—Они заставляли тебя? Они...
А потом они забирают то, что им не принадлежит. Забирают мое!
Амелия вонзила кулаки в свой живот, и сила ее ярости и горя отбросила Роз назад на целых два шага.
Буря бушевала в небе, бурлила на земле, превращая воздух в густую клубящуюся массу. Роз казалось, что она дышит грязью, и сквозь грохот бури до нее доносились безумные вопли.
Убей их всех! Убей во сне. Разруби на куски и утопи в крови. Верни мне мое! Будь все они прокляты и гори в аду!
—Они умерли. Они превратились в прах! От них ничего не осталось! — крикнула и Роз, но ее слова оказались тихим хрипом. — Это я осталась от них?..
Буря прекратилась так же резко, как началась. Исчезло и обезумевшее привидение, осталась та спокойная Амелия, что пела детям колыбельные. Печальная и бледная, в своем сером платье.
Ты моя. Моя кровь.
Амелия протянула руку, и Роз увидела на ладони растекающееся красное пятно.
Моя плоть. Из моего чрева, из моего сердца. Помоги мне. Я заблудилась. Мне так одиноко...
Роз осталась одна на краю леса. Внизу расстилался питомник — ее творение.
Она вернулась к работе. Работа всегда успокаивала ее, занимая руки, но рутина не могла отвлечь от произошедшего на опушке.
Роз не спешила с кем-либо поделиться. Всю вторую половину дня она отделяла черенки от материнских растений и укореняла их. Поливала, подкармливала, вешала этикетки.
После рабочего дня Розалинд снова пошла через лес, но не сразудомой. Забрав рассаду из своей личной теплицы, она посадила канны в местечке, драматичность которого хотела подчеркнуть, дельфиниум и примулы там, где желала больше очарования. А в тенистом уголке она добавила умиротворяющие герани и бубенчики.
Да, здесь она всегда находила покой и утешение: в садах, земле, тени Харпер-хауса.
Роз опустилась на колени под ярко-голубым небом и устремила взгляд на свой дом: теплый желтый камень, сверкающие оконные стекла в белоснежных рамах.
Какие тайны спрятаны в его комнатах за надежными стенами? Что похоронено в земле, которую она перебирает своими руками из сезона в сезон?
Она выросла здесь, как ее отец, и его отец, и все те, кто приходил в мир до них — поколение за поколением одной крови и истории. Она вырастила здесь своих сыновей, она трудилась, чтобы сохранить свое наследство, чтобы и дети ее детей могли называть Харпер-хаус своим домом.
Она должна узнать, что свершилось здесь, чтобы передать все это Амелии, и смириться с тем, что узнает.
Приняв решение, Роз убрала инструменты и отправилась в дом. Митча она нашла в библиотеке.
—Прости, что прерываю. Мне нужно кое о чем с тобой поговорить.
—Отлично, я тоже должен с тобой поговорить, — он развернулся в кресле, из груды бумаг на столе выдернул папку.
—Ты первый.
—Хм-м? Ну, ладно, — Митчелл провел пятерней по волосам, снял очки — обычные жесты, когда он приводит мысли в порядок, как уже знала Роз. — Я практически закончил все, что можно было сделать здесь, хотя мог бы еще много месяцев копаться в истории твоей семьи, углубляясь в прошлое и заполняя пробелы. Кстати, я планирую к этому вернуться. Однако что касается задачи, которую ты передо мной поставила, я в тупике. Роз, Амелия не была членом вашей семьи, вернее, она не была Харпер. Ни по рождению, ни через замужество. Никакие документы, включая свидетельства о рождениях, браках, смертях, не подтверждают, что женщина по имени Амелия из семьи Харпер проживала в этом доме. Ни одна женщина примерно ее возраста не умерла здесь в определенный нами период.
—Понимаю, — Розалинд сидела перед Митчем, жалея лишь о том, что на столе нет кофе.
—Если Стелла ошиблась в ее имени...
Роз покачала головой:
—Не ошиблась. Амелия.
—Хорошо, но Амелии Харпер, по рождению либо в замужестве, документально не существует. И, учитывая долгую историю этого дома, весьма странно, что не сохранилось никаких упоминаний о женщине двадцати-тридцати лет, умершей тут. Старше или моложе? Пожалуйста.
Митчелл положил папку на вершину бумажной горы.
—Да, между прочим, одна из самых захватывающих смертей случилась здесь в тысяча восемьсот пятьдесят девятом году. Твой предок, мужчина, Богард Харпер, сломал себе шею и ноги, упав с веранды второго этажа. Из писем, упоминающих об этом событии, я узнал, что Бо слишком увлекся, предаваясь любовным утехам, перегнулся через поручни и увлек за собой партнершу. Когда сбежались домочадцы, он уже был мертв, но своим телом смягчил падение дамы, гостьи в доме. Она отделалась сломанной рукой.
—И покрыла себя безграничным позором.
—Вполне возможно. Я приготовил для тебя список женщин, женщин из семьи Харпер, и женщин, служивших и умерших в доме, но ни одна из них нам не подходит. А еще я получил кое-какую информацию от адвоката из Бостона. Я тебе о ней говорил.
Митч занялся нелегкими поисками очередной папки.
—Это праправнучка экономки времен Реджинальда Харпера. Вообще-то она обнаружила, что в Харпер-хаусе работали трое ее предков: экономка, дядя экономки — землекоп и ее юная кузина — судомойка. Из этих сведений мне удалось собрать для тебя подробную историю и той семьи. Я подумал, что тебе захочется иметь ее, хотя полезным нам вряд ли что-то окажется.
—Хорошо, спасибо.
—Адвокатесса настолько заинтересовалась, что продолжает в свободное время искать для нас информацию. Может, и повезет.
—Ты значительно продвинулся.
—Если углубишься в мои таблицы, обнаружишь даже троюродного брата своего двоюродного дедушки по материнской линии и получишь исчерпывающее представление о его жизни, но не думаю, что это тебе поможет.
—Ошибаешься, — Роз окинула взглядом горы папок на столе, доску с приколотыми докуметами, фотографиями и рукописными заметками за спиной Митча. — Очень даже поможет. Я давно должна была этим заняться. Должна была узнать о неудачливом ловеласе Бо, и о хозяйке салуна Лусибелл, и обо всех других, кого ты извлек из небытия для меня.
Роз подошла к доске, вглядываясь в лица, в имена. Некоторые люди были знакомы ей, другие долгое время оставались тенями из прошлого.
—Теперь я понимаю, что моего отца настоящее интересовало гораздо больше, чем прошлое. Дедушка умер, когда я была совсем маленькой, и я не помню, чтобы он рассказывал мне семейные истории. Почти все, что знаю, я узнала от бабушки, не урожденной Харпер, и от старших кузин. Я иногда просматривала старые документы и думала, что вот найду время, почитаю побольше и подольше, но не получалось. — Роз отошла от доски. — Семейная история, все, кто был раньше, очень важны, а до недавнего времени я не оказывала им должного уважения.
—Я соглашусь с первой частью, но ни в коем случае не со второй. Этот дом — наглядная демонстрация твоего величайшего уважения к своей семье. По сути, я сказал лишь, что не смог выяснить, кем была Амелия, а исходя из того, что видел и чувствую, — она из твоих предков, но не член семьи. Я не нашел ее имени в семейных документах и не верю, что она служила здесь, в доме.
