Розалинд все-таки переоделась, но решительно отвергла выбор Дэвида в пользу простой хлопчатобумажной блузки и пожертвовала любимыми шерстяными носками, надев туфли. Правда, из тщеславия от легкого макияжа не отказалась.
В детской она терпеливо выслушала повторенные неоднократно инструкции беспокойной мамочки, уверила, что все их выполнит, поклялась, что позвонит, если возникнет хоть самая маленькая проблемка, и еле выставила Хейли из дома. Проводив взглядом отъезжающую машину, Роз ухмыльнулась и вернулась к Лили, весело щебечущей в манеже.
—Ну наконец-то мы остались одни. Иди скорее к тетушке Роз, малышка! Так бы и съела мою сладкую девочку!
Митч тщетно пытался осмыслить прочитанное и рассеянно чиркал что-то в блокноте, прислушиваясь к детскому монитору, стоявшему на столике на нижнем уровне библиотеки.
Мониторы были во всех комнатах, во всяком случае, в тех, где ему пришлось побывать. Разумная предосторожность после шокирующего происшествия полугодовой давности, однако сейчас его больше занимали не предосторожности и не безопасность. Он был просто зачарован сначала нервозным отбытием Хейли, а затем признаниями в любви, которыми Роз осыпала кроху.
Никогда прежде Митчелл Карнейги не слышал в ее голосе ничего подобного. Он даже не подозревал, что Роз способна на столь безоглядную нежность и искреннюю любовь к, в общем-то, чужому ребенку.
Она болтала всякую чепуху, ворковала, смеялась, издавала глупые звуки, какими взрослые обычно развлекают младенцев... Судя по ответному воркованию Лили, малышка была счастлива не меньше своей няни.
Еще одна грань женщины, которую он видел уверенной, грозной, несколько отстраненной и на удивление непосредственной. И вдруг эта нежность... словно шоколадная глазурь на и без того желанном пирожном.
Он снова услышал смех Роз, звонкий, переливчатый, и перестал притворяться, будто работает, завороженный хором поющих игрушек, детского щебета и женского голоса, пронизанного искренним удовольствием.
Вскоре Роз перешла на шепот, затем тихо вздохнула, и монитор затих.
Митч тоже вздохнул — с сожалением, потянулся за кофейником, обнаружил, что тот снова пуст, и отправился на кухню сварить себе еще кофе. Он как раз отмерял порцию зерен, когда вошла Роз.
—Привет. Еще минута, и я уберусь отсюда. Дэвид разрешил мне варить кофе в любое время.
—И оставил еду. Я собиралась перекусить. Присоединяйтесь, если проголодались.
—С удовольствием. Спасибо. Дэвид и мне говорил про горы еды, и... — когда Роз достала из холодильника поднос и мисочки, глаза Митча чуть не выскочили из орбит. — Теперь я понимаю, что он не шутил.
—Дэвид вечно боится, что, если не оставит мне еды на шесть человек, я умру с голоду. — Роз оглянулась. — И?..
—Простите?
—Вы что-то еще собирались сказать. О Дэвиде?
—Ну, мне показалось, что он за мной... приударяет.
Роз вынула из ящика для хлеба свежие мини-багеты.
—Надеюсь, не очень настойчиво.
—Не очень. Даже... даже мило.
—Вы не оскорбились?
—Нет. На самом деле, учитывая разницу в возрасте, я был немного польщен.
—Ему нравится, как вы выглядите в очках.
—В чем?
—В очках. Он явно неравнодушен к очкам в роговой оправе. Вывалить на хлеб все, что есть, или выберете по своему вкусу?
—Все, что есть. Спасибо за хлопоты.
—Никаких хлопот. Я же и для себя стараюсь. — Роз резко вскинула голову, услышав в мониторе голос Амелии, запевшей колыбельную.
Митч понял, что она чувствует.
—К этому невозможно привыкнуть. Каждый раз новое потрясение.
—Она заходит к Лили не каждую ночь, как к мальчикам. Мальчиков она любит больше. Наверное, прознала, что Хейли нет дома, и хочет... — Роз занервничала, вспомнив о мониторе в библиотеке и своей возне с Лили. — Я забыла о мониторе, не подумала, что помешаю вашей работе.
—Я не... Вы не... Ни в коей мере.
—Как бы то ни было, спокойно выключайте его, когда работаете. Видит бог, они у нас повсюду. Хейли купила даже один видеомонитор. Для своей комнаты. Поразительные приборы теперь выпускают! Они сильно облегчают жизнь молодых матерей.
—Вы наверняка были хорошей матерью. Я понял это, когда вы возились с девочкой.
—Да, была. И есть. Материнство — моя самая важная работа.
Только ее игры с Лили не предназначались для посторонних ушей. Интересно, сколько раз она спела песенку вместе с Элмо? Лучше об этом не думать.
—Вы заберете сандвичи в библиотеку или сделаете перерыв и поедите здесь?
—Здесь, если не возражаете.
—Отлично, — поколебавшись, Роз снова полезла в холодильник и достала шампанское. — Раз уж скоро Новый год, я открою. Сделаем наши сандвичи более праздничными.
—Спасибо, я не пью. Совсем.
—А-а...
Какой конфуз! Она же замечала, что Митчелл никогда не пьет алкогольные напитки! Неужели трудно было сделать должный вывод и не смущать человека?
—Тогда кофе.
Митч подошел, положил ладонь на ее предплечье, помешав убрать бутылку.
—Пожалуйста, выпейте. Не хочу портить вам удовольствие, и меня совершенно не тревожит, когда рядом пьют. Наоборот, мне очень важно, чтобы окружающим было комфортно. Чтобы вам было комфортно. Позвольте, я сам открою.
Он взял у нее бутылку.
—И не переживайте. Открыв бутылку шампанского, я не сорвусь.
—Я вовсе не хотела поставить вас в неловкое положение. Я должна была понять.
—Почему? Разве я все еще ношу на шее табличку «Завязавший алкоголик»?
Роз чуть улыбнулась, достала бокал для шампанского.
—Нет.
Празднично хлопнула освобожденная из бутылки пробка.
—Я начал пить лет в пятнадцать. Таскал иногда из холодильника по бутылке пива, как большинство мальчишек. Я обожал ледяное пиво.
Пока Роз раскладывала остальные закуски, Митч поставил на стол тарелки с сандвичами, налил себе кофе.
—Пережил обязательный алкогольный марафон в университете, но опять же, как многие. Никогда не пропускал из-за этого занятий, никогда не влипал в неприятности. Оценки получал приличные, даже закончил с отличием, попал в лучшие пять процентов выпуска. Я любил университет почти так же, как ледяное пиво. Мой экскурс в прошлое вам еще не наскучил?
—Нет, — ответила Роз, не отводя глаза. — Не наскучил.
—Ладно. — Митч попробовал сандвич, кивнул. — Мисс Харпер, вы делаете классные сандвичи.
—Да.
—В общем, я поступил в магистратуру, получил степень. Преподавал, женился, работал над докторской. У меня родился потрясающий мальчишка. И я пил. Я был... безобидным пьяницей, если вы понимаете, о чем идет речь. Никакой агрессии, я никогда никого не оскорблял — физически, я имею в виду. Не затевал драк. Но и не могу сказать, что всегда был абсолютно трезвым с тех пор, как родился Джош... даже раньше, если быть честным, до тех пор, когда в последний раз заглянул на дно бутылки.
