– Ну… из зависти, – неуверенно промямлила та,
– встречаются люди, которым чужое счастье поперек горла.
– Назовите фамилию! – потребовала я.
– Чью? – вздрогнула вдова.
– Человека, которому чужое счастье поперек
горла, – повторила я.
– Понятия не имею, – жалобно ответила
Игнатьева, – не знаю такого.
– Но он есть, раз прислал «подарок»? –
прищурилась я.
– Очевидно, – согласилась собеседница, – вы
обязаны ее поймать.
Я посмотрела в окно. Мой бывший супруг Олег
Куприн оказался плохим мужем, его человеческие качества оставляют желать
лучшего, поэтому я предпочла разорвать наш брак. Но нужно отдать должное: как
профессионал Олег безупречен, именно он научил меня технике допроса. Куприн
никогда не орет на людей, не пугает их, не обманывает, нет, он просто беседует.
– Понимаешь, Вилка, профессиональных, хорошо
подготовленных преступников очень мало, – объяснял он мне, – основная их масса
состоит из бытовых врунов, которые рано или поздно себя выдают. Надо лишь
запастись терпением и продемонстрировать заинтересованность, тогда человек
расслабится и непременно проговорится. Главное, методичность, а когда ты
услышишь нечто интересное, не акцентируй на этом внимания, болтай себе дальше.
Придет время, ты напомнишь задержанному об оплошности. Никогда сразу не
хватайся за его ошибку.
Вот сейчас вдова сказала: поймать ее.
Я посмотрела на Марину Степановну.
– Вы видели посылку?
Игнатьева пожала плечами.
– Я принесла ее мужу.
– Что было написано на обертке? – продолжила
я.
– Игнатьеву лично, – процитировала Марина
Степановна, – без адреса.
– И супруг рассказал вам про крысу? – наседала
я.
– Да, – нехотя кивнула Марина Степановна, – у
Игната не было от меня тайн.
– Внутри был только грызун? Никаких записок? –
провокационно спросила я.
– Только крыса! – явно солгала Игнатьева.
Я опустила глаза в пол.
– Знаете, почему я к вам приехала? На днях
скоропостижно от рака легких скончался Виктор Михайлович Ласкин. Он тоже
получил бандероль с дохлой крысой, к ней прилагалась записка: «Настя Варенкина
проклинает всех крыс». А еще там лежала стодолларовая банкнота. Когда
происходят два похожих случая, дела объединяют в одно, понимаете?
Марина Степановна вцепилась в ручки кресла.
– Вы знаете? – прошептала она.
Я кивнула.
– Про украденный в купе поезда миллион
долларов? Да.
Вдова сгорбилась.
– Это все Виктор. Игнат тогда читал
диссертацию и вдруг услышал хрип.
Я откинулась на спинку кресла. Так, понятно:
сейчас я услышу адаптированный вариант этой истории, но перебивать пожилую даму
нельзя.
Игнат сразу понял, что попутчику плохо, и
попытался оказать ему помощь. Но под рукой у молодого человека не было никаких
лекарств, а примитивные реанимационные методы успеха не принесли. Чтобы помочь
больному, Игнатьев расстегнул на нем рубашку, брюки, удивился, что сосед лег
спать прямо в верхней одежде, не сменив ее на удобный спортивный костюм, и
обнаружил пояс с карманами.
Аспиранту было не до любопытства, он
старательно делал Варенкину массаж сердца, а вот привлеченный шумом Виктор,
спрыгнув с верхней полки, моментально залез в один из карманов пояса и ахнул:
– Доллары! Здесь состояние!
Когда аспирант, сбегав к проводнице и вызвав
«Скорую», вернулся в купе, Ласкин стал уговаривать его поделить деньги. Игнат
сначала решительно отказался, нашел в вещах покойного его паспорт, переписал
имя, отчество, фамилию и адрес несчастного в блокнот и сказал:
– Деньги принадлежат семье умершего, их надо
отнести в милицию.
Виктор поднял Игнатьева на смех.
– Откуда у простого человека миллион? Он либо
вор, либо валютчик. Никогда никто его родным тугрики не вернет – их или заберет
государство, или растащат менты.
И аспирант дрогнул. Он недавно женился, жил
вместе с родителями, жена не ладила со свекровью, дома постоянно тлел скандал.
К тому же молодая женщина находилась на втором месяце беременности, и Игнатьев
отлично понимал: после рождения младенца в небольшой «двушке» окажется уже пять
человек, пеленки придется развешивать в крохотной кухне. О собственной
жилплощади Игнату оставалось только мечтать. Думая исключительно о благе семьи,
Игнат согласился поделить барыш и молчать об этом.
С Ласкиным он больше не встречался, ни
телефонами, ни адресами попутчики обмениваться не стали, дружить они не
собирались, каждый хотел побыстрее забыть о существовании другого.
Игнат ни копейки не потратил лично на себя. Он
купил роскошную квартиру, дачу, остальное припрятал на черный день, для
образования и воспитания детей.
Естественно, он рассказал о долларах Марине
Степановне, а та сказала:
– Ты абсолютно прав. Варенкин, скорее всего,
преступник. Эти деньги нам нужнее, чем государству.
Похоже, Игнатьев, несмотря на совершенное
воровство, был совестливым человеком. Спустя некоторое время после случившегося
его стала терзать бессонница, и аспирант потихоньку поехал к Раисе Варенкиной,
понаблюдал за дамой издали, поболтал со старушками во дворе и выяснил: вдова
живет в прежней многокомнатной квартире, она научилась водить автомобиль. Кроме
того, у Варенкиной есть дача, она не выглядит ущемленной материально. Правда, в
жизни Раи случилась трагедия, у нее умерла крохотная дочка: она расшалилась,
побежала в подвал и там упала, разбила голову и скончалась.
Игнат выяснил, что малышка погибла после
смерти Варенкина, и посчитал эти события никак не связанными между собой.
Просто Раису жестоко наказала судьба, сначала отняв у нее мужа, затем дочь.
Выходило, что Виктор Ласкин и жена Игнатьева оказались правы, Варенкин
преступник, вор, и миллион у него отнюдь не последний, Раиса живет, ни в чем
себе не отказывая. Если у богатого взять немножко, это не грабеж, а дележка!
Старательно оправдывая мужа, Марина Степановна
схватила меня за руку.
