—Ну, Джейн, ты героиня, — Роз торжественно пожала девушке руку. — Кто бы мог подумать?
—Вообще-то этим не кончилось. Она попыталась добиться моего увольнения.
—Вот гадина, — Хейли помрачнела. — И что эта ведьма придумала?
—Она явилась к Кэрри, заявила, что я женщина легкого поведения, крутила роман с женатым мужчиной, а ее обворовала, хотя она пожалела меня и взяла в свой дом. Мол, ее христианский долг — предупредить Кэрри.
—Я всегда думала, что в преисподней для христиан вроде Кларисс отведены специальные места в первом ряду, — заметила Роз.
—Когда Кэрри вызвала меня в свой кабинет и рассказала о визите Кларисс, о том, что та наговорила, я была уверена, что меня уволят. А она спросила, как я могла жить с этой ужасной старой вороной, и сказала, что всегда ценила в служащих терпение и выдержку. И поскольку я обладаю этими качествами и доказала, что хочу усердно работать и быстро учусь, она повышает мне зарплату.
—Кэрри мне нравится! — воскликнула Хейли. — Я бы купила бутылку вина и выпила с ней. Нет ничего лучше счастливого конца.
«Разве что сидеть в тени на качелях рядом с Харпером, цедить холодный лимонад и присматривать за играющей на траве Лили», — мысленно добавила Хейли.
Когда после работы эта идиллия материализовалась и она пересказала Харпер эту потрясающую историю, он вынес свой вердикт:
—Если кузина Кларисс получила от ворот поворот, конец точно счастливый. Она всегда придиралась ко мне, когда я был мальчишкой. Пока мама ее не выгнала.
—Знаешь, как она обзывала твою мамочку? Джейн рассказала.
—Нет, — его лицо окаменело. — Как?
—Распутницей.
—Ра... — он так расхохотался, что Лили захлопала в ладоши. — Распутница! Господи, маме это наверняка понравилось.
—Понравилось. А ты ее очень хорошо знаешь... Чудесное выдалось утро. Все плохое забылось. Так приятно было смотреть на Джейн! Она сильно изменилась, нашла себя. Когда мы познакомились, она была практически невидимкой. А теперь... Ну, знойная красотка.
—Правда? Очень знойная?
Хейли со смехом ткнула его локтем.
—Даже не думай. Каждая кузина в свое время.
—Кстати, насколько мы близкие родственники? Я так и не знаю.
—Думаю, твой папа и мой были четвероюродными братьями. Значит, мы пятиюродные. Ну как-то так. А из-за второго замужества моей прабабушки...
Харпер остановил ее генеалогические изыскания поцелуем.
—Пятиюродных сестер целовать не возбраняется.
—Отлично! — Выразив свое мнение, Хейли снова прижалась губами к его губам.
Не тут-то было...
Лили вскрикнула, залепетала, потянула Харпера за джинсы и не успокоилась, пока он не подхватил ее на руки. Тогда малышка одной рукой обняла его за шею, а другой оттолкнула Хейли.
—М-да, она поставила меня на место.
Хейли демонстративно прижалась к Харперу. Лили снова ее оттолкнула и крепче обняла Харпера.
—Девчонки вечно из-за меня дерутся. Мое проклятие.
—Еще бы! Та, с которой ты был в прошлый Новый год, точно без драки тебя не уступила бы.
Харпер улыбнулся Лили.
—Понятия не имею, о чем она говорит.
—Ты прекрасно знаешь, о чем я. Блондинка с волосами до попы.
—Да, попу припоминаю.
—Как тебе не стыдно!
—Это ты начала. Блондинку зовут Эмбер, — Харпер, посмеиваясь, поднял малышку высоко над головой, и та счастливо расхохоталась.
—Ха-ха-ха, — саркастически поддержала дочку Хейли. — Эмбер...
—Она юрисконсульт.
—Можно подумать!
—Истинная правда, — он поднял правую руку, будто приносил клятву в суде. — Красивая вовсе не значит глупая, чему ты живое доказательство.
—Твоя жизнь спасена. У вас были серьезные... Нет, забудь, что я это хотела спросить. Ненавижу, когда женщины и мужчины, если уж на то пошло, суют нос в прошлые отношения.
—Ты рассказала мне о своих. Нет, не серьезные. Она не хотела серьезности, да и я тоже. На данном этапе главное для Эмбер — карьера.
—А у тебя было что-нибудь серьезное?
—Несколько раз довольно близко подступал к границе, но никогда ее не пересекал.
Харпер усадил Лили между ними и, придерживая ее, начал потихоньку раскачиваться.
«Немедленно заткнись или смени тему!» — приказала себе Хейли, решив наслаждаться моментом.
Они втроем лениво раскачиваются на качелях, в знойном неподвижном воздухе жужжат пчелы, переливаются яркими язычками пламени летние цветы.
—Конец дня — самое лучшее время. Кажется, можно сидеть часами и бездельничать.
—Не хочешь отвлечься?
—Не сегодня. Не хочу оставлять Лили два вечера подряд.
—Мы могли бы после обеда поехать с ней в кафе-мороженое.
Хейли удивленно взглянула на него. И тут же удивилась, почему удивляется его предложению.
—Она бы поехала с удовольствием. И я тоже.
—Значит, договорились. У нас свидание. Кстати, а почему бы не поехать сейчас, не пожевать гамбургеры и не завершить пир мороженым?
—Еще лучше.
Влажная жара июля сменилась августовской духотой, раскаленными добела небесами, не приносящими облегчения ночами, и день ото дня этот порядок вещей казался все более незыблемым.
—Может, она довольна, что мы узнали, кто она, признали ее как прабабушку Роз, ну и вообще оценила наши старания. — Хейли воткнула в вазон два пентаса — один с пышными розовыми соцветиями, другой с желтыми.
—Думаешь, она совсем успокоилась? — спросила Стелла.
—Амелия почти каждую ночь поет в комнате Лили, но не делает никаких гадостей. Иногда я что-то чувствую или мне кажется, что чувствую, но это быстро проходит. Я ведь не делала ничего странного в последнее время? Нет?
—На днях ты слушала Пинк
[12]
и говорила, что хочешь сделать татуировку.
—Это не странно. Я думаю, мы обе должны сделать татуировки на тему цветов. Я сделаю красную лилию, а ты синий георгин. Спорю на что угодно, Логану понравится. Задорно и сексапильно.
—Вот пусть сам и делает татуировку.
—Ну, только одну! Девчачью.
—По-моему, девчачья татуировка — оксюморон
[13]
.
—Вовсе нет, — возразила Хейли. — Цветы, бабочки, единороги и все такое... Спорим, я уговорю Роз на татуировку?
