Даже в этом она усматривала положительный момент.
— Как говорится, подгнило что-то в Датском королевстве: тринадцать случаев — уже далеко не совпадение. Однако меня смущает всеобщее «как ни в чем не бывало», поэтому я и не спешу так рьяно поддерживать эту версию об убийствах, хотя уже созреваю для этого. Скажи, а какие-нибудь из этих случаев произошли в реанимации или в постнаркозном отделении?
— Из моих — ни один. Не знаю, как у Дика. У моих все случалось в обычных палатах. А что? Малхозен лежал в каком-то из этих двух?
— Нет! Он лежал в обычной палате. Не знаю, почему мне пришло это в голову. Может, потому, что в реанимации и в постнаркозном несколько иной подход к медикаментам в отличие от обычных отделений больницы. Я просто пытаюсь понять, не могло ли там быть какой-нибудь ошибки в системе лечения, какого-нибудь препарата, который им не следовало применять. Это лишь очередной повод для раздумий.
— Что ж, спасибо за идею, — ответила Лори без особого энтузиазма. — Буду иметь в виду.
— А еще я думаю, что тебе надо нажать на токсикологию. Я все-таки считаю, что в конечном итоге они должны дать ключ к разгадке.
— Легко сказать. Я уже и так забила Питеру Леттерману мозги своими просьбами. Вчера он говорил мне, что вспомнил про какую-то жутко ядовитую южноамериканскую лягушку.
— О! Ну это уже перебор. Как говорится, когда слышишь стук копыт, думай о лошадях, а не о зебрах. Что-то у этих пациентов повлияло на проводящую систему сердца. И я по-прежнему уверен, что причина в каком-то банальном препарате, вызвавшем аритмию. А уж каким образом он там оказался, это другой вопрос.
— Но это наверняка показала бы токсикология.
— Правильно, — согласился Джек. — А что, если что-то постороннее присутствовало в инфузионном растворе? Они все лежали под капельницей?
Лори на минуту задумалась.
— Сейчас, когда ты сказал, я вспомнила, что все. Но в этом нет ничего необычного, поскольку большинство пациентов после операции лежат под капельницей в течение по крайней мере суток. Что касается какого-нибудь контаминанта в инфузионном растворе, то у меня была такая мысль, но это маловероятно. Если бы речь шла о каком-то контаминанте, у нас было бы больше подобных случаев, и не только с относительно молодыми и здоровыми пациентами.
— Думаю, тебе любую зацепку не стоит сбрасывать со счетов, — сказал Джек. — Кстати, я тут вспомнил и про вопрос об электролитах, который вчера после твоего выступления задал кто-то. Ты ответила, что все в норме. Это так?
— Абсолютно. Я специально просила Питера это проверить, и он сказал, что все в норме.
— Что ж, похоже, ты действительно ничего не упустила, — согласился Джек. — Я сейчас закончу с Малхозеном, чтобы убедиться в отсутствии эмболии и сердечной патологии.
Вернув скальпель в рабочее положение, он вновь склонился над трупом.
— Я уже все передумала, — сказала Лори. И после секундного замешательства спросила: — Джек, я могу поговорить с тобой на личную тему?
— Ради всего святого! — не выдержал Винни. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу во время их разговора. — Может быть, мы все-таки сначала завершим это вскрытие?
Вновь выпрямившись, Джек посмотрел на Лори:
— О чем это ты хочешь со мной поговорить?
Лори бросила взгляд на Винни. Ей было неловко говорить в его присутствии, особенно учитывая его нетерпение.
Джек хмыкнул:
— Не обращай внимания на Винни. Он мне всегда так здорово помогает, что я без него никуда. А ты попробуй просто не замечать его. Я всегда так делаю.
— Очень остроумно, — отозвался Винни. — Почему это только мне не смешно?
— Собственно, — продолжала Лори, — я бы хотела, чтобы мы где-нибудь встретились. Мне нужно сказать тебе кое-что важное.
Джек не отвечал — он смотрел на Лори сквозь пластиковую маску.
— Дай-ка угадаю, — произнес он наконец. — Ты выходишь замуж и хочешь, чтобы я стал твоим свидетелем.
Винни расхохотался с таким звуком, что, казалось, он задыхается.
— Эй, что тут смешного?! — воскликнул Джек и сам рассмеялся вслед за Винни.
— Джек, — Лори с трудом пыталась сохранить в голосе спокойствие, — я говорю вполне серьезно.
— Я тоже, — сквозь смех ответил Джек. — И поскольку ты не опровергаешь моих догадок, можешь считать, что поставила меня в известность, но, боюсь, придется отказаться от твоего заманчивого предложения. У тебя что-нибудь еще?
— Джек! — стараясь сдержаться, вновь сказала Лори. — Я не выхожу замуж. Мне нужно поговорить с тобой о деле, которое касается только тебя и меня.
— Прекрасно! Слушаю.
— Я не хочу говорить с тобой об этом в секционном зале.
Картинно взмахнув рукой, Джек обвел ею помещение со всеми его мрачными атрибутами.
— А чем тебе не нравится? Я здесь чувствую себя как дома.
— Джек! Ты можешь хоть на минуту отнестись к этому серьезно? Я же сказала тебе: это важно.
— Замечательно! Какие у нас есть варианты другого, более подходящего места? Если ты подождешь меня с полчасика, я бы мог с тобой встретиться наверху, в офисе опознания, и мы могли бы поболтать за чашечкой великолепного кофе, сваренного Винни. Но проблема в том, что как раз в это время народ подтянется к началу рабочего дня и будет многолюдно. А может быть, ты предпочитаешь рандеву в нашем живописном буфете на втором этаже, где мы могли бы отведать что-нибудь изысканное из автомата и в свое удовольствие потолкаться с обслугой. Так что же ты выбираешь?
Лори внимательно наблюдала за Джеком. Его возврат к злому паясничанью серьезно поколебал ее прежний оптимизм, но она не отступала, понимая его подоплеку.
— Я рассчитывала, что мы сможем сегодня вечером поужинать, скажем, в «Элиосе», если забронируем столик.
Ресторан «Элиос» сыграл определенную роль в отношениях Лори и Джека.
