– У Оли было много любовников. Можете назвать
тех, с кем она встречалась незадолго до смерти? – приступила я к беседе.
Эльза раздавила окурок в пепельнице и
произнесла:
– У Оли не было любовников.
– Вот здорово! Вроде мы договорились о честном
разговоре, – подпрыгнула я на стуле. – Великолепно знаю, что Тараканову уволили
за секс с VIP-клиентами. Или вы не в курсе?
– Любовником называется человек, с которым
тебя связывают постель, совместная жизнь, какие-то чувства, – спокойно
перечислила Эльза. – Вот мы с Игорем любовники. А Оля очень хотела найти
достойного мужчину, но ей до последнего времени фатально не везло, не попадался
хороший человек.
Я разинула рот.
– А что вы так изумляетесь? – дернула плечиком
Эльза. – Оля была наивна, мечтала о счастье.
– Оригинальный способ найти жениха, –
протянула я, – в первую встречу отдаться ему в примерочной кабине.
Эльза водила пальцем по столешнице.
– Боюсь, вы не поймете…
– Попытаюсь, если объясните.
Продавщица положила ногу на ногу.
– Олю воспитывал отец, очень жесткий человек,
он был для дочери и богом, и палачом. С одной стороны, он вроде любил девочку, с
другой – упорно делал ее несчастной. Никогда не учитывал ее желаний, завел в
доме армейский порядок. Но ведь нельзя ребенка, как новобранца, муштровать!
Ольге пришлось приспосабливаться к обстоятельствам, хитрить, лгать, чтобы
получить хоть глоток свободы. В ней рано проснулась сексуальность, что отец
заметил и совсем задавил дочь.
– Вы считаете, что нужно было разрешить
малышке с двенадцати лет встречаться с мужчинами? – не выдержала я. – Олег
Ефремович пытался уберечь Ольгу от неприятностей.
– И в результате перегнул палку, – не сдалась
Эльза. – Оля, с одной стороны, ненавидела отца, а с другой – ее совершенно не
интересовали одногодки, зато магнитом тянуло к тем, кто старше лет на двадцать.
Она искала состоявшегося, обеспеченного мужчину, второго папу. Наверное, чтобы
удержать дочь от случайных связей, Олег Ефремович постоянно ей твердил: «Ты не
Мерилин Монро внешне, не талантлива, и если некий парень начнет к тебе
приставать, то лишь с одной целью – чтобы использовать как сексуальный объект».
Он столько раз это повторял, что Оля сделала вывод: она способна привлечь
мужчину лишь своим телом.
– Подозреваю, что отец добивался иной цели, –
мрачно констатировала я.
– Естественно, – согласилась Эльза, – но
получилось, как вышло. Оля мечтала о принце и часто говорила: «Встречу его
обязательно! Он красивый, благородный, умный, с деньгами, лет сорока восьми –
пятидесяти, интеллигентный. Я буду очень его любить!»
– Да уж… – хмыкнула я.
– В голове у нее был именно такой образ, – не
обращая внимания на мои слова, продолжала Эльза, – и Оля моментально делала
стойку, если встречала мало-мальски подходящий экземпляр. Она всегда начинала
отношения первой – просто раздевалась перед тем, кто по ее мнению, походил на
идеал.
– Круто! – вырвалось у меня.
– Она не виновата, – поморщилась Эльза, – эту
установку сформировал отец. А мужчины понимали Олю неправильно, от
предложенного не отказывались, но после двух-трех встреч прекращали отношения.
Но часто их прерывала сама Оля.
– Почему?
– Ответ очевиден: у кавалеров за сорок
возникают проблемы с потенцией, а секс был одной из главных составляющих жизни
Оли, – пояснила Эльза. – Отсюда частая смена мужчин. Но ничего общего с проституцией!
Ольга не брала денег, разве что подарки, небольшие сувениры, иногда ей покупали
вещи, однако шлюхой в общепринятом смысле она не была. Просто искала любовь.
– Девушка мечтала о богатом, умном, добром,
красивом, интеллигентном, понимающем и сексуальном муже. Ей никогда не
приходило в голову, что эта сказка никогда не станет явью? Оля была столь
наивна и инфантильна?
– В некотором роде, да, – нехотя признала
Эльза. – Она мгновенно проделывала путь от слова «хочу» до «можно». Если хочу,
то можно. Как трехлетний ребенок. Никаких тормозов. Даже если понравившийся
объект был вместе с женой и отпрысками, она могла подойти к нему и начать
кокетничать.
– Здорово! – воскликнула я. – Представляю, как
ее любили окружающие.
– Оля многим не нравилась, – дипломатично
ответила Эльза. – Люди не понимали, что у Таракановой детская душа, что к ней
нельзя относиться, как к взрослой женщине. А я ее жалела. Один раз… Ой, это
неинтересно!
– Отчего же. Говорите, мне пригодится любая информация,
– попросила я.
Эльза начала вертеть дорогое брильянтовое
кольцо, украшавшее указательный палец.
– Ну ладно, расскажу. Незадолго до ее
увольнения мы пошли попить кофе в один вполне приличный бар.
Я поманила официантку, которая с недовольным
видом в пятый раз продефилировала мимо нашего столика, и попросила:
– Еще латте и чай, пожалуйста.
– Щас, – пообещала та.
Эльза, не обращая внимания на не особо
вежливую девицу, продолжала рассказ.
…Продавщица с подругой сели в углу зала и
стали болтать ни о чем. Вдруг швея запнулась и замолчала.
– Что случилось? – напряглась Эльза.
– Скотина… – со злобой прошипела Оля. – Вон
там, у окна, посмотри.
Эльза повернула голову. За указанным столиком
мирно ужинала пара, явно семейная. Скорее всего супруги собрались в театр или
на вечеринку. Мужчина был одет в смокинг, а дама – в коктейльное платье, на шее
у нее сверкало недешевое колье.
– Смешно, – улыбнулась Эльза, – он при полном
параде, а она в прикиде с юбкой до колен. Некоторые люди совсем лишены вкуса.
– Скотина! – с яростью повторила Оля. –
Подойти бы и дать по башке! Нет, лучше вилкой в глаз! Разорвать на части,
разодрать в клочья!
Эльза испугалась. До сих пор она не видела
подругу в столь агрессивном состоянии.
– Ты их знаешь? – спросила она.
– Михаил Федоров, – процедила Оля, – у меня с
ним любовь была, два раза. А потом он сказал: «Я женат, с супругой разводиться
не могу. Ты для меня слишком молода. Давай расстанемся друзьями». Скотина! Я
так плакала! Ужасно хочу его ножом… нет… бокалом в морду…
Оля поднялась, Эльза схватила подругу за руку.
– Сядь!
