Чтобы поставить точку, Роз отвернулась, а потом отошла к столу в дальнем конце зала. Там она присела допить свой чай.
Секунд через десять напряженного молчания Мэнди разрыдалась и выбежала из зала. Бросая на Роз опасливые взгляды, несколько женщин последовали за ней.
—Господи, она так молода, не правда ли? — сказала Роз, когда рядом с ней села миссис Хаггерти.
—Молодость не оправдание идиотизма. Она еще и грубиянка, — миссис Хаггерти подняла глаза и кивнула присоединившейся к ним Сисси. — Не ожидала от тебя.
—Почему?
—Ну, так приятно для разнообразия услышать от тебя правду.
Сисси ответила на сомнительный комплимент пожатием плеч:
—Я люблю безобразные сцены и никогда этого не скрывала. Отличное развлечение в скучный день! Но я терпеть не могу Брайса Кларка. Кстати, иногда говорить правду в глаза даже интересно. Конечно, я еще больше повеселилась бы, если бы Роз отвесила этой идиотке Мэнди хорошую оплеуху. Хотя сие не твой стиль, дорогая.
Сисси ласково коснулась руки Роз.
—Если хочешь уехать, я поеду с тобой.
—Нет, я останусь, но спасибо за предложение.
Роз выдержала испытание. Это было делом чести и долга. Приехав наконец домой, она переоделась и выскользнула в сад посидеть на скамейке в тишине и прохладе, понаблюдать за признаками приближения весны.
На азалиях набухли крепкие бутоны. Форсайтия окуталась легкой дымкой. Луковицы нарциссов и гиацинтов дали ростки и скоро расцветут, а крокусы уже в полном цвету.
«Рано приходят и рано уходят», — подумала Роз.
Пока она наслаждалась видом просыпающихся растений, самообладание постепенно покидало ее. Роз задрожала от ярости, от обиды, от душевной боли и уступила желанию насладиться мрачными чувствами сполна.
И все же она поступила правильно. Как ни мерзко выяснять отношения публично, она поступила правильно. Победа за тем, кто вступает в сражение, а не бежит с поля боя.
Неужели Брайс думал, что она испугается, отступит? Неужели он думал, что она раскиснет на публике и уползет, униженная, зализывать раны?
А ведь это возможно. Брайс никогда ее не понимал.
«Джон понимал», — думала Роз, с нежностью глядя на беседку, увитую розами, цветущими всю весну, и все лето, и почти половину осени. Джон понимал ее и любил. Во всяком случае, он любил ту девушку, которой она когда-то была.
Полюбил бы он женщину, которой она стала? Странная мысль. Если бы Джон остался жив, может, она и не стала бы этой женщиной.
Роз закрыла глаза...
Он бросил тебя. Все они бросают. Он бы лгал и изменял, и в конце концов сломал бы тебя. Развлекался бы со шлюхами, а ты ждала бы его в тоскливом одиночестве. Все они такие.
Я-то знаю.
Нет! Только не Джон.
Роз крепче сжала веки, но голос все шипел и шипел в ее голове.
Его смерть тебе во благо. Если бы он остался жив, то погубил бы тебя. Как тот, другой... И как погубит тот, которого ты сейчас пустила в свою постель.
—Не смейте омрачать память о хорошем человеке, — прошептала Роз. — Это отвратительно.
—Роз, — от прикосновения к своему плечу она подпрыгнула. — Прости. Ты разговаривала во сне.
Митч! Она и не заметила, как он подошел.
Неужели он не чувствует этот холод? Или холод только внутри ее? Холод и тошнота.
—Я не спала. Просто задумалась. Как ты узнал, что я здесь?
—Дэвид сказал, что видел в окно, как ты шла сюда. Больше часа назад. Еще слишком холодно, чтобы сидеть здесь так долго, — Митчелл сел рядом с ней, начал растирать ладонями ее пальцы. — У тебя руки заледенели.
—Все в порядке.
—Нет, не в порядке. Ты выглядишь печальной.
Роз задумалась. Напомнила себе, что не все может быть личным. Митч должен знать.
—Да, наверное. Онаразговаривала со мной. Ее голос звучал в моей голове.
Руки Митчелла замерли.
—Сейчас?
—Мм-м... Ты прервал наш разговор, хотя ничего нового она не сказала. Старая песня: мужчины обманщики. Это ее навязчивая идея.
Митч обвел взглядом сады.
—Даже Шекспир вряд ли смог бы придумать призрака, более настойчивого, чем ваша Амелия. Я надеялся, что ты придешь в библиотеку. По нескольким причинам. Это одна из них. — Он поцеловал Роз в губы. — Думаю, тебя расстроило что-то еще...
Как ему удается так хорошо понимать ее? Как он видит то, что она успешно прячет от большинства?
—Ничего особенного. Просто дурное настроение, — Роз высвободила свою руку. — Чисто женские штучки. Мужчины гораздо меньше склонны к мелодрамам, как ты думаешь?
—Поделись со мной.
—Ерунда. Не стоит твоего внимания.
Роз физически ощутила, как Митчелл подавил желание нажать на нее.
—Положи сюда голову, — он похлопал себя по плечу.
—Что?..
—Положи голову вот сюда.
Чтобы Роз не вздумала отказаться, он обвил рукой ее талию и притянул к себе. Розалинд опустила голову на его плечо и улыбнулась.
—Ну как?
—Неплохо.
—И мир не перевернулся оттого, что ты на минутку оперлась на кого-то.
—Не перевернулся. Спасибо.
—Всегда пожалуйста. Но поцелуй не единственная причина. Я послал письмо твоей кузине Кларисс Харпер. Если в течение недели не получу ответ, повторю попытку. А еще я составил несколько подробных родословных: Харперов, твоей матери, твоего первого мужа. Я даже нашел некую Амелию Эшби. — Роз начала распрямляться, но Митчелл прижал ее голову к плечу. — Нет, не поднимай ее. Насколько я понимаю, эта Амелия не может быть вашим привидением. Она жила и умерла в Луизиане и гораздо позже определенного нами периода. Я все-таки занялся ею, попытался проследить возможную связь с вашей Амелией — может, она была названа в ее честь, — но нет, ничего такого не нашел. Еще я связался по электронной почте с праправнучкой экономки, работавшей в Харпер-хаусе с тысяча восемьсот восемьдесят седьмого по тысяча девятьсот двенадцатый год. Она адвокат из Бостона и увлекается семейной историей, так что с радостью заполнит кое-какие пробелы. Пожалуй, она надежный источник, во всяком случае, по этой линии расследования.
Докладывая, Митч нежно поглаживал руки Роз, согревая, успокаивая.
—Ты не тратил время зря.
—По большей части это просто стандартные мероприятия, но я размышлял и над менее обычными аспектами нашего... проекта. Когда мы занимались любовью...
—И в какую часть проекта это можно отнести?
Ее холодный тон рассмешил Митча. Он потерся щекой о волосы Роз.
