—Он идет. Я все расскажу, когда приеду, а сейчас до свидания.
Митч скользнул на диванчик напротив нее.
—Очень кстати мы встретились. Что вы закажете?
Роз заказала бокал вина, а Митчелл кофе. Черный. Затем пролистал меню и добавил итальянскую закуску ассорти.
—После столь бурного шопинга вы должны подкрепиться. Как ваши дела?
—Отлично, спасибо. А ваши?
—Теперь, когда я сбросил с плеч книгу, хорошо.
—Я так и не спросила, о чем она.
—О жизни и творчестве Шарля Пьера Бодлера. — Митчелл замолчал, сочтя ответ исчерпывающим, но заметил, как Роз вопросительно выгнула бровь. — Поэт девятнадцатого века. Разгульное дитя Парижа — кокаинист, противоречивая и драматичная натура. Обвинялся в богохульстве и непристойном поведении, промотал наследство, переводил Эдгара По, создавал мрачные, полные темных чувств стихи. И через многие годы после смерти — он умер от сифилиса — одни считают Бодлера певцом современной цивилизации, а другие чокнутым ублюдком.
Роз улыбнулась:
—А в каком лагере разобьете свою палатку вы?
—Он был гениальным и извращенным. Поверьте, вам не захочется выслушивать подробности, поэтому остановимся на том, что рассказывать о Бодлере было очень интересно и очень трудно.
—Вас радует результат?
Митчелл немного помолчал.
—Да, а еще больше радует то, что я больше не должен круглосуточно жить с тенью Бодлера за плечами.
—Это все равно, что жить с призраком. Вам так не кажется?
—Плавный переход, — Митчелл легко чокнулся кофейной чашкой с ее бокалом. — Позвольте для начала сказать, что я высоко ценю ваше терпение. Я надеялся закончить книгу гораздо раньше, но знаете, как бывает, одно цепляет другое.
—Вы сразу предупредили, что некоторое время будете заняты.
—Не ожидал, что так долго. Но я размышлял о вашей ситуации. Трудно забыть то, что я увидел в конце мая.
—Ваше знакомство с новобрачной Харпер получилось более бурным и непосредственным, чем я планировала.
—Вы говорили, что она больше не проявляла... агрессии, — подобрал слово Митчелл.
—Она все еще поет мальчикам и Лили, но никто из нас с тех пор ее не видел. И, если откровенно, я была не столько терпелива, сколько очень занята. Работа, дом, предстоящая свадьба, младенец... И после той ночи казалось, что всем нам нужна передышка.
—Если не возражаете, я бы вплотную занялся расследованием.
—Замечательно. Наверное, сегодня нас свела судьба. Что вам необходимо?
—Все, чем вы располагаете. Достоверные данные, документы, дневники, письма, фотографии, истории ваших предков. Все, что не подвергается сомнению. Очень большую помощь оказали бы письма или дневники, написанные теми людьми, чью жизнь придется изучать.
—Без проблем. Я с удовольствием предоставлю вам все, что у меня есть.
—Между поединками, если можно так выразиться, с Бодлером я знакомился и с вашим делом. Начал набрасывать генеалогическое древо, попытался прочувствовать людей и их связи. Это обязательные первые шаги.
—И отличное начало.
—Неплохо, если в вашем доме мне найдется место для работы. В основном я буду работать в своей квартире, но полезно иметь личное пространство в центре событий. Ваш дом играет важную роль в расследовании.
—И это не проблема.
—Что касается новобрачной Харпер, мне нужен список всех, кто как-либо когда-либо с ней контактировал. Я должен их опросить.
—Хорошо.
—И письменное разрешение, о котором мы говорили, на доступ к семейным архивам: свидетельствам о рождении, браке, смерти и тому подобном.
—Я напишу.
—И разрешение использовать это расследование и его результаты в моей книге.
Роз кивнула:
—А мне — право одобрения рукописи.
Митчелл расплылся в обаятельнейшей улыбке:
—Нет.
—Но...
—Я буду счастлив подарить вам экземпляр, когда и если книга увидит свет, но право одобрения вы не получите, — Карнейги взял из широкого стакана короткую хлебную палочку и протянул Роз. — Мои находки принадлежат мне, моя рукопись принадлежит мне. Если я напишу и продам права на издание книги, вы ничего не будете должны мне за работу.
Роз откинулась на спинку диванчика, сделала глубокий вдох. Еще одно открытие: за красивым лицом, лохматой шевелюрой, обаятельной улыбкой и древними высокими кроссовками скрывается умный и упрямый мужчина. Досадно, конечно, но она уважает умных и упрямых мужчин.
—А если не напишете и не продадите?
—Мы вернемся к первоначальным условиям. Первые тридцать часов бесплатно, далее пятьдесят долларов в час плюс расходы. Можем составить контракт и все в нем прописать.
—Думаю, это было бы разумно.
Когда подали закуску, Роз рассеянно взяла с блюда оливку. От второго бокала вина она отказалась.
—Если вы решите издать книгу, разве вам не потребуется согласие всех, у кого вы возьмете интервью?
—Об этом я позабочусь. А вас мне хотелось бы спросить, почему вы не заинтересовались всем этим раньше? Вы живете в этом доме всю свою жизнь и только сейчас собрались выяснить, чей же призрак живет там с вами. И позвольте добавить, что даже после увиденного собственными глазами я с трудом верю в то, что сейчас сказал.
—Сама не знаю. Может, была слишком занята или просто привыкла. А потом закрались сомнения, не слишком ли я, ну... внушаемая, что ли. В семье никогда не тревожились из-за новобрачной Харпер. Я могу дать вам любые сведении о моих предках, познакомить с реальными событиями, забавными случаями, но о ней, похоже, никто ничего не знал, и знать не хотел. Я тоже.
—Однако теперь вы решились.
—Чем больше я думала о том, что мне неизвестно, тем сильнее становилось желание узнать. После того, как я увидела ее в последний раз, желание превратилось в необходимость.
—Вы видели ее в детстве, — подсказал Митчелл.
—Да. Она заходила в мою комнату, пела свою колыбельную. Я никогда ее не боялась. Она приходила ко всем детям, которые росли в Харпер-хаусе. Я перестала ее видеть, когда мне было около двенадцати лет.
—А потом увидели снова.
В его взгляде явственно читалось сожаление об отсутствии блокнота или диктофона. А еще проницательность и сосредоточенность, как ни странно, показавшиеся Роз необычайно сексапильными.
—Да, она возвращалась. Я видела ее или ощущала ее присутствие каждый раз, когда была беременна. Она словно знала, что в доме появится еще один ребенок. Были, разумеется, и другие встречи, но, думаю, вы бы хотели поговорить об этом в более официальной обстановке.
