– Элла покончила с собой, она отправила Раисе
письмо, в котором рассказала всю правду. Раиса поняла, что подтолкнула
Трубецкую к самоубийству, и мучилась совестью. Элла не преступница, не смейте
так о ней говорить, она жертва.
– В моей книге гувернантка сначала беспечно
уходит в магазин, бросив воспитанницу в незапертой квартире, а затем выдумывает
историю про похищение, решив не только замести следы, но и получить нехилую
сумму, – заявила я.
– Дура! – закричала Оля. – Ты не имеешь права!
– Почему? – прикинулась я удивленной. – Я пишу
детективы, кто запретит мне полет фантазии?
– Нельзя упоминать имя Эллы Трубецкой! –
зашипела Оля. – Марать ее память! Я подам в суд и выиграю!
Я развела руками.
– Боюсь, у тебя не получится. Я всегда, во
избежании неприятностей, указываю на первой странице романа: «События
вымышлены, любые совпадения с реальностью случайны». И «Элла Трубецкая» не
зарегистрированный бренд, автор воспользовался справочником имен и фамилий.
Странно, однако, что ты так яростно защищаешь бывшую соседку по коммуналке.
Оля стиснула губы, а Зоя, глядя на цветочницу,
воскликнула:
– Как ваша фамилия?
– Филимонова, – мрачно ответила Оля.
– Бабушку, воспитавшую вас, звали Ангелина
Павловна, – пропела Зоя, – она тоже носила фамилию Филимонова. Что случилось с
вашими мамой и папой?
Простой вопрос заставил Ольгу растеряться.
– Отца я никогда не видела, родители не
регистрировались, мама умерла при родах, я сирота с первой минуты появления на
свет. Меня удочерила бабушка.
– Верно, – согласилась Зоя, – вы так всем и
говорите. Большинство людей воспринимают это без удивления, но мы привыкли не
доверять словам и подняли архивы. Ангелина Павловна Филимонова имела дочь Эллу
Трубецкую, которая в пятнадцать лет то ли по глупости, то ли в результате
трагических обстоятельств забеременела и родила девочку. Бабушка поменяла
квартиру и уехала в новую вместе с дочкой и внучкой. Ангелина Павловна оформила
новорожденную как свою дочь. Элла спокойно доучилась в школе, ранние роды никак
не повлияли на ее судьбу. Ангелина Павловна очень боялась, что позор ее дочери
вылезет наружу. Чего боялась бабушка? Почему даже после того как Элла стала
взрослой, она не переставала ломать комедию?
Оля опустилась на высокий табурет, стоявший у
кассового аппарата.
– Она опасалась, что я последую дурному
примеру мамы. Даже перед смертью не рассказала мне правду. Я считала Эллу
соседкой, мы дружили. Когда бабушка скончалась, Элла стала обо мне заботиться.
– И вы не удивились? – встрепенулась я. –
Посторонняя женщина становится опекуном, разве это не странно?
– Мне было немного лет, – пояснила Ольга, – в
таком возрасте дети о жизни не задумываются. Правду мне Элла рассказала не
сразу, но потом призналась.
– Вы разозлились? – предположила Зоя.
– Конечно, нет, – с грустью ответила Оля, – я
обрадовалась. Мне всегда хотелось иметь маму, Эллой я искренне восхищалась с
пеленок. Нет, услышав ее рассказ, я стала обожать маму. Она ведь могла оставить
меня, отказаться, но не сделала этого.
– Вы знаете всю правду про Варенкиных, –
произнесла Зоя, – расскажите.
Оля смахнула с кассы невидимую пыль.
– Элла была очень аккуратна. В тот день она
тщательно заперла дверь. Отлично помнила, как повернула ключ и подергала
створку. Она всегда так делала, и дома тоже. Когда случилось несчастье, Элла
практически поселилась у Раисы, мне она сказала: «Олечка, я не могу оставить
Варенкину и не хочу, чтобы убийца Настеньки ушел от наказания. Я его найду».
Ольга потерла лоб рукой и продолжила рассказ.
Элла отлично знала порядки в доме Варенкиных,
посторонних людей в квартире не бывало. Отец и мать Насти очень не хотели,
чтобы чужие увидели богатое убранство дома: мебель, картины, ковры, посуду.
Внутрь не пускали ни слесаря, ни водопроводчика, у Варенкиных был свой мастер,
хмурый Петр, который приходил по любому вызову. Элла несколько раз сталкивалась
с ним, но тот лишь кивал на вежливое «здравствуйте» и занимался своим делом.
Узнав, что дверь не взломана, Элла рассудила
так: ее открыли ключом. А кто имел ключи? Отец, мать и гувернантка. Ключи
Игната обнаружились в его вещах, Раисина связка была на месте, а Элла имела на
руках свои. Ни мать, ни отец к похищению не причастны, единственным
подозреваемым остается Элла. Мысль о том, что ее могут посчитать виновницей
смерти Настеньки, была для гувернантки невыносимой. Трубецкая-то знала правду,
она ни при чем. Но как могли попасть ключи в чужие руки? Ну, предположим, некто
незаметно вытащил их из сумки Раисы, но как потом положил назад? Был еще один
настораживающий факт, свидетельствовавший о виновности Эллы. В детской ничего
не сдвинули с места, похоже, Настя не сопротивлялась, спокойно ушла с
преступником. Или она сама добралась до все же не запертой Трубецкой двери?
Куда ни кинь, везде клин для Эллы.
Бедную женщину осенило спустя месяц после
смерти Насти. С ключей можно снять копию! Трубецкая купила справочник «Вся
Москва», составила список всех точек, где сидели специалисты по обточке
болванок, и начала методично обходить их, демонстрируя свою связку.
– Представляю, сколько времени она на это
потратила, – вздохнула я.
– Уж не один день, – кивнула Оля.
– Действовала она правильно, – одобрила
«оперативно-разыскное» мероприятие Зоя, – но я очень удивлюсь, если узнаю, что
она нашла мастера. В советские годы в продаже имелось считаное количество
разновидностей замков, большая часть из них легко открывалась шпилькой или
остро заточенной железной пилкой для ногтей.
Пилка для ногтей. Почему меня царапнули эти слова?
– А вот и ошибаетесь! – воскликнула Оля. –
Варенкин раздобыл редкие для Москвы тех лет ключи фирмы «Anpex», английского
производства. Болванок для них в столице не сыскать, и Элла надеялась, что
слесарь, который выполнил заказ, хорошо запомнил клиента.
Гувернантка долго бродила по рынкам, подвалам
и мастерским с вывеской «Металлоремонт», показывала везде ключи и спрашивала:
– Можете сделать копию? Потеряли одну связку.
Везде она слышала один ответ:
– Нет болванок.
Элла почти отчаялась, но вдруг в очередной
точке пожилой мастер сказал:
– Ну надо же, «Anpex», че опять посеял и не
побоялся признаться?
