Созрев начитанностью, углубился в лабиринты
Талмуда. Теперь уже не зубрил вслепую, а держал лезвие разума остро наточенным,
потому что там, в хитроумных закоулках книги «Зогар», таились неописуемые
сокровища. Известно, что высокоученый человек, наделенный даром проникать в
сокровенный смысл букв, может найти в той книге шифры к великим тайнам и
чудесам, может даже стать повелителем Вселенной. В сочетаниях букв, которые
используются в Именах Господа, в священном числе 26, цифровом эквиваленте
четырехбуквенного «йуд-хей-вав-хей»таится ключ к сокровенному знанию, которое
не дает покоя многим поколениям талмудистов. Другие ешиботники, как попугаи,
пробовали по 26 раз повторять то одну, то другую молитву; иные 26 раз стукались
головой о Стену Плача или 26 раз обходили гору Мерон, где похоронен великий
Шимон бар Йохай, автор «Зогара», но Шмулик чувствовал: глупости это, тупым
повторением ничего не добьешься. Сердце подсказывало: все неизмеримо сложней и
в то же время гораздо проще. Однажды на закате дня (он твердо знал, что это
случится именно на закате) истина сама раскроется перед ним во всей своей
прекрасной простоте, и он сможет произнести непроизносимое, услыхать неслышимое
и увидеть невидимое. Бог назначит его Своим мироустроителем, потому что во
всеохватной мудрости Своей будет знать: Шмулику Мамзеру можно довериться, он
человечьему миру плохо не сделает.
Можете быть уверены, что, став повелителем
Вселенной, Шмулик устроил бы в ней все самым отличным образом. Никто бы больше
не воевал, потому что всегда ведь можно друг с другом договориться. Никто бы
больше никого не мучил: если людям хорошо вместе, пускай живут рядом, а если
плохо – так можно же разойтись, места на свете много. И все гои начали бы
соблюдать заповеди Торы – сначала только обязательные, именуемые хова,а потом и
желательные, ршут.Скоро все-превсе стали бы евреями, и тогда Шмулик прослыл бы
величайшим из людей, еще более великим, чем пророки Моше и Элиягу. Если
называть вещи своими именами, он стал бы Мессией, который спасет мир и примирит
его с Господом.
Между прочим, Шмулик собственным умом дошел до
великого открытия и догадкой своей с равом Шефаревичем, упаси Боже, не
поделился: Мессия явится не с неба; Мессией станет тот, кто расшифрует имя
Господне и не побоится произнести его вслух, возьмет на себя ответственность за
все, что происходит на Земле.И тогда настанет утро, в которое солнце больше не
выглянет из-за гор, потому что незачем ему станет иссушать землю, ибо человек
исполнил порученное, и прах возвратится к праху, а дух вернется к Господу. А
все благодаря Шмуэлю из Житомира, некогда именовавшемуся Мамзером.
Среди учеников великого рава Шефаревича –
сутулых, близоруких, с вечно хлюпающими носами – не он один пылал огнем
божественного честолюбия, с которым не сравнятся жалкие гойские мечты о карьере
и богатстве. Но Шмуликово пламя сияло всех ярче, потому что он – илуй.Мадам
Перлова, всю жизнь прожившая в Киеве и совсем не знающая иврита, говорила
по-русски: «гениальный мальчик». Тоже, между прочим, звучит неплохо. Еще она
как-то назвала его «Моцартом от Талмуда», но, когда выяснилось, что этот Моцарт
– музыкант, Шмулик обиделся. Разве можно уподоблять благородное искусство
каббалы пиликанью на скрипке! С другой стороны, что вы хотите от женщины,
которая не может произнести на еврейском языке даже самой простой молитвы?
Илуйиз ешибота великого рава Шефаревича – вот
какую репутацию заработал себе Шмулик в Ерушалаиме, а ведь живет здесь всего
ничего, без году неделя.
Конечно, ничего этого не было бы, если бы не
рав, слава об учености и набожности которого докатилась и досюда, так что сам
Ришонле-цион,наиглавнейший раввин, у которого на шее медаль от султана и ксивэс
печатями от турецкого паши, попросил житомирского мудреца переехать в священный
город вместе с учениками. Часто ли бывало, чтобы ашкеназскому раввину выпадала
такая высокая честь?
Евреи много спорили, к кому следует причислить
рава Шефаревича: к гаонам —великим вероучителям или к ламед-вовникам,то есть
тем самым 36 праведникам, которые всегда должны быть в мире, потому что только
из-за них Господь и не уничтожает нашу греховную Землю. Если на свете станет
хоть одним ламед-вовникомменьше – все, конец. Ради тридцати пяти праведников Он
терпеть уже не захочет.
Когда в прошлом году рав Шефаревич заболел
свинкой (а все знают, какая это опасная болезнь для немолодого человека),
Шмулик ужасно испугался: не дай Бог, Учитель помрет, а с новым
ламед-вовникомвыйдет заминка – что тогда? Но рав ничего, не помер, лишь
сделался еще сердитей.
Великий Шефаревич – человек особенный. Как
известно, в каждую душу от рождения помещена искра Божия, а у него не искра и
даже не свечка – факел, целый костер, рядом стоять жарко. И небезопасно, того и
гляди обожжешься. От этого у рава в Житомире было много врагов, да и в
Ерушалаиме, хотя всего месяц как переехали, тоже некоторые начинают коситься.
Говорят: слишком уж гневлив.
Что ж, это правда. Учитель суров. Если
заглянет в классную комнату и увидит, что кое-кто еще не умылся, а сидит,
хлопает глазами, то будет аз ох`н вэй,то есть крики «ох» и «вэй» или, выражаясь
по-библейски, плач и скрежет зубовный.
Поэтому, жмурясь от солнца, Шмулик надел
нижний талес, кое-как пригладил длинные волосы и прочел молитву по пробуждении
ото сна: «Благодарю Тебя, Царь живой и сущий, за то, что по милости Своей
возвратил мне душу мою».
Поливая водой кисти рук (по три раза каждую,
как предписано), произнес молитву омовения.
Потом наведался в отхожее место и
возблагодарил Царя Вселенной за то, что Тот мудро создал человека, снабдив тело
необходимыми отверстиями и внутренними полостями.
Еще три молитвы спустя – на благословение
души, на вкушение завтрака (чтоб наши враги так завтракали: кружка горячей воды
и пол-лепешки) и на учение – Шмулик вместе с другими ешиботниками сел за стол и
углубился в «Гемару».
Соседи вели себя шумно, если не сказать буйно:
кто читал вслух, кто кивал головой и раскачивался, иные даже размахивали
руками, но Шмулик ничего вокруг не видел и не слышал. Нет на свете занятия
более азартного, чем выписывать в тетрадку буквосочетания и комбинировать
гематрические расчеты. Время словно перестает существовать, благоговейно
замирает: вот сейчас, сейчас Шмулик прикоснется к Тайне, и мир уже не будет
таким, как прежде. И свершиться это может когда угодно, в любое мгновение!
Звуком, который вернул будущего спасителя
человечества к низменной действительности, было бурчание в животе у соседа,
балабесаМендлика. Балабесами,или балбесами,назывались юные примаки, жившие и
столовавшиеся в семье жены до тех пор, пока не войдут в зрелый возраст.
Мендлику едва исполнилось четырнадцать, так что зреть ему оставалось еще
порядком.
