«Родители нарекли меня Эммануилом, что
означает «с нами Бог». Именем Ёхошуа меня называли мои шелухин,по-русски это
значит «Помощь Иеговы», а слово «Христос» я впервые услышал только здесь, у
вас, и долго не догадывался, кто этот распятый бог, которому все молятся. Но
когда выучился русской грамоте и прочел Новый Завет, меня как громом ударило.
Многое в этой книге перепутано и пересказано неверно, там полно всяких небылиц,
но чем дальше я читал, тем яснее становилось: это про меня, это я – Распятый! Я
– Распятый!»
Услышав, как сердито он повторяет: «Я –
`аспятый, я – `аспятый», я убедилась, что передо мной скорбный рассудком.
Однако этот человек, пускай даже психически ущербный, все равно был мне
симпатичен и интересен. Желая вернуть его разум из помутнения в ясность, я
осторожно сказала: «Как же ты можешь быть Иисусом? Разве тебя распинали?»
Но от этого вопроса он пришел в еще большее
возбуждение.
«Не меня, не меня! Я не сразу понял, но потом
разобрался! Всё это ужасная ошибка, которой две тысячи лет!»
«Кого же распяли?» – еще мягче спросила я.
«Я не знаю. Может быть, Дидима, а может быть,
Ехуду Таддая. С тех пор как я понял, что там произошло, я всё пытаюсь угадать,
кого убили. Дидим – вылитый я, его потому так и прозвали, по-гречески это слово
значит «близнец». И Ехуда Таддай тоже на меня похож, ведь он мой брат. (Точнее,
Эммануил употребил комичное в подобных обстоятельствах слово «кузен», и я
вспомнила, что апостол Иуда Фаддей в самом деле приходился Иисусу двоюродным
братом.)Дидим такой отчаянный! И упрямый... Но нет, это был не он. Я очень
смеялся, когда прочитал в Евангелии, как он погрузил персты в дырки от гвоздей.
Именно так бы Фома-Дидим и поступил, а значит, распяли не его. Наверняка то был
Ехуда, племянник моей матери. А может быть, Нафанаил? У него тоже голубые
глаза. В Иерусалиме меня мало кто знал в лицо, так что любой из шелухинмог
выдать себя за меня... Нет, мне не угадать, кого из них казнили. Но зато я
твердо знаю, кто всё это придумал – второй Ехуда, тот, что из Кериота. Он иудеянин,
а они хитрее нас, галилеян. Ехуда, сын Шимона, подговорил Кифу, а тот убедил
остальных. Они всегда его слушались! Знаешь, ведь это они привели меня сюда и
заперли, Кифа с Ехудой».
Он показал рукой на пещеру.
Его дальнейший рассказ я передам сжато, опуская
свои вопросы, его восклицания, а также мои мысли относительно достоверности
описываемых событий. Будет лучше, если о правдоподобии этой истории Вы
составите себе мнение сами.
Итак, если верить рассказчику, он (то есть
бродячий проповедник Эммануил-Ёхошуа, живший в Палестине девятнадцать столетий
назад) пришел в город Иерусалим в канун праздника Пасхи. Его сопровождали
двенадцать учеников, приставших к нему во время странствий. Большинство из них
были рыбаками с Галилейского моря, а прочих можно отнести к категориии
«мизераблей» – очевидно, Эммануил всегда испытывал слабость к «черным людям».
В Иерусалиме, где об Эммануиле прежде слыхом
не слыхивали, он, по своему обыкновению, разговаривал с разными людьми, и одни
его ругали, а другие слушали со вниманием. В конце концов кто-то донес
городским властям на еретика, подрывающего основы веры, и проповеднику пришлось
скрываться. В ночь на пятницу он и его ученики собрались за городом, в
Гефсиманском саду и держали совет, как быть. Бежать из города? Но дороги
известны наперечет, и конным стражникам будет легко настигнуть беглецов.
Тогда старший из шелухин, Кифа, сказал:
«Учитель, здесь поблизости есть место, где можно спрятаться. Ты побудешь там
два или три дня, пока те, кто тебя ищет, не прекратят поиски». Кифа и еще один
шелуахпо имени Ехуда, сын Шимона, которого Эммануил назвал «очень умным и хитрым»,
отвели своего предводителя на вершину Масличной горы, во двор некоей бедной
вдовы. Там, под землей, недавно открыли древнюю пещеру, в которой когда-то
хоронили умерших, а потом перестали, потому что в склепе не осталось свободного
места.
Ученики оставили Эммануилу светильник, воду,
хлеб, а сами удалились. Однако через некоторое время он, охваченный раскаянием
(как же он будет отсиживаться в убежище, когда шелухинподвергают себя
опасности?), захотел вернуться в сад, и тут оказалось, что ученики завалили
выход камнями.
А потом произошло что-то вроде землетрясения.
Эммануил на миг потерял сознание и очнулся от того, что услышал голос девочки,
которая повторяла непонятное слово: «Пе-етя! Пе-етя!»Это была строгановская
Дурка, разыскивавшая своего петуха.
«Сначала я думал, что умер во время
землетрясения и попал в мир мертвых, – рассказывал мне он. – Там всё не так,
как в мире живых: другая природа, другие люди, другой язык, другие обычаи. И
только не мог взять в толк, рай это или ад. В разное время мне казалось
по-разному. То – что это несомненный рай: много деревьев, много воды, нет зноя.
А иногда думал: нет, это ад. Только в аду бывает так холодно и земля становится
белой и жесткой, как мертвое тело. Потом решил: не ад и не рай, а другой мир,
куда попадаешь после смерти и где надо жить так же, как в прежнем мире – делать
угодное Богу и одолевать в себе Нечистого. После же, наверное, снова умрешь, и
будет еще мир, а потом еще, и еще, и так до тех пор, пока душа не пройдет до
конца весь путь, назначенный ей Господом».
Я говорила Вам, что пережила в строгановской
пещере нечто подобное. Там тоже дрожала земля и что-то странное случилось с
временем. Как сказано в одном старинном трактате, обнаруженном мной в Вашей
библиотеке: «А еще есть Пещеры, именуемые Особенными, где нет проистечения
времени, и человек, попавший туда, может сгинуть на веки вечные либо же быть
выброшен в другое время и даже в другую Особенную Пещеру».
Меня, помнится, больше всего заинтриговали эти
самые «Особенные Пещеры», где «нет проистечения времени». Эммануила же,
человека совсем иного устройства, сверхъестественность случившегося нисколько
не удивила и даже не слишком заинтересовала. «У Бога чудес много», заметил он
мельком и потом почти всё время говорил о другом – как несправедливо Евангелие
по отношению к его любимым шелухин.Эта тема занимала его гораздо больше.
«Не предавал меня Ехуда из Кериота! Меня никто
никогда не предавал! Он придумал всю эту хитрость (Эммануил сказал: «эту
авентюру»),чтобы меня спасти. Пошел к первосвященнику и сказал: «Я укажу вам,
где прячется Ёхошуа из Назарета, дайте мне обещанную награду». Он нарочно так
сделал, чтобы они распяли другого и успокоились. И повесился потом тоже
нарочно, чтобы никто не усомнился в его предательстве. О, ты не знаешь, какой
он был хитрый, мой Иуда! И какой благородный! А теперь все проклинают его и
плюют на его прах! Это невыносимо!
