«Какого чудесного мужчину я воспитала», — подумала Роз.
—Иди к Дэвиду, — строго сказал Харпер. — Передай ему, что я велел тебе выпить бренди и горячего чая.
—Слушаюсь, сэр.
В этот момент из библиотеки в коридор вышел Митч.
—Мне показалось, что стукнула дверь... я прислушивался, — он осекся и тут же ускорил шаг. — В чем дело? Ты заболела, поранилась?
—Нет. Я плохо выгляжу?
—Ты белая, как простыня... и ты плакала, — поверх ее головы Митч встретился взглядом с Харпером. — Что случилось?
—Она пока не хочет никого видеть...
Роз сжала руку сына.
—Не волнуйся. Митч, я действительно так сказала, но успела немного прийти в себя. Пожалуй, лучше все рассказать вам обоим... троим, поскольку Дэвид наверняка на кухне.
—Ей нужна сухая одежда, — заявил Харпер. — Отведите ее к Дэвиду и влейте в нее бренди, а я что-нибудь принесу.
—Боже милостивый, вот что бывает с маленькими женщинами в доме, полном больших сильных мужчин. Не надо меня никуда отводить, и бренди я могу выпить самостоятельно.
Харпер подмигнул Митчу.
—Мамочка возвращается. Позаботьтесь о ней. Я вернусь через минуту.
—Я разволновала его, — тихо сказала Роз, когда Харпер взлетел по лестнице. — Не люблю его волновать.
—Ну, меня ты тоже разволновала.
—Ничем не могу помочь. И я действительно не откажусь от бренди.
Увидев их в дверях кухни, Дэвид бросился навстречу. Роз еле успела выставить руку.
—Я не ранена. Я не больна, и нечего суетиться вокруг меня. Мне просто нужно глотнуть бренди и переодеться в сухое. Харпер сейчас принесет. Можно переодеться в твоей комнате?
—Это потом. Сядьте. — Подходя к буфету, Дэвид выхватил из-за пояса тряпку и стряхнул с ладоней муку. — Из-за кого она плакала?
Вопрос прозвучал не просто обвинением — личным обвинением. Митч поднял руки, сдаваясь.
—Я был в доме, помнишь? Харпер только что привез ее и уже в таком виде.
—Вы случайно не забыли про меня? Я здесь и могу сама говорить за себя. Спасибо, малыш, — Роз поднесла к губам бокал и сделала большой глоток. — Никогда не любила бренди, но пробирает до костей.
Она взглянула на Харпера, принесшего джемпер, джинсы и толстые носки, и вымученно улыбнулась:
—Мой герой... Пара минут, и я попытаюсь объясниться.
Харпер заговорил только тогда, когда за Роз закрылись двери апартаментов Дэвида.
—Когда я вошел в школку, она сидела на полу и плакала. Нет... рыдала. Она почти никогда не плачет. Иногда прольет пару слез от счастья или если ее что-то растрогает, но, если ей плохо... она и виду не подаст.
—Что-нибудь случилось в последние дни? — спросил Митч и заметил, как переглянулись Дэвид и Харпер. — Так и знал, что что-то неладно! Роз меня избегала.
—Лучше, если мама расскажет сама. Дэвид, ей бы чашку чаю.
—Я заварю. Достань сласти из шкафа. Шоколад. Митч, пожалуйста, разведите огонь в камине. У меня как-то руки сегодня не дошли.
Когда Роз вернулась, Дэвид заваривал чай, Харпер ломал шоколад, а Митчелл разводил огонь в кухонном камине.
—Жаль, что мне никогда не приходило в голову закатывать истерики. Вы только взгляните! Трое красивых мужчин наперегонки бросились меня обслуживать. Митч, скажу сразу, я должна была поговорить с тобой раньше. Думаю, тебе следует принести диктофон.
—Я мигом.
Роз выиграла еще немного времени, чтобы успокоиться. Когда все сели, она рассказала им... смогла рассказать о том, что произошло в школке, уже почти отстраненно. Пальцы снова заледенели, и Роз согревала их, обхватив чашку с горячим чаем.
—Я всегда жалел нашу новобрачную, — Дэвид скривился, — а теперь думаю, что она просто злая ведьма.
—Трудно спорить, — Роз взяла кусочек шоколада. — Но мне кажется, она искренне верит, что мужчины лжецы и предатели. Амелия хочет, чтобы я тоже в это поверила и больше никому не позволила меня использовать и причинять мне боль.
—Мама, ты думаешь, что папа тебе изменял? — спросил Харпер, не поднимая глаз от своей чашки.
—Ничего подобного я не думаю. Более того, милый, я точно знаю, что папа был мне верен. Ни малейшей доли сомнения.
—Она заставила тебя увидеть его предателем.
—Она заставила меня увидеть его предателем, — повторила Роз. — Но не это разбило мне сердце. Я увидела его молодым, живым, близким... и недосягаемым. Все мои чувства к нему ожили. Я знала, все, что я вижу, ложь. И все омерзительные слова, что она вложила в его уста, ему не принадлежат. Он никогда не был жестоким.
—Она использовала твою ошибку с Брайсом, тот отвратительный инцидент, — заговорил Митч. — И перенесла на мужчину, который был у тебя прежде, на Джона. И на мужчину, который появился после него. На меня. Она считала, что лучше причинить тебе боль, что должнапричинить тебе боль, чтобы спасти от меня.
—Она немного опоздала.
—Правда?
—По-твоему, я настолько глупая и бесхребетная, что клюну на ее удочку?
—По-моему, ты умная и несгибаемая. Я только не уверен в том, насколько вы расходитесь во мнениях.
—Интересно. Пожалуй, я рассказала вам все, что могла. Теперь я пойду к себе, займусь документами. Харпер, мне было бы легче, если бы ты вернулся в питомник, проверил, все ли в порядке. Дэвид, чай очень помог. Спасибо.
Роз поднялась и выплыла из кухни, не оглянувшись.
—Ну, злость вернула румянец на ее щеки, — подал голос Дэвид.
—Надеюсь, скоро у Роз будет перманентный здоровый румянец. Прошу меня извинить.
Дэвид проводил Митча взглядом.
—Смелый, смелый мужчина.
—Или глупый, как пробка, — возразил Харпер. — И как бы то ни было, думаю, он в нее влюблен. Если он глупый, мама разжует его и выплюнет, если смелый, то, может, пройдет отбор. Надеюсь на последнее.
Митчелл догнал ее у дверей спальни и вошел следом. Роз обернулась нарочито медленно:
—Не помню, чтобы приглашала тебя.
—Не помню, чтобы спрашивал приглашения.
Также медленно, нарочито медленно, он закрыл и, к изумлению Роз, запер дверь.
—Немедленно отопри и выйди вон, или, поверь мне, ярость свихнувшегося призрака покажется тебе детскими играми по сравнению с моей.
—Хочешь пристрелить меня? Валяй. Но сначала, черт побери, объясни почему.
—Я только что сказала. Я не люблю, когда грубо нарушают мое личное пространство и позволяют себе...
—Ты избегала меня несколько дней. В последний раз, когда мы были вместе, мы были в постели. Ты была со мной, Розалинд. Я хочу знать, что изменилось.
